— Думаю, — сказал Бенколен, — нет необходимости задавать новые вопросы. Решение задачи предстоит искать в ином месте. Попытка проникнуть в личные дела мадемуазель Мартель глубже, чем мы сделали, очевидно, не принесет пользы делу. Благодарю вас, мадам, и вас, мсье, за помощь. Заверяю, что буду держать вас в курсе расследования.
Когда мы поднялись, хозяин тоже встал со стула. Только сейчас я заметил, каким потрясением явилась для него беседа с нами. Граф по-прежнему держался прямо, но его полные отчаяния глаза смотрели отрешенно. Он стоял перед нами, одетый как на официальный прием, в превосходном костюме и белоснежной сорочке. Свет лампы отражался на лысом черепе.
Мы покинули дом и шагнули в дождь.
Глава 10
СИЛУЭТ СМЕРТИ
— Говорит Бенколен, соедините меня с центральным медицинским бюро.
Писк в трубке, продолжительное пощелкивание…
— Дежурный медицинского бюро.
— Бенколен. Сообщите результаты вскрытия Одетты Дюшен. Дело «А-42», убийство.
— Дело «А-42» поступило в два часа дня девятнадцатого октября от комиссара первого района. Тело женщины, обнаруженное в реке у моста Шанж, не так ли?
— Да, так.
— Сильное повреждение черепа в результате падения с высоты не менее шести метров. Непосредственная причина смерти — колотая рана с проникновением в сердце. Нанесена оружием с шириной лезвия два с половиной сантиметра и длиной двадцать сантиметров. Множественные незначительные ушибы и порезы. Порезы на голове, лице, шее и руках вызваны осколками стекла. Смерть наступила примерно за восемнадцать часов до обнаружения тела.
— Все, спасибо. Дайте центральное управление, четвертый департамент.
— Четвертый департамент, центральное управление, — пропел чей-то голос.
— Бенколен. Кто ведет дело «А-42», убийство?
— «А-42»? Инспектор Лютрелл.
— Если он в здании, соедините меня с ним.
За окном уже опускались мрачные осенние сумерки. Я уже долго не виделся с Бенколеном. Перед ленчем его вызвали на службу по какому-то рутинному делу, и я появился во Дворце правосудия лишь после четырех часов. Но и тогда я не нашел его в большом, почти пустом, освещенном лампами с зелеными абажурами кабинете, где он обычно проводит допросы. Где-то под самой крышей здания у него есть еще одна комнатенка, нечто вроде личного убежища от гама и суеты Дворца. Эта берлога соединена батареей телефонов со всеми отделами Сюрте и префектуры, расположенной неподалеку. Остров Сите, который и в самом деле является островом, похож по форме на узкий корабль, растянувшийся по Сене чуть ли не на милю. На корме корабля возвышается громада собора Парижской Богоматери, а на носу, выступая, как бушприт, расположился скучный сонный сквер. Между этими достопримечательностями высятся, не снисходя до суеты Нового моста, здания, отданные правосудию. Окна убежища Бенколена смотрят из-под крыши на Новый мост и поверх него через бушприт парка — на темную реку. У вас создается иллюзия, будто из этой комнаты вы можете следить за всем Парижем. Убежище Бенколена выглядит жутковато, с кошмарными реликвиями в стеклянных шкафах, страшными фотографиями в рамках на стенах и ковром, протертым до основы от непрерывного расхаживания Бенколена.
Мы сидели в темноте, если не считать слабого света у книжных полок, громоздящихся в алькове. На фоне желтого светового пятна четко вырисовывался силуэт Бенколена, сидевшего у окна с телефонной трубкой в руке. Мое кресло стояло напротив — тоже у окна. На мне были наушники, соединенные с телефонным аппаратом. Я слышал щелчки, посвистывание, таинственные голоса, звучавшие во всех помещениях здания. Мои пальцы касались всех тянущихся из этого кабинета струн. Их малейшее натяжение немедленно и неизбежно отзывалось во многих домах Парижа.
В ответ на последний вызов Бенколена последовало продолжительное молчание. Длинные пальцы детектива выстукивали нетерпеливую дробь на подлокотнике кресла. Окна слегка дребезжали от порывов ветра над темной рекой. По стеклам стекала вода, иногда в них ударяла изломанная ветром тяжелая дождевая струя. Я видел расплывающийся свет фонарей на Новом мосту, кишащем пешеходами, слышал гудки машин и гул автобусов. Еще дальше, на мысе, мерцал огонек, дробно отражающийся в ряби реки. Все, что было за ним, таяло, словно призрак в ночи. Холодный свет фонарей, выстроившихся по обоим берегам, становился с расстоянием все слабее и слабее, пока совсем не растворялся в дожде.
— Говорит инспектор Лютрелл, — зазвучало в наушниках.
Мы, отгородившись от холодного города камнем и стеклом, привели в движение огромный механизм. Мы сделали это, не покидая пропитанной сигарным дымом комнаты с ковром, протертым до дыр шагами Бенколена, преследующего убийц.
— Лютрелл? Бенколен говорит. Что у вас по убийству Дюшен?
— Пока все как обычно. Рутинная работа. Я побывал у матери. Она сказала, что уже беседовала с вами. Говорил с Дюрраном. Он, кажется, занимается делом Мартель? Дюрран считает, что оба убийства связаны с «Клубом цветных масок» на бульваре Себастополь. Я намеревался организовать туда налет, но Дюрран сказал, что вы приказали держаться от клуба подальше. Это так?
— Да. Временно.
— Ну что ж, если инструкции таковы, будем им следовать, — ворчливо произнес голос, — хотя я не улавливаю идею. Тело нашли прижатым течением к одному из быков моста Шанж. Мост не позволил реке унести тело. Видимо, его сбросили примерно там, где и выудили. А мост — точно в конце бульвара. Труп могли принести к реке прямехонько из клуба.
— Наткнулись на что-нибудь подозрительное?
— Нет. Опросили всех в округе. Ни черта!
— Что говорит лаборатория?
— Ничего определенного. Тело довольно долго пробыло в воде. Следы на одежде уничтожены. У нас есть одна идея, но если вы настаиваете на иммунитете клуба…
— Вы имеете в виду порезы осколками стекла, не так ли? Видимо, стекло не совсем обычное — наверняка матовое и, возможно, цветное, — и вы хотите мне сообщить, что лаборатория их обнаружила. Да, инспектор, Дюшен или выбросилась из окна, или ее выбросили, а окна в клубе, по всей вероятности, окажутся…
Телефон донес до нас несколько раздраженный голос инспектора:
— Да, в некоторых порезах обнаружены мелкие частицы. Стекло темно-красное и весьма дорогое. Значит, вы видели осколки? Мы провели опрос во всех стекольных магазинах в радиусе одной мили от ворот Сен-Мартен. Владельцы предупреждены, что, если будет заказ, они нам сообщат… Инструкции?
— Пока ничего. Продолжайте работать, но учтите, никаких действий в отношении клуба без моего особого разрешения.
Инспектор выразил согласие и отсоединился. Бенколен опустил трубку и возобновил нервное постукивание кончиками пальцев по подлокотнику. Мы молчали, вслушиваясь в глухой шум коридора и стук бешеного дождя по окнам.
— Итак, — начал я, — девица Дюшен была убита в клубе. Но Клодин Мартель… Бенколен, неужели ее прикончили, потому что она слишком много знала о первой смерти?
