Его слова были такой глубокой и точной характеристикой, что Кент встрепенулся. Казалось, Дженни не лежит на полу с лицом, закрытым полотенцем, а расхаживает по комнате. Доктор Фелл, казалось, задремал, но в его полуприкрытых глазах горел нескрываемый интерес.
– Прошу прощения за столь длинную речь, – извиняющимся тоном закончил Гэй.
Доктор Фелл внимательно рассматривал кончик сигары.
– Ничего, что вы, – рассеянно произнес он. – Вы считаете, что эти ее качества имеют какое-то отношение к убийце?
– Я ничего не говорил об убийце. Вы спрашивали меня о ее характере.
– О да! Но вы думаете, что характер человека не имеет отношения к его убийству?
– Без сомнения. Но у меня пока еще не было возможности подумать об убийце. Я не слышал об обстоятельствах случившегося. Так что вынужден основываться лишь на том, что мне известно.
При этих словах доктор Фелл только открыл один глаз.
– Да, но… скажите, есть ли что-то, известное вам, или можете ли вы сделать вывод, который заставит вас подозревать, что миссис Кент была не той, за кого ее принимали?
– За кого ее принимали? Я не понимаю.
– Тогда не буду и спрашивать. Это еще одна из тех тонкостей, что так раздражают Хэдли и имеют некоторое отношение к темной лошадке, которой я могу оказаться. Я понимаю так, что вы относились к миссис Кент как к раскрашенной римской статуе, пустой внутри?
– Вот именно. Если по ней постучать, вы услышите такой же гулкий звук. Тук-тук… – Гэй замолк с новым заинтересованным выражением, как будто его энергичный мозг наткнулся на какие-то новые идеи. – Гм… Кстати, доктор, меня в мои старые годы познакомили с игрой, которая открывает значительные возможности. Она состоит в том, что вы берете разные добрые английские слова и выворачиваете их наизнанку. Например, я говорю вам: «Тук-тук!» Вы отвечаете: «Кто там?»
– Хорошо. Кто там? – спросил доктор Фелл с интересом.
– Вельзевул. Теперь спросите: «Какой Вельзевул?»
– Какой Вельзевул? – послушно повторил доктор Фелл.
Что за смысл должен был открыться из этой игры, Кенту так и не суждено было узнать, хотя он с интересом наблюдал за игрой двух серьезных философов. В этот миг, как и полагается, раздался стук в дверь и вошел Хэдли. Теории пришлось оставить. Кент даже подумал, уж не подслушивал ли начальник полиции под дверью. Уж очень у него было раздраженное лицо.
– Рейберн, – сказал Хэдли доктору Феллу, – зайдет к нам через минутку. Кажется, он только что встал. – Затем Хэдли посмотрел на Гэя: – А тем временем, сэр Гайлс, не будете ли вы так любезны ответить на несколько вопросов? Кроме того, вы не будете возражать, если ваш номер обыщут?
– Обыщут? Конечно, сделайте милость. Но могу я узнать, что вы ищете?
– Униформу служащего гостиницы. – Хэдли подождал, и Гэй осторожно положил сигару на край пепельницы. Он попытался сверкнуть своей ослепительной сардонической улыбкой, но впервые, казалось, ощутил некоторое беспокойство.
– Ах, я так и думал, я знал. Значит, здесь опять расхаживало то самое привидение. Я пытался вытянуть из доктора Фелла хоть немного сведений, но это не проходит так же, как с учителями, бизнесменами и с молодыми людьми, не говоря о законе.
Хэдли сделал знак сержанту Беттсу. Тот направился к кровати.
– И, кроме того, если возможно, мы надеемся найти ключ.
– Ключ? Какой ключ?
На круглом полированном столе лежал ключ, сквозь ушко которого был продет маленький хромированный жетон с цифрой «703». Хэдли взял его.
– Вот такой ключ. Это, конечно, от вашего номера?
