— И Арнольд подходит, — подхватила Бланш, подтверждая расплывчатость портрета более сильным доводом.
— Да, и Арнольд, — согласился сэр Патрик.
Только сэр Патрик произнес это имя, в библиотеке появился и сам его обладатель с колодой карт в руках.
В тот самый миг, когда они, сами того не ведая, своими устами произнесли ответ на мучившую их загадку, этот ответ явился им во плоти. Но глазам их было не дано разглядеть в нем человека, который уехал из гостиницы, оставив там Анну Сильвестр как свою жену.
Прихоть слепого случая! Безжалостная ирония судьбы! Из этой троицы, бывшей на пороге открытия, двое — улыбались нелепому совпадению, третий тасовал карты.
— Наконец-то с древностями покончено! — возвестил Арнольд. — Затевается вист. Сэр Патрик, выбирайте карту!
— Вист так скоро после обеда не для меня. Сыграйте одни первый робер. А там и я присоединюсь, с вашего позволения. Между прочим, — прибавил он, — мы проследили путь мисс Сильвестр до Киркандрю. Как случилось, что вы ее не заметили? Она не могла вас миновать.
— Мимо меня она не проходила и не проезжала, иначе я бы ее непременно заметил.
Оправдавшись таким образом, Арнольд поспешил в другой конец комнаты, где его с нетерпением ждали любители виста.
— О чем мы разговаривали, когда он нас прервал? — спросил сэр Патрик.
— О том человеке, дядюшка, который был с Анной в гостинице.
— Бесполезно искать этого человека, Бланш, пока мы не располагаем более надежными данными, чем это описание миссис Инчбэр.
Бланш взглянула на спящего Джеффри.
— А ему все известно! — воскликнула она. — Вид этого храпящего гиппопотама может свести с ума.
Сэр Патрик предостерегающе поднял палец. Собеседники замолчали, скоро их уединение было опять нарушено.
Партию в вист составили леди Ланди с лондонским врачом против Смита и Джонса. Арнольд сел рядом с врачом — поучиться этой модной игре. Первый, Второй и Третий, предоставленные себе, вспомнили, естественно, о биллиарде и, заметив в углу спящего Джеффри, вознамерились вырвать его из объятий Морфея — слово «пул»
[10]
давало им право на любую вольность. Джеффри стряхнул с себя сон, протер глаза и, зевая, произнес «отлично!». Встав с кресла, он бросил взгляд в угол, куда уединились Бланш с сэром Патриком. Хотя Бланш и дала зарок сдерживаться, тут она все-таки не совладала с собой и поглядела на Джеффри неприязненно и вместе с интересом, пробудившимся после рассказа дядюшки.
— Прошу прощения, — проговорил он, заметив этот незнакомый ему взгляд Бланш. — Вы что-то хотите мне сказать?
Щеки Бланш залил яркий румянец. Сэр Патрик пришел на помощь племяннице.
— Мисс Ланди выражает надежду, что вам хорошо здесь спалось, мистер Деламейн, — пошутил он. — Вот и все.
— И все? — Джеффри не сводил глаз с Бланш. — Прошу еще раз прощения. Чертовски длинная прогулка и чертовски тяжелая пища. Естественное следствие — впадаешь в сон.
Сэр Патрик внимательно вглядывался в него. Безо всякого сомнения он был искренне озадачен явным вниманием со стороны Бланш.
— Встретимся в биллиардной? — бросил он мимоходом и проследовал за своими приятелями, не дождавшись, по обыкновению, ответа.
— Держи себя в руках, — пожурил племянницу сэр Патрик. — Этот человек не так туп, как кажется. Мы сделаем большую ошибку, если в самом начале насторожим его.
— Этого больше не повторится, дядюшка, — промолвила Бланш. — Нет, вы только подумайте, этот человек, оказывается, знает секрет Анны, а я не знаю.
— Не Анны, душенька, а его друга. И если мы не возбудим его подозрений, то рано или поздно он наверняка выдаст секрет нечаянным словом или поступком.
— Но он сказал за обедом, что завтра возвращается к брату.
— Тем лучше. Не будет видеть, какие мысли и чувства отражаются порой в лице некой юной леди. Дом его брата не так далеко отсюда. Да к тому же Джеффри избрал меня своим поверенным. Опыт подсказывает мне, что он не все рассказал и скоро обратится ко мне за советом еще раз. И тогда мы опять что-нибудь узнаем. С Деламейном пока, пожалуй, кончено. Но на нем свет клином не сошелся. Сейчас я расскажу тебе кое-что о Бишопригсе и о потерянном письме.
— Его нашли?
— Нет. В этом я удостоверился. Письмо искали у меня на глазах. Письмо украдено. И оно у Бишопригса. Я оставил ему записку миссис Инчбэр. Как я и говорил, постояльцы уже скучают о старом плуте. Хозяйка распалилась на старшего слугу, дала волю дурному нраву, вот теперь расплачивается. И конечно, во всем обвиняет мисс Сильвестр. Бишопригс только и ухаживал, что за мисс Сильвестр, забросив других постояльцев, она ему указала на это, он стал дерзить, а мисс Сильвестр его подзуживала, и все в том же духе. Но теперь мисс Сильвестр в гостинице нет, так вот увидишь: Бишопригс еще вернется в Крейг-Ферни. Мы держим в руках все нити дитя мое. Это, пожалуй, и все. А теперь идем, поучишься играть в вист.
Сэр Патрик встал и пошел было к игрокам, но Бланш удержала его.
— Вы забыли сказать мне только одну вещь, — сказала она. — Кто бы ни был этот мужчина, Анна и правда его жена?
— Я бы ответил так: кто бы он ни был, я бы не посоветовал ему сейчас жениться на ком-нибудь другом.
Дядюшка с племянницей, не ведая того, обменялись вопросом и ответом, от которых зависело счастье и вся будущая жизнь Бланш. Этот мужчина! Как легко они говорили о нем. Неужели у них не мелькнуло ни малейшего подозрения, что этот мужчина не кто иной, как Арнольд.
— Значит, вы говорите, она замужем? — спросила Бланш.
— Я бы не стал этого утверждать.
— Выходит, что она незамужем?
— И этого не могу утверждать.
— Какой же это закон!
— Ужасный, не так ли? Как юрист я могу сказать одно (правда, это мое личное мнение): во всяком случае, у нас есть веские основания считать, что она жена этого человека. Пока мы не располагаем другими фактами, я ничего больше не могу прибавить.
— А когда у нас они будут? Когда придет телеграмма?
— По крайней мере, часа через три, четыре. Пойдем, я поучу тебя игре в вист.
— Я бы, дядюшка, лучше поговорила с Арнольдом, если вы не возражаете.
— Ради бога, дитя мое. Только не рассказывай ему то, что сейчас услышала от меня. Они с мистером Деламейном давние приятели. И он может случайно поделиться с другом тем, что тому совсем не следует знать. Печально, согласись, что приходится давать уроки коварства юной, чистой душе. Один мудрец заметил: чем человек старше, тем он лукавей. Этот мудрец имел в виду меня и был абсолютно прав.
Сэр Патрик подсластил эту пилюлю самому себе доброй понюшкой табака и пошел к карточному столу ожидать конца первого робера.
