А Бланш все не могла закончить рассказ. Арнольд позвал ее погулять по парку.
— Не пойду, — отказалась Бланш. — Я еще кое-что должна рассказать тебе.
Арнольду ничего не оставалось, как слушать дальше и даже отвечать на вопросы, как и полагается только что вернувшемуся издалека страннику, который и слыхом не слыхал ни о какой гостинице Крейг-Ферни.
— Ну вот, — продолжала Бланш. — Отправила я Анне письмо. И как вы думаете, что из этого вышло?
— Не могу себе представить.
— Ровным счетом ничего.
— В самом деле?
— Ничего абсолютно! Анна получила письмо рано утром. И должна была уже прислать ответ. А ответа все нет.
— Может, она решила, что ответа не нужно?
— Этого она не могла решить, на то есть причина. Кроме того, я умоляла ее написать мне, верна ли наша с дядюшкой догадка, хотя бы всего в одной строчке. А вот уж и утро кончилось, а ответа все нет! Что бы это могло значить?
— Откуда же мне знать?
— А может так быть, Арнольд, что сэр Патрик и я ошиблись? Вдруг человек, который задул свечи, настоящий злодей? Сомнения так меня мучают, что еще один такой день мне не вынести. Если завтра ничего не прояснится, я рассчитываю на вашу доброту и помощь!
Сердце у Арнольда упало. Кажется, замаячили новые осложнения. Он приготовился молча выслушать самое худшее. Бланш наклонилась к нему и прошептала:
— Только смотрите, это секрет. Если уши того животного за конторкой способны слышать не только про бег и плавание, то надо говорить потише. Пока все будут завтракать, Анна может прийти в библиотеку повидаться со мной. Мы с ней так условились. Если ни ее, ни письма не будет, остается самим проникнуть в тайну ее молчания. И я поручаю это вам.
— Мне?
— Пожалуйста, не перечьте. Если вы не знаете дорогу в Крейг- Ферни, я вас провожу. Что касается Анны, вы ведь знаете, какая она прелесть. Она примет вас как нельзя лучше, ведь это я посылаю вас. Я во что бы то ни стало должна получить от нее весточку, но нельзя же второй раз подряд нарушать домашние правила. Сэр Патрик на моей стороне, но он пальцем о палец не стукнет. Мой главный враг — леди Ланди. Слугам сказано, что они потеряют место, если только приблизятся к Анне. Видите, я могу рассчитывать только на вас. И если я не увижу Анну сегодня или ничего от нее не услышу, завтра вы отправитесь к ней!
И это было сказано человеку, который выдавал себя в гостинице за мужа Анны и был посвящен в самую сокровенную тайну несчастной мисс Сильвестр! Арнольд встал, чтобы поставить на место Мильтона; им вдруг овладело спокойствие отчаяния. Любую другую тайну он мог бы под давлением обстоятельств доверить скромности третьего лица. Но тайну женщины, в которой замешана ее честь, нельзя было доверить никому, хотя бы перевернулся мир. «Если Джеффри не вызволит меня из этого кошмара, — подумал он, — мне ничего не останется, как завтра же уехать из Уиндигейтса».
Только он поставил книгу на место, в библиотеку из сада вошла леди Ланди.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она падчерицу.
— Развиваю свой ум, — ответила Бланш. — Мы с мистером Бринкуортом читали Мильтона.
— Все утро читать Мильтона! Может, ты снизойдешь до того, чтобы помочь мне с приглашениями на обед, который мы даем на следующей неделе?
— А вы все утро кормили цыплят! И после этого снизошли до приглашений. Как же мне не снизойти — ведь я только читала Мильтона.
Обменявшись этими чисто женскими колкостями, мачеха с падчерицей уселись за бюро совместными усилиями претворять в жизнь заповедь гостеприимства.
Арнольд пошел в дальний конец комнаты посоветоваться с Джеффри.
Джеффри сидел, поставив локти на конторку и подперев кулаками щеки. На лбу у него выступили крупные капли пота, вокруг валялись обрывки неудавшегося письма. Первый раз в жизни в нем обнаружились признаки нервного возбуждения — он заметно вздрогнул, когда Арнольд негромко окликнул его.
— Что с тобой, Джеффри?
— Пишу ответ, но ничего не получается.
— Пишешь мисс Сильвестр? — спросил Арнольд, еще понизив голос, чтобы женщины не могли услышать.
— Нет, — еще тише ответил Джеффри.
— Ты слышал, что Бланш говорила мне о ней?
— Не все.
— Слышал, что она намерена послать меня завтра в Крейг-Ферни, если не будет никаких известий от мисс Сильвестр?
— Этого я не слышал.
— Ну так знай. Бланш велит мне завтра идти в Крейг-Ферни.
— Ну и что?
— Как что? Этого нельзя требовать даже от самого лучшего друга. Я надеюсь, ты не станешь уговаривать меня быть курьером Бланш? Я не могу, понимаешь, не могу появляться в гостинице после всего, что там произошло.
— Тебе все это осточертело?
— Мне осточертело огорчать мисс Сильвестр и обманывать Бланш.
— Что значит «огорчать мисс Сильвестр»?
— А то, что она не так легко смотрит на этот обман, будто она моя жена, как мы с тобой.
Джеффри машинально взял нож для бумаги. И, не поднимая головы, стал срезать верхний листок промокательной бумаги с пресс-папье. Все еще не поднимая головы, он вдруг шепотом промычал:
— М-м, да!
— Что, да?
— А как ты выдал ее за свою жену?
— Я же тебе рассказывал по пути сюда.
— Я, видно, думал о чем-то другом и пропустил мимо ушей. Расскажи еще.
Арнольд снова повторил ему, что произошло в гостинице, Джеффри слушал внимательно, покачивая на пальце нож и не делая никаких замечаний. Он был на удивление молчалив, даже в каком-то оцепенении.
— Но теперь с этим кончено, — проговорил Арнольд, тряхнув Джеффри за плечо. — Теперь дело за тобой. Помоги мне выпутаться из этой истории. В ней, к несчастью, замешана мисс Бланш. С мисс Сильвестр все надо уладить сегодня же.
— Все будет улажено.
— Будет, точно? Так чего ты мешкаешь?
— Я хочу прежде выполнить твой совет.
— Какой совет?
— Поговорить с сэром Патриком до того, как жениться.
— Ах да, я и забыл.
— Ну вот я и жду случая поговорить со стариком.
— А потом?
— Потом… — Джеффри первый раз взглянул прямо в лицо Арнольду. — Потом… — повторил он. — Считай, что дело решено.
— То есть женитьба решена?
— Да… женитьба, — Джеффри опять впился взглядом в пресс- папье.
Арнольд протянул руку, чтобы поздравить друга. Джеффри не заметил протянутой руки, поднял глаза и уставился в окно.
— Что это за голоса в парке? — спросил он.
