Батлер, не будучи столь благоразумным, помчался прямо к подушкам и перепрыгнул через них, но потерял равновесие, упал и покатился к подножию лестницы.
Не задумываясь, хватит ли ему сил, Батлер схватил обеими руками статую нимфы и сатира, поднял ее над головой, с трудом одолел три ступеньки и повернулся, когда Золотозубый подбежал к лестнице.
Они снова посмотрели в упор друг на друга. Их глаза слезились от дыма, оба кашляли.
— Что за игра? — Золотозубый опять приподнял верхнюю iy6y.
— Не двигайтесь!
— Почему?
— Потому что статуя упадет вам на голову. Я не могу промахнуться.
— Бросьте, мистер! Вы же не хотите оставаться здесь!
— Почему нет?
— Потому что мы оба сгорим! — логично ответил Золотозубый.
— В таком случае, пусть мы сгорим.
Почерневшая от дыма физиономия Золотозубого слегка изменилась.
Треск огня позади становился все громче, а балки на потолке полыхали, как рождественские поленья. Занавеси на четвертой стене вспыхнули ярким пламенем. Диалог продолжался, перемежаясь кашлем.
— Что вам нужно?
— Эти письма.
— Черта с два!
— Тогда вы останетесь здесь.
Глаза Золотозубого устремились к потолку.
— Балка вся в огне! — Он указал пальцем поверх головы Батлера. — Она свалится вам на макушку!
— Знаю. Письма!
До сих пор Батлер почти не ощущал усиливающийся жар, как и полученные в драке ушибы. Но сейчас жар обволакивал его, надевая на лицо огненную маску. Черный дым клубился все ближе. Глаз в потолке с грохотом взорвался.
— Письма! — повторил Батлер. Он едва мог видеть и дышать.
Золотозубый рванулся к лестнице, но отпрянул, заметив, как напряглись руки Батлера, готового к броску.
— Господи! — Золотозубый снова указал наверх. — Она падает!
С потолка послышался треск, и горящая балка полетела вниз.
Она упала в пяти дюймах от Батлера в ореоле искр, задев перила, но не разрушив их, так как ее другой конец уже коснулся пола, потом отскочила и пролетела над головой Золотозубого, свалившись позади него в огненном гейзере.
Нервы Золотозубого не выдержали. Он выхватил из кармана пачку бумаг.
— Что мне делать?
Дым добрался до лестницы.
— Бросайте пачку на ступеньку, где я стою.
— Откуда я знаю, что вы потом меня не прикончите?
Несмотря на обожженное горло, Батлеру хватило дыхания, чтобы четко произнести:
— Слово джентльмена.
Золотозубый так и не узнал, что выражение его лица при слове «джентльмен» вплотную приблизило его к смерти. Руки Батлера, держащие бронзовую статую, задрожали, но он вовремя сдержался.
Пачка бумаг, белых и зеленоватых, взвилась в воздух и опустилась на ступеньку. Батлер наступил на нее правой ногой и бросил статую через перила.
— Убирайтесь.
Золотозубый колебался.
— Что вы сказали?
— Вы дрались честно. Все обвинения сняты. Убирайтесь.
Золотозубый, спотыкаясь, побежал вверх по ступенькам. Полуослепший и избитый, неспособный даже кашлять, он промчался мимо Батлера и скрылся в отверстии люка.
Батлер, пытаясь переместить ногу, поскользнулся и едва не скатился с лестницы. Ему казалось, что прошли минуты, прежде чем он нащупал и подобрал ставшую раскаленной пачку бумаг. Огонь уже добрался до занавесей рядом с ним, когда он начал подниматься.
В наполненной дымом комнате, среди желтых языков пламени, усмехалась черная статуэтка Сатаны.
Глава 17
На следующий день в половине третьего мистер Чарлз Денем сидел в своем офисе, переваривая ленч и просматривая газету, которую утренние неотложные дела не позволили ему прочитать вовремя.
Была среда 22 марта — прошел месяц со дня смерти миссис Тейлор. После бомбардировок и обстрелов Лондона снарядами «Фау-2» многие барристеры и солиситоры в Темпле сменили офисы, но Чарли Денему удалось сохранить прежние комнаты у входа в Джонсонс-Корт.
Сидя за столом у окна, выходящего на узкий переулок, Чарли выглядел прилизанным, как кот, — тонкая линия усов, темные волосы, аккуратно разделенные пробором. В камине потрескивал уголь.
Ради моральной устойчивости Денем всегда приносил в офис «Дейли телеграф», но при этом неизменно читал «Дейли фладлайт», которая хоть и состояла всего из нескольких страниц, но умудрялась быть более американской (в самом дурном смысле слова), чем любой американский таблоид.
Нахмурившись, Денем прочитал один из заголовков:
ЧАСТНЫЙ ДЕТЕКТИВ ЗАДУШЕН КРАСНЫМ ШНУРОМ
И далее:
«ПОЛИЦИЯ УТВЕРЖДАЕТ, ЧТО НАПАЛА НА СЛЕД»
День был холодным, но ясным и солнечным. Денем быстро пробежал глазами статью:
«Вчера вечером, в начале седьмого, тело мистера Люка Парсонса, главы частного детективного агентства, было обнаружено уборщицей, подметавшей офисы в доме 426 на Шафтсбери-авеню. Жертва найдена сидящей на стуле за своим столом. Мистер Парсонс был задушен красным шнуром, наброшенным ему на шею и медленно затянутым при помощи вращения карандаша. До того, по словам полиции, его оглушили ударом по голове».
Нахмурившись еще сильнее, Денем продолжил чтение.
«Мисс Маргарет Вилларс, секретарь покойного (см. фото на с. 1) заявляет, что мистер Парсонс выглядел очень взволнованным после разговора с клиентом, назвавшимся Робертом Реншо, посетившим его в половине четвертого. В пять часов мистер Парсонс сказал мисс Вилларс, что она может уйти раньше. Время смерти…»
На столе зазвонил телефон. Денем с раздражением снял трубку, но, услышав от своего клерка, кто хочет поговорить с ним, стал возбужденным, как мальчишка.
— Алло, — послышался голос запыхавшейся Джойс Эллис.
— Привет, Джойс, — отозвался Денем. Он взял карандаш и начал рисовать в блокноте, словно стараясь скрыть эмоции.
— Вы уже видели газету? — спросила Джойс.
— Да. — Денем был слегка раздосадован. Он изобразил пару крестов и начал рисовать дом. — Это весьма неприятно, Джойс. Я был слегка знаком с ним.
Денем живо представлял себе Джойс с ее черными, завитыми на затылке волосами, серьезным лицом и большими серыми глазами, откинувшуюся на спинку стула, глядя на телефон.
— Слегка знакомы? Разве он не один из ваших ближайших друзей?
— Господи, Джойс, я никогда… — Денем оборвал фразу. — О ком вы говорите?
— О Пэ… мистере Батлере!
