– Это сделал Салливан?
– Да. И он же вместе с Ритой перерезал телефонные провода. Зачем? Для того чтобы Алек Уэйнрайт или я были вынуждены идти пешком в Линком или еще дальше с целью связаться с полицией.
И Алек, и я шли бы очень медленно. Я – по очевидным причинам, а Алек – из-за больных суставов. Любой из нас не мог пройти четыре мили меньше чем за два часа. Добравшись в Липком, мы бы позвонили в полицию, которая находится на еще большем расстоянии, и только через некоторое время они бы отправились в «Мон Репо». В силу различных обстоятельств – включая обморок Алека и мою задержку – полиция прибыла туда только в час ночи.
Г. М. продолжал молча курить.
Феррарс недоуменно наморщил лоб.
– Заявляю прежний протест! Отправка вас двоих пешком не предотвратила бы приезд полиции.
– Нет, – согласился я и повысил голос. – Но это оттянуло бы их приезд до периода максимального прилива.
На этот раз я не слышал, как вошла Молли Грейндж.
Вот что делает чрезмерная сосредоточенность. Я вздрогнул, увидев Молли, стоящую рядом, держа поднос с завтраком. Белл маячила позади. Я машинально взял поднос, хотя никогда в жизни не испытывал меньшего желания есть, и поставил его на колени.
Обе девушки, очевидно, слышали, что я говорил. Они остались в спальне.
– В половине десятого в субботу вечером, когда я отправился к Прыжку Влюбленных и обнаружил, что эти двое, очевидно, прыгнули с утеса, прилив уже начинался. Я указал на это Алеку, когда он спросил, будет ли полиция искать у подножия утеса.
– Какой максимальной высоты достигает прилив? – Я посмотрел на Г. М.: – Вы знаете цифру, сэр Генри, так как Крафт упомянул о ней, когда мы ехали в понедельник в студию. – Я перевел взгляд на Белл: – И вы тоже знаете, молодая леди, потому что Молли говорила об этом в связи с визитом в пещеры по морю. Во время полной воды прилив достигает высоты тридцать футов.
Правда, высота утеса семьдесят футов. Но при полной воде или незадолго до того такой прыжок не составит труда для опытных пловцов и ныряльщиков – а ими, как нам известно, были Рита Уэйнрайт и Барри Салливан.
В спальне воцарилась тишина.
Феррарс открыл рот и тут же закрыл его. Г. М. молча курил. Белл уставилась в окно. Молли, сев в изножье кровати, тихо произнесла:
– Но…
– Давайте вернемся к моим приключениям в половине десятого, – снова заговорил я. – Итак, я обнаружил, что они, очевидно, прыгнули с утеса. Я был потрясен и расстроен, как был бы и Алек на моем месте. Вот почему нас выбрали как свидетелей.
Как я говорил сэру Генри, тогда я был слишком расстроен, чтобы многое замечать. Пасмурным вечером при свете затененного фонаря я увидел только следы. И я не криминалист. Но я мельком обратил внимание на одну деталь этих следов. – Фактически я упомянул о ней в этом повествовании. – Один человек шел вперед твердым шагом. Другой плелся позади более медленными или более короткими шагами.
Но вчера, когда мы видели следы при дневном свете, сэр Генри указал на несколько других деталей. Отпечатки были вдавлены в землю спереди, как будто люди спешили или почти бежали. Но обе серии следов шли вровень, шаг за шагом и параллельно.
Вот что пробудило мою подсознательную память. Весь план был сосредоточен вокруг одного эффекта. Нужно было заставить всех думать, что следы, которые я видел в половине десятого, были теми же, которые обследовала полиция в час ночи.
Снова наступило молчание.
Молли Грейндж даже не напоминала, что мои кофе, тост и бекон остывают. Она сидела в изножье кровати, положив руку на грудь.
– Сборник головоломок! – воскликнула девушка и объяснила, когда все повернулись к ней: – Я говорила доктору Люку, что нам может помочь сборник головоломок, который есть у меня дома. В одной из них два человека вроде бы прыгнули с утеса. В действительности один из них просто подошел к обрыву в собственных ботинках, потом надел ботинки другого и вернулся, пятясь задом. Рита и Барри могли это проделать, переодев обувь на травянистом пригорке у края утеса. Но сэр Генри сказал, что этого не могло быть…
Ее взгляд устремился на Г. М., который продолжал пускать клубы дыма с тем же деревянным выражением лица.
– Да, – кивнул я. – Именно таким образом они оставили первую серию следов в расчете обмануть меня. Разумеется, они знали, что полицию таким образом не обманешь.
Феррарс медленно провел перед глазами тыльной стороной ладони, словно проверяя зрение. Его кадык конвульсивно подергивался.
– Допустим, – сказал он. – Но как они оставили вторую серию?
Простить это Рите было труднее всего. Но повторяю еще раз, что ее намерения были добрыми.
– Вероятно, оба ждали поблизости, пока я выйду и увижу фальшивые следы. Они позаботились, чтобы кто-то это сделал, оставив заднюю дверь открытой. Я был самым предсказуемым кандидатом. Алек к тому времени отупел от виски, а нужен был трезвый свидетель, которому бы поверила полиция.
Я увидел следы и поверил в них, после чего вернулся в дом, чувствуя себя… очень скверно. Но это не важно.
– И вы все еще считаете, что об этой женщине можно сказать хоть что-то хорошее? – почти крикнула Белл Салливан.
Молли выглядела слегка шокированной. Взглядом я заставил обеих умолкнуть.
– Потом они не спеша направились к пещере под названием Пиратское Логово. Вы все знаете ее. Там они оставили наготове свои чемоданы. В пещере переоделись в купальные костюмы и вернулись. Бунгало находится в четырех милях от любого другого жилья – их не могли заметить, если они держались в стороне от дороги. На ногах у обоих была обувь.
Они подождали, пока прилив станет достаточно сильным. Почва на заднем дворе достаточно мягкая в любое время, а тем вечером она была еще мягче из-за дождя. Поэтому они просто снова прошли по дорожке к Прыжку Влюбленных, на этот раз толкая перед собой… должен ли я продолжать? Что они толкали перед собой?
Молли поднесла руку ко лбу.
– Газонокосилку! – выдохнула она.
Последовала очередная пауза. Солнце светило все сильнее, и в комнате становилось жарко.
– Ту самую газонокосилку, – добавила Молли, – которую, по словам Уилли Джонсона, мистер Уэйнрайт якобы украл у него.
Я кивнул:
– Сэр Генри отметил вчера, что весь участок выглядит нетронутым. Разумеется, это означало употребление газонокосилки, хотя я был настолько туп, что не подумал о ней.
Итак, эти двое опять двинулись по дорожке. Железная газонокосилка, весившая более четырехсот фунтов, должна была разровнять землю, уничтожив первые, фальшивые серии следов. Они просто шли за ней, оставляя за собой подлинные отпечатки ног. Теперь объяснимы более глубокие вмятины спереди – они не бежали, а толкали газонокосилку. Также понятно, почему длина шага у обоих была одинаковой – этого и следовало ожидать.
