Это, конечно, не значит, что все убийцы – душевнобольные. Но они находятся в фантастическом состоянии ума. Иначе зачем им совершать убийство? И они делают фантастические вещи. Думаю, этот тезис легко доказать.
При расследовании каждого убийства, все мы знаем, возникают вопросы: кто, как и почему. Из этих трех вопросов самый разоблачительный, но обычно самый трудный – почему. Я говорю не только о мотиве преступления. Я говорю о причинах поступков, необычностях поведения преступника, которые группируются вокруг самого убийства. В процессе расследования эти детали невероятно мучают нас – шляпа, надетая на голову статуи, кочерга, убранная с места преступления, хотя по всем резонам она должна была там остаться. Чаще всего вопросы «почему» мучают нас, даже когда мы знаем – или думаем, что знаем, – правду. Почему миссис Томпсон писала эти письма Байуотерсу? Почему миссис Мейбрик намочила липучку для мух в воде? Почему Томас Бартлет выпил хлороформ? Почему у Джулии Уоллас были враги? Почему Гэрберт Веннет терзал сексуальными домогательствами собственную жену? Иногда это очень мелкие детали – позабытые три кольца, разбитый пузырек из-под лекарства, абсолютное отсутствие следов крови на одежде. Но они фантастичны, как сошедшие с ума часы или реальные преступления Ландрю. И если мы найдем ответы на эти «почему», то узнаем правду.
– Какие вопросы? – повторил Хэдли.
Доктор Фелл сморгнул:
– Как? Я только что вам назвал. Любой из них.
– Нет, – слишком спокойно произнес Хэдли. – Я хотел сказать, какие вопросы вы намерены задать мне.
– А?
– Я терпеливо жду. Вы сказали, что не собираетесь читать мне лекцию, сказали, что предоставили мне эту честь и что у вас есть ко мне вопросы. Я согласен. Задавайте же!
Доктор Фелл откинулся на спинку стула с невероятным достоинством.
– Я произносил, – заявил он, – нечто вроде предисловия к документу, который хочу вам предъявить. Вот здесь, на разных листочках, я набросал множество вопросов. В основном они начинаются с вопросительного слова «почему». Но даже те, которые начинаются с «что», – той же породы, что и «почему». На все эти вопросы нужно дать исчерпывающие ответы прежде, чем сказать, что мы окончательно решили это дело. А давайте предоставим это третейскому судье. – Он обернулся к Кенту: – Со вчерашнего вечера и до сегодняшнего утра Хэдли все больше убеждался, что преступник – Гэй. Я не был так уверен. Я тогда в этом сомневался и сейчас убежден, что он не преступник. Но меня призывали рассматривать это как одну из возможностей. Гэю было предоставлено несколько часов, чтобы ответить на некоторые вопросы. Он придет сюда с минуты на минуту. Тогда мы проверим мою версию. Хэдли обещал рассмотреть ее по меньшей мере без предубеждения. Сейчас десять вечера. К полуночи мы будем иметь настоящего убийцу. А теперь я обращаюсь к вам обоим: как вы смотрите на то, чтобы ответить на следующие вопросы? Как они вписываются в идею о виновности Гэя или кого-либо другого? Вам предоставляется последний шанс сделать выстрел до того, как прозвучит гонг.
Он расправил на столе смятые листочки.
1. Почему убийца в обоих случаях надевал униформу служащего гостиницы? Старый вопрос, тем не менее очень интересный.
2. Куда делся этот костюм впоследствии?
3. Почему в обоих случаях для удушения жертвы использовалось полотенце?
4. Почему убийце необходимо было скрыть свое лицо от Джозефины Кент, но не от Родни Кента?
5. Почему Джозефина Кент впервые надела странный браслет с квадратным черным камнем с латинским изречением всего за несколько часов до того, как была убита?
6. Почему она делала вид, что никогда не бывала в Англии?
7. Как объяснить ее ответ на вопрос мисс Форбс, имеет ли латинская надпись какое-то значение? Вы помните, она ответила: «Только если вы сможете ее прочитать; и в этом ее смысл».
8. Как убийца проник в запертый бельевой чулан в «Королевском багрянце»?
9. То же самое. Как убийца – если это не Гэй – сумел забраться в запертый ящик бюро в кабинете Гэя, ключ от которого имеется только у хозяина? Обратите внимание, что убийца способен без труда проникать в любое помещение, куда ему вздумается.
10. Почему из сумочки миссис Кент и из ящика в кабинете Гэя исчезли мелкие деньги?
11. Предварительно мы должны предположить, что в случае с миссис Кент именно убийца выставил в коридор две непарные туфли и повесил на дверь табличку «Не беспокоить». Если он хотел, чтобы его не беспокоили, то это понятно. Но он написал там слова «Мертвая женщина», да еще красными чернилами, как бы желая привлечь к себе внимание, пока находился еще там. Почему?
12. Возможно, это самый интригующий вопрос в данном расследовании. Мы полагаем (и я считаю – справедливо), что убийца, одетый как служащий гостиницы и несущий стопку полотенец, был впущен в номер 707 самой миссис Кент. Хорошо. В это время, как мы знаем от другого свидетеля – Рейберна, – ключ от номера был в сумочке миссис Кент. Но на следующее утро этот ключ был обнаружен Рейберном торчащим из замка снаружи. Вы улавливаете интереснейший двойной поворот? Убийца входит в комнату. По какой-то причине он достает ключ из сумочки, обнаружив его во время обыска комнаты, и вставляет его снаружи. Почему?
Доктор Фелл сложил разрозненные листочки в пачку и сделал над ними гипнотические пассы.
– Eh bien – вопросил доктор. – Какой из них показался вам особенно интересным?
– Как третейский судья, – ответил Кент, – я бы выбрал второй вопрос. А именно – что случилось с этим загадочным костюмом? Это относится ко всем, в том числе к Гэю. Но, кажется, костюм растаял как дым. Убийца не мог отделаться от него никаким способом, по моим представлениям. Он не мог выкинуть его из окна, сжечь, спрятать. Думаю, вы это проверили. Вероятно, мы должны логически предположить, что он должен находиться где-то в гостинице. А значит, это была форма, занятая или украденная у кого-то из служащих. Вряд ли стоит допустить, что убийца бродил по зданию гостиницы, наобум разыскивая форму. Скорее похоже на сговор. Таким образом, мы вновь возвращаемся к гостинице – как в моей версии против управляющего.
– И вам больше ничего не приходит в голову? – Доктор Фелл с любопытством смотрел на Кента. – А кто-то из ваших друзей не выдвинул никакого предположения? Ну же! Уверен, кто-то придумал остроумную теорию. Например, версия Рейберна?
– Нет, мы с ним мало виделись. Предположений не было, за исключением…
Он замолчал, допустив промах.
– За исключением чего? – быстро спросил доктор Фелл.
– Ничего особенного. Это было только…
– Ваш тон достаточно нам сказал. Как ведущий совещания, я попросил бы вас поделиться с нами, на чем вы остановились?…
– Так, просто дурацкое предположение… что убийца мог оказаться женщиной. Вероятно, вы тоже думали об этом?
Доктор Фелл и Хэдли обменялись взглядами. Доктор усмехнулся.
