— Выходит, Мэннинг не мог подстригать изгородь сегодня утром! — воскликнул Байлс.
— Правильно, Гил.
— Он солгал! Это важно?
— Он произнес абсолютно ненужную ложь, сынок. Если Мэннинг был сосредоточен на своем трюке с исчезновением, к чему весь фокус-покус и размахивание садовыми ножницами, если только они не являются жизненно важными для этого трюка? Найдите ответ — и вы сможете интерпретировать великий ключ к разгадке!
— Но что, черт возьми, это означает?
— Я сказал, что собираюсь продемонстрировать вам все улики и доказательства, — деревянным голосом ответил Г. М., — но я не говорил, что собираюсь их объяснять.
— Мистер Байлс! — Хауард Беттертон откинул назад редкие пряди черных волос. — Вы обещали уделить мне десять минут, а во второй половине дня я должен быть у себя в офисе. Может быть, пройдем в кабинет?
— Да, — согласился Байлс, посмотрев на часы. Он был в ярости на Г. М., но старался не показывать этого. — И нашему британскому другу придется прервать свою в высшей степени полезную демонстрацию и пойти с нами.
Джин незаметно ткнула Боба в ребра.
— Как глава семьи… — с достоинством начал Боб и поднялся.
— Разумеется, мой мальчик! — с улыбкой согласился маленький адвокат, похлопав по плечу долговязого Боба. — Поймите, мистер Байлс, — продолжал он. — Я не защищаю… э-э… этические принципы моего клиента. Но если он действительно это сделал, на то были причины, о которых будет заявлено в суде. Вы готовы, сэр Генри?
Г. М. встал в своем полосатом купальнике, подхватил пляжный халат и достал из кармана еще одну дешевую сигару.
— Готов, — ответил он и повернулся к Байлсу. — Но я хочу предупредить заранее. Я не намерен болтать с прессой, пока не раскрою это чертово дело!
— А я думал, вам нравится беседовать с журналистами!
— Да, когда мне есть что им сказать. И когда я сообщаю им интересную информацию, передние полосы газет шипят, как сковородки в аду! — Г. М. посмотрел на Сая. — Можете оградить меня от них, сынок? Это ваша работа.
— Но они будут охотиться за вами! — возразил Сай. — Что я им скажу?
— Что я пьян, — просто ответил великий человек. — Скажите им, что хотите, только, ради бога, держите их на расстоянии, пока у меня в башке не появится какая-нибудь четкая идея! Вы сделаете это?
Сай молча кивнул. Двойные двери открылись. За ними оказалась еще одна уставленная книгами комната с коричневыми кожаными креслами и шахматным столом. Байлс закрыл их снова, но не совсем плотно — с двойными дверьми такое бывает часто.
В библиотеке остались только Сай, Джин и Кристал; Сай чувствовал приближающуюся бурю.
— Вы плохо думаете о папе, Сай, не так ли? — обратилась к нему Джин.
Ему не хотелось огорчать ее.
— Не то чтобы плохо, Джин. Я знал его много лет и всегда относился к нему с уважением. Он словно воплощал хорошие манеры, культуру, достоинство — все традиционные добродетели. Даже его увлеченность Браунингом… не важно. Дело не в деньгах и не в танцовщице с веером. Но ведь ваш отец — не обычный жалкий растратчик. Он намеренно и с какой-то радостью разбил вдребезги все, что собой представлял.
Сай знал, что зашел слишком далеко, но не мог остановить поток слов. Когда Джин посмотрела на него, ее глаза казались бесцветными.
— Вы просто невыносимы! — крикнула она.
Молчание, воцарившееся в душной библиотеке с подержанными книгами, нарушало только гудение голосов в соседнем кабинете.
Кристал теперь сидела у края длинного стола спиной к двум восточным окнам. Ее халат снова распахнулся. Сай, жалея, что не может взять свои слова обратно, отошел и сел справа от Кристал.
— Скажите, — тихо заговорила она, — почему вы так несчастливы?
— Несчастлив? — Сай поднял голову. — Черт возьми, я вовсе не несчастлив!
Пальцы Кристал с алыми ногтями барабанили по столу.
— Знаю, вы думаете, что это мой обычный подход к мужчинам. Спросите почти каждого, несчастлив ли он, и он ответит, что нет, но будет думать, что да. Но я спрашиваю искренне. Кого вам так напоминает Джин?
Сай вздрогнул так сильно, что толкнул стол, и лежащий на нем карандаш скатился бы на пол, если бы Кристал не поймала его.
«Женщина, — с горечью подумал Сай, — способна все разглядеть через бинты, шарфы и синие очки, которые мы носим на манер Человека-невидимки!» Эта двадцатичетырехлетняя и вроде бы легкомысленная девушка видела его насквозь, словно он был таким же прозрачным, как Хантингтон Дейвис.
— Почему вы думаете, что Джин мне кого-то напоминает? — спросил он, стараясь говорить небрежным тоном.
Темно-голубые глаза Кристал не были ни кокетливыми, ни провоцирующими — они смотрели серьезно и печально.
— Вчера вечером, когда я впервые увидела вас, — сказала она, — вы показались мне привлекательным и… — Кристал скорчила гримасу, — в определенном смысле перспективным. Но позже…
— Да?
— Вы все время наблюдали за Джин, причем ваш взгляд никак нельзя было назвать алчным. Он словно говорил: «Джин похожа на нее и в то же время нет. Она не такая оживленная, не такая…» О, не знаю! — Кристал сделала паузу. — Кого вам напоминает Джин?
Сай облизнул губы.
— Мою жену, — ответил он. — Она умерла.
Снова наступило долгое молчание.
— Простите, — сказала Кристал. — Я не хотела причинить вам боль.
— Вы и не причинили. — Но это была ложь. Сай словно ощутил внезапный укол.
— Давайте переменим тему, ладно? — предложила Кристал. — Где вы заработали шрам на боку? Я заметила его в бассейне. На войне?
— Не совсем. Во время воздушного налета.
— Вот как? Вы побывали во многих авианалетах?
— Как и миллионы других людей. Моя жена погибла во время одного из них.
Последовала очередная пауза. В поисках новой темы для разговора глаза Сая скользнули по купальному костюму Кристал, видимому благодаря распахнувшемуся халату.
— Каким образом ваша кожа остается такой белой, если вы много плаваете? И вы, и Джин светлокожие, но у Джин есть хотя бы легкий загар.
— Он искусственный, — засмеялась Кристал. — Это благодаря лосьону, который Джин заказывает у аптекаря. Разве вы не заметили, что она хватает халат, пробыв в воде чуть больше пары минут? Я решаю проблему, вообще не бывая на солнце.
— И никогда много не плавая?
— Да. Это слишком утомительно. Я…
В соседней комнате раздался грохот, за которым последовали тарахтящие звуки. Вслед за этим послышался голос Байлса:
— Какой вы неуклюжий! Зачем опрокидывать шахматный стол?
— Гореть мне в аду, если это я! — отозвался возмущенный голос Г. М. — Это молодой человек…
