— Потому что она невиновна — вот почему! Ты ведь веришь, что она невиновна, не так ли?
Батлер колебался. Эти двое были друзьями уже несколько лет, но кто знает, как поведет себя старина Чарли с его британскими идеалами и треклятой щепетильностью?
— Хочешь честного ответа? — спросил он. — Или обычного вежливого притворства между солиситором и барристером?
— Разумеется, я хочу честного ответа.
— Она виновна, как сам дьявол, — улыбнулся Батлер. — Но не беспокойся, Чарли. Я предпочитаю, чтобы мои клиенты были виновны.
Денем воздержался от комментариев. Опустив голову, он разглядывал носы своих лакированных туфель. За окошками свистел ветер, вынудив шофера, отделенного от пассажиров стеклянной перегородкой, поднять воротник пальто.
— Что заставляет тебя думать, будто Дж… мисс Эллис виновна? — спросил наконец Денем.
— Отчасти улики, но в основном атмосфера. Я всегда могу судить по атмосфере.
— Вот как? А что, если ты случайно ошибешься?
— Я никогда не ошибаюсь.
Денем и раньше слышал нечто подобное. Иногда это приводило его в бешенство, побуждая совершить то, что его педантичный ум именовал нападением и избиением. Он терял чувство справедливости, почти потерял чувство юмора и рвался в бой.
— Значит, ты предпочитаешь, чтобы твои клиенты были виновны?
— Естественно! — Батлер поднял брови и усмехнулся. — Какую славу — или забаву — можно добыть, защищая невиновного?
— Выходит, ты рассматриваешь судебный процесс как игру, где главное — победить противника? Такова твоя концепция закона?
— А какова твоя?
— Прежде всего справедливость! Честь. Этика…
Патрик Батлер от души расхохотался:
— Ты, Чарли, говоришь как девятнадцатилетний юнец в Оксфорде, который встает и серьезно спрашивает: «Стали бы вы защищать человека, зная, что он виновен?» Ответ: «Конечно, стал бы». Фактически это наш долг. Согласно закону, каждый человек имеет право на защиту.
— На честную защиту — да! Но не на сфабрикованную.
— Скажи, когда-нибудь предполагали, будто я фабрикую доказательства?
— Слава богу, нет! Потому что даже слухи об этом могли бы тебя погубить. — Голос Денема звучал почти умоляюще. — В Англии такие штучки даром не проходят, Пэт. Когда-нибудь ты потерпишь сокрушительное поражение.
— Давай подождем, пока это произойдет, ладно?
— И дело не только в этике, — настаивал Денем. — Предположим, ты добьешься оправдания хладнокровного убийцы, который убивал из алчности, ненависти или вовсе без причины и может сделать это снова?
— Ты имеешь в виду нашу клиентку? — вежливо осведомился Батлер.
Последовало молчание. Денем провел рукой по лбу. Его лицо в лунном свете казалось бледным и озадаченным.
— Позволь задать тебе еще один вопрос, Пэт, — сказал он. — Ты считаешь Джойс Эллис дурой?
— Напротив. Она очень умная женщина.
— Отлично! Значит, по-твоему, если бы она отравила миссис Тейлор, то оказалась бы настолько глупой, чтобы оставить такое количество улик против себя?
— В детективном романе — не оставила бы.
— Что ты имеешь в виду?
— Это хорошая карта, — согласился Батлер, — и я, разумеется, пойду с нее. Но присяжные… — Он покачал головой. — Присяжные четко отделяют детективную литературу от реальных дел из зала суда. А убийцы, к счастью…
— Перестань паясничать!
— Я не шучу. Убийцы, как правило, туповаты и потому совершают невероятные глупости. Каждый читатель газет это знает. А любой защитник, который полагается на игру в «никто никогда бы так не сделал», проиграет, прежде чем присяжные займут свои места. Это не для меня, Чарли!
У Денема пересохло в горле. Прежде чем заговорить, он протянул руку и выключил на потолке свет.
— Как насчет Джойс? — спросил он в темноте. — Ты собираешься фабриковать доказательства в ее защиту?
— Мой дорогой Чарли! — с негодованием воскликнул Батлер. — Разве я когда-нибудь делал это?
— Прекрати!
— Два моих главных свидетеля, — сухо промолвил Батлер, — будут также свидетелями обвинения. Один из них — доктор Бирс — скажет правду. Другая — миссис Алиса Гриффитс — скажет то, что считает правдой.
— Надеюсь, я могу тебе доверять. Ты так рискуешь… Господи, Пэт, а если что-то пойдет не так?
— Ничего не так не пойдет.
— Ты уверен?
— Ставлю стоимость этого автомобиля против стоимости обеда, — холодно сказал Батлер, — что присяжные вынесут вердикт «невиновна» через двадцать минут. — Он склонился вперед и постучал по стеклянной перегородке. — В клуб «Гаррик», Джонсон!
Глава 3
Присяжные отсутствовали ровно тридцать пять минут.
Зал номер один Центрального уголовного суда, иначе Олд-Бейли, выглядел более пустым, чем был в действительности. Часы под выступом маленькой галереи для публики показывали без пяти четыре. Был четверг 20 марта.
В любом случае теперь все было кончено.
Мокрый снег тяжело ударял по плоской стеклянной крыше над белым сводом зала. Стены под ним были отделаны панелями из светло-коричневого дуба. Скрытые под краями этих панелей лампы придавали холодному сонному помещению несколько театральный облик.
Снегопад не прекращался. Кто-то кашлянул. Вдалеке послышался шорох вращающейся двери. Даже звуки казались здесь замедленными. Зрители на галерее сидели неподвижно, как манекены. Никто не выходил, чтобы не потерять место. Судя по тому, как они наблюдали за подсудимой, вердикт «виновна» вызвал бы среди них немалое возбуждение. Эффект вердикта «невиновна» был бы не столь драматичным.
Под галереей, где стояли скамьи для защиты, так же неподвижно сидел с левой стороны передней скамьи Патрик Батлер.
Он был один. Серо-белый парик с буклями по обеим сторонам обрамлял его бесстрастное лицо. Плечи застыли под черной шелковой мантией. Он не отрывал взгляда от наручных часов, лежащих перед ним на столе.
Почему присяжные не возвращаются?
Батлер не собирался проигрывать. Это казалось немыслимым. К тому же он буквально вытер пол беднягой Таффи Лоуднесом, точнее, мистером Теодором Лоуднесом, королевским адвокатом, который был проинструктирован генеральной прокуратурой и выступал на суде обвинителем. Тем не менее…
И вообще, почему его так беспокоит это чертово дело?
Патрик Батлер посмотрел налево, в сторону опустевшей скамьи подсудимых, окруженной стеклянной перегородкой со всех сторон, кроме обращенной к судье. Две надзирательницы увели Джойс Эллис вниз в камеру в ожидании вердикта.
Теперь Батлеру было очевидно, что девушка влюблена в него. По какой-то причине это приводило его в ярость. Он не мог понять ее поведения, ее странных ответов на его вопросы в течение последних двух недель.
