— Что ж, должен признаться, вы проследили ход моих мысленных рассуждений с чрезвычайной точностью, — сказал я. — Удивительно четкая логика, Холмс.
— Но это же элементарно, мой дорогой Уотсон.
Подходил к концу 1887 год. Зима прихватила землю своей стальной хваткой с тех пор, как в последнюю неделю декабря повалил обильный снег, и за окнами квартиры Холмса на Бейкер-стрит открывался невеселый вид на низко нависшие тучи и побелевшие черепичные крыши, с трудом различимые сквозь густо падающие снежинки.
И хотя это был, несомненно, памятный год для моего друга, гораздо более важным оказался он для меня самого, потому что прошло всего два месяца с того дня, когда мисс Мэри Морстон оказала мне честь, согласившись соединить свою судьбу с моей. Смена холостяцкого существования отставного армейского врача на благополучную семейную жизнь не осталась без непрошеных и весьма колких комментариев со стороны Шерлока Холмса, но, поскольку именно ему мы с женой были обязаны тем, что вообще встретили друг друга, нам легко удавалось относиться к его циничным шуткам с терпимостью и даже пониманием.
В тот день — а если быть точным, 30 декабря, — я заскочил в нашу старую берлогу, чтобы провести с моим добрым другом несколько часов и заодно узнать, не попалось ли ему какого-нибудь интересного дела с тех пор, как я навещал его в последний раз. Я застал его бледным и апатичным в старом домашнем халате, обернутым вокруг плеч, и курившим свой излюбленный черный табак в таких количествах, что из-за висевшего в гостиной дыма огонь в камине был словно костер в тумане.
— Ничего, кроме нескольких рутинных расследований, Уотсон, — ответил он на мой вопрос с ноткой искреннего огорчения в голосе. — Творческое начало в преступном мире, кажется, полностью атрофировалось с тех пор, как я избавил мир от покойного Берта Стивенса, да будет ему земля пухом!
После этого наступило долгое молчание. Холмс угрюмо свернулся в своем кресле и не произнес ни слова до той самой неожиданной реплики, с которой я начал рассказ.
Когда я поднялся, собираясь уходить, Холмс снова оглядел меня критическим взглядом.
— Как я вижу, Уотсон, — сказал он, — вы уже начали расплачиваться за свое семейное счастье. Плохо выбритая левая сторона вашего подбородка дает невеселые основания полагать, что некто переставил ваше зеркальце в ванной под другим углом. И, кроме того, вы позволяете себе излишние расходы.
— Совершенно неоправданное обвинение.
— Это при зимней-то цене в пять пенсов за цветок? А петлица вашего сюртука говорит о том, что в нее вдевали бутон не далее как вчера.
— Впервые замечаю за вами подобную мелочность, Холмс, — ответил я довольно резко.
Он разразился искренним смехом.
— Мой дорогой друг, вы должны простить меня за это! — воскликнул он. — Ведь это действительно до крайности несправедливо, что я выплескиваю на вас накопившиеся во мне излишки умственной энергии, которые действуют мне на нервы. Но постойте! Я, кажется, что-то слышу.
На лестнице раздались чьи-то тяжелые шаги. Мой друг жестом показал, чтобы я вернулся в кресло.
— Задержитесь ненадолго, — сказал он. — Это Грегсон, и старый пес, быть может, снова при каком-нибудь важном деле.
— Грегсон?
— Я ни с чем не спутаю этот печатный шаг. Это не Лестрейд — тот намного легче, но в то же время миссис Хадсон его знает, иначе проводила бы наверх. Так что это Грегсон.
Не успел он договорить, как в дверь постучали, и на пороге возникла с ног до ушей закутанная в утепленный плащ фигура. Гость швырнул свой котелок в ближайшее пустовавшее кресло и размотал шарф, прикрывавший нижнюю часть лица, после чего мы увидели перед собой обрамленный соломенного цвета волосами бледный овал лица инспектора Скотленд-Ярда.
— А! Это вы, Грегсон! — приветствовал его Шерлок Холмс, бросив лукавый взгляд в мою сторону. — Только что-то действительно неотложное могло привести вас сюда в столь неблагоприятную погоду. Но снимайте же скорее плащ, дружище, и подсаживайтесь ближе к камину.
Но полицейский помотал головой.
— Мы не можем терять ни минуты, — сказал он, сверяясь с карманными серебряными часами в форме луковицы. — Поезд в сторону Дербишира отправляется через полчаса, и я попросил кебмена подождать внизу. Хотя случай не должен представлять особых сложностей для офицера с моим опытом работы, я все же буду рад, если вы составите мне компанию.
— Это что-то интересное?
— Убийство, мистер Холмс, — коротко ответил Грегсон. — И не совсем обычное, судя по телеграмме, пришедшей из местного полицейского участка. Из нее следует, что лорд Джоселин Коуп, заместитель лорд-мэра графства, был найден убитым в замке Арнсуорт. Мы в состоянии расследовать преступления подобного рода своими силами, но, принимая во внимание некоторые примечательные фразы, содержащиеся в телеграмме, я подумал, что вы пожелаете присоединиться ко мне. Вы поедете?
Холмс наклонился вперед, высыпал остатки табака из носка персидской туфли в кисет, и вскочил.
— Дайте мне всего минуту упаковать чистый воротничок и зубную щетку, — воскликнул он. — У меня найдется новая и для вас, Уотсон. Стоп, мой друг! Никаких возражений! Что я буду делать без вашей неоценимой помощи? Напишите жене короткую записку, а миссис Хадсон позаботится, чтобы ее доставили по назначению. Завтра мы уже вернемся. Итак, Грегсон, я в вашем распоряжении. В детали вы сможете посвятить меня по дороге.
Дежурный уже вовсю размахивал флагом, сигнализируя отход поезда, когда мы вбежали на платформу вокзала Сент-Панкрас и забрались в ближайшее свободное купе для курящих. Холмс успел прихватить с собой три дорожных пледа, и, когда поезд пустился в путь среди быстро угасавшего света зимнего дня, мы с максимальным комфортом сумели устроиться каждый в своем углу.
— Ну вот, Грегсон, а теперь мне было бы интересно услышать от вас все известные вам подробности, — сказал Холмс, с любопытством глядя из-под своего знаменитого охотничьего кепи и пуская спирали голубого дыма из трубки.
— Мне мало что известно сверх того, о чем я уже успел сообщить вам.
— Но вы же применили такие обороты речи, как «не совсем обычное» по отношению к преступлению и «примечательные фразы», когда описывали телеграмму. Извольте объяснить, что вы имели в виду.
— Мои слова были сказаны по одной причине — инспектор местной полиции в своем послании рекомендовал следователю Скотленд-Ярда прочитать путеводитель по графству Дербишир и сегодняшний номер «Газеттиер». Весьма странные советы, как вам кажется?
— А возможно, весьма уместные. Вы предприняли что-нибудь?
— В «Газеттиере» говорится только, что лорд Джоселин Коуп был заместителем лорд-мэра графства, женат, но бездетен, крупный землевладелец, завещал значительную сумму местным археологическим обществам. Что касается путеводителя, то он у меня при себе, — он вытащил из кармана брошюру и принялся листать ее.