– Да, верно. А в чем дело?
Хэдли принял в высшей степени небрежный вид.
– Кто-то, вероятно убийца миссис Кент, украл ее ключ. Сейчас он должен быть где-нибудь в этом крыле здания, если только его не выбросили, например в окно. – Тон, которым он произнес последние слова, был странным, хотя Хэдли выглядел веселым. – Вы его не видели?
Гэй задумался.
– Присаживайтесь, господин полицейский, отдохните. Нет, я его не видел. То есть не видел с прошлой ночи.
– С прошлой ночи?
– Да. Я заметил, как миссис Кент открывала им свой номер.
– И как это было?
– Понимаете, почему-то принято, – со сдержанным раздражением объяснил Гэй, – открывать дверь ключом. – Казалось, в разговоре с Хэдли он держался более настороженно, чем с доктором Феллом. – Нет, лучше посмотрите – это было вот так. Не знаю, слышали ли вы об этом… наверное, да… но вчера мы все пошли в театр и, вернувшись, сразу разошлись спать. Мы проделали нечто вроде военной тренировки, пожелали друг другу спокойной ночи, стоя каждый перед своим номером. Как видите, комната миссис Кент расположена напротив моей. Она открыла дверь ключом, включила свет, затем бросила ключ в сумочку.
Доктор Фелл встрепенулся:
– Вы уверены? Вы уверены, что она положила ключ в сумочку?
– Уверен. А почему вы спрашиваете? Она стояла спиной ко мне, но слегка повернулась, так что я мог видеть ее левую руку. Мне кажется, она придерживала дверь правым коленом. На ней была меховая накидка, а ее сумочка, похоже, сделана из змеиной кожи. Она обернулась попрощаться, вошла внутрь, и – я старательно все вспоминаю – в этот момент сумочка была у нее в левой руке. Она бросила туда ключи и закрыла сумку. Помню, что это была левая рука, потому что на запястье был надет браслет из белого золота с черным квадратным камнем. Я заметил его, когда рукав манто скользнул вверх, обнажив браслет.
Он внезапно замолчал, увидев выражение лиц своих гостей.
Глава 8
Карточка, выпавшая из окна
– Похоже, я вас напугал, – пробормотал Гэй. – Что случилось?
Внешне оставаясь бесстрастным, Хэдли устремил на него пристальный взгляд:
– Браслет из белого золота с… Уж не хотите ли сказать, что миссис Кент носила браслет, принадлежащий миссис Джоупли-Данн?
– Ничего подобного. Я и слыхом не слыхивал о миссис Джоупли-Данн. Ну и имечко! Я только сказал, что у Джозефины был такой браслет. Кажется, на камне какая-то латинская надпись, хотя я его близко не рассматривал. И я совершенно уверен, что он был на ней, когда мы ходили в театр. Кто-нибудь из ее друзей наверняка опознает эту вещь.
Просыпав пепел сигары на пиджак, доктор Фелл заговорил глухим голосом:
– Это меняет дело, Хэдли, полностью меняет все дело. О, моя шляпа священника! Мы пробираемся на ощупь сквозь духовную пропасть. И все потому, что по привычке, свойственной постояльцам отелей, миссис Джоупли-Данн забыла в номере свой браслет. Это любопытный факт, требующий изучения психолога, – уверенность, что, если человек теряет что-либо, он твердо убежден, что оставил это в отеле. Теперь вы понимаете зловещее значение истории с браслетом? Таинственная миссис Джоупли-Данн не забывала браслета. Это вообще был не ее браслет. Он принадлежал миссис Кент. Здесь где-то должен быть телефон. Я настоятельно советую связаться с Хардвиком, пригласить его сюда с браслетом, Рипером и мисс Форбс, захватив по дороге миссис Рипер. И если хоть один из них не узнает эту вещь как принадлежащую миссис Кент, тогда я полный тупица!
