— Что, не любили покойницу у вас?
— Не любили, — твердо ответил профессор. — И
даже не могу сформулировать, за что конкретно. Ну, конечно, обедать с ней никто
не ходил, потому что она в столовой норовила про своих гельминтов рассказывать.
А от этого у любого аппетит пропадет.
По той же причине на юбилей ее я не позвал — всем бы
праздник испортила. Вы вот на меня смотрите и, вижу, усмехаетесь: ерунду, мол,
профессор Земляникин несет. За скверный характер, мол, не убивают. А я про
убийство ничего и не знаю. Просто вид у нас никто не станет делать, что
расстроены мы.
В коллективе теперь легче дышать станет.
Потому что ее ведь не только не любили, но и боялись. Если,
не дай Бог, поссорится с ней кто — обязательно с ним неприятность случится. И
вроде бы никак с Риммой эта неприятность не связана, а только обязательно
гадость какая-нибудь. Вот, к примеру, случай с Борей с кафедры мериносов, вы
его в коридоре встретили, кудрявый такой.
Вызвала его Римма как-то к себе и велела банки с глистами
переставлять. А он случайно разбил сосуд с нематодами. Римма раскричалась,
тогда Боря тоже ответил ей в том смысле, что сама со своими глистами возись, а
его от них тошнит. И что вы думаете? До этого он посылал документы в Штаты на
конкурс в университет в Чарльстоне. Была там вакансия, ему уже обещали.., и тут
вдруг — сразу же приходит отказ! Или Валентина Холмогорова с кафедры
свиноводства. Сделала ей замечание в столовой, так сразу в этот же день, идя
домой с работы, сломала ногу. А она женщина крупная, весит много, с трудом
перелом зажил, долго в больнице провалялась. Верите, дамы наши считали, что
Римма.., ну не то чтобы ведьма, но что-то такое умеет, и на работе в ящике
столов держали аметистовые щетки.
— Что еще такое? — удивился Сергей.
— Да вот. — Профессор смущенно протянул ему кусок
кристалла. — Когда кристаллы аметиста вот так срастаются в природе, это и
называется — аметистовая щетка.
Считается, что это предохраняет от дурного глаза. Лет
"пятнадцать назад ездили мы в экспедицию на Алтай, оттуда и привезли.
— Да-да, — рассеянно проговорил Сергей. —
Знаете, по некоторым признакам можно думать, что убийца — чужой человек,
посторонний.
— А я вам о чем говорю? — обрадовался профессор.
— Но у вас там внизу кто угодно пройдет.
— Да, то есть вечером-то народу немного, может,
дежурная и заметит, а днем спокойно можно пройти, — согласился профессор.
— Ладно, — поднялся Сергей, — мне бы еще со
сторожем поговорить и с уборщицей.
Кстати, что вы о них мне рассказать можете? Что за люди?
— Васильич в институте немногим меньше меня работает,
все его знают.
— А уборщица?
— Анна Давыдовна… Вы знаете, она вообще-то не уборщица.
Она раньше на кафедре крупного рогатого скота работала, старшим научным
сотрудником. Но вот года два назад несчастье у нее случилось, — профессор
поморщился. — Не подумайте, что я сплетни собираю. Просто столько лет в
одном котле варимся, все про всех знаю. Так вот, от Анны муж ушел. И она на
этой почве даже в больницу попала, в клинику нервную. Долго болела, похудела —
одни глаза остались. Раньше-то видная женщина была.
А потом выписали, куда идти? Ей пятьдесят лет, кто возьмет
на приличное место? Ставка у нее маленькая была, хоть и кандидат, почти доктор,
но сами знаете, какие сейчас в науке заработки. Вот она и попросилась к нам
уборщицей. Так ей удобнее — неполный рабочий день, она говорит, что еще где-то
подрабатывает. Вы поговорите тут у меня, я выйду. И еще, — он остановился
и поглядел Сергею в глаза, — вот как раз у нее-то с Риммой никаких
конфликтов не было, никогда. Она женщина безобидная.
Через минуту в дверь заглянула женщина и молча остановилась
на пороге, устало опустив руки.
— Садитесь, — кивнул Сергей. — Вы — Анна
Давыдовна Соркина?
— Да, — еле слышно ответила она.
На лице женщины, усталом и равнодушном, жили одни глаза.
Глаза выделялись, как будто они были совсем не с этого лица.
В них тоже было страдание, но они были живыми. Сергей
задумался — где он видел такие глаза. И только под конец беседы вспомнил, что
глаза эти он видел в Русском музее на картине художника Александра Иванова
«Явление Христа народу», когда был там много лет назад на экскурсии в восьмом
классе.
Женщина села и ответила на все его вопросы спокойно и
подробно, ничуть не смущаясь. Сергей вспомнил, что и ребята, которые выезжали
по сигналу на труп, рассказывали, что свидетельница попалась толковая, не
падала в обморок и немногословно, но четко отвечала на поставленные вопросы.
Мертвую Римму она не боялась, к выпавшему из банки цепню относилась
совершенно спокойно. Теперь понятно, почему, думал Сергей, она сама биолог.
После его ухода профессор Земляникин заглянул в собственный
кабинет. Анна Давыдовна сидела в кресле, закрыв глаза.
— Анна Давыдовна, вам плохо? — испугался
профессор.
— Что вы, не надо беспокоиться, просто устала. —
Она сделала попытку встать.
— Сидите, отдыхайте, — замахал он руками:
— Трудно вам, при такой работе?
— Кому сейчас легко, — отшутилась она.
— Помнится, говорили вы, что родственники в
Израиле, — неуверенно начал профессор, — может быть, вам к ним
уехать… совсем. — И, поскольку она молчала, продолжал увереннее:
— Голубушка, что вам тут.., одной-то? А там все-таки..,
родственники и опять же пенсия какая-нибудь.
— Мне до тамошней пенсии рано, я и до нашей еще не, дослужилась.
Спасибо вам, Сергей Аполлинарьевич, за заботу, — она тяжело
поднялась, — пойду я.
Глядя ей вслед, профессор Земляникин скорбно покачал
головой.
Анна Давыдовна вздохнула и закрыла за собой дверь. Славный
человек, Сергей Аполлинарьевич, искренне желает ей добра, жалеет… В наше время
люди отвыкли от жалости, у каждого свои проблемы, а профессор Земляникин всегда
был хорошим человеком. Когда она лежала в больнице, Сергей Аполлинарьевич даже
навестил ее однажды, в какой-то праздник, фруктов принес…
Еще с улицы Витя Петренко услышал раскаты зычного
командирского баса. Ясно:
Мадам на мостике.
Когда он вошел в кабинет, она как раз обрабатывала
безответного Судакова.
— Ты, конечно, накладные по пластиковым трубам не
подготовил?
— Подготовил, Марианна Валерьянна.
— Тогда, значит, счета для «Трех граций» не оформил?
— Оформил, Марианна Валерьянна.
— Значит, факс в «Мессалину» не отослал?
— Отослал, Марианна Валерьянна.
— А прайс из «Бахчисарайского фонтана» получил? —
Нет, не получил еще.
