— У вас нет никаких претензий! Вы бесстыдная женщина, вы уже замужем! И я знаю имя вашего мужа. Это Арнольд Бринкуорт.
— Вам сказал это Джеффри Деламейн?
— Я отказываюсь отвечать женщине, которая говорит о мистере Джеффри Деламейне с такой фамильярностью.
Анна подошла чуть ближе.
— Вам сказал это Джеффри Деламейн? — повторила она.
В глазах ее сверкал огонь, голос звенел — в конце концов самообладание ей изменило. На сей раз миссис Гленарм сочла нужным ответить.
— Да, сказал.
— Он солгал!
— Неправда! Ему все известно. И я ему верю. А вам — нет.
— Если он сказал вам, что я замужем, если он сказал вам, что жена Арнольда Бринкуорта не мисс Ланди из Уиндигейтса, — говорю вам снова, он солгал!
— Говорю вам снова — я верю ему, а не вам.
— Вы верите, что я — жена Арнольда Бринкуорта?
— Ни на миг в этом не сомневаюсь.
— Вы говорите это мне в глаза?
— Говорю вам это в глаза — может, вы и были любовницей Джеффри Деламейна; но сейчас вы — жена Арнольда Бринкуорта
При этих словах долго сдерживаемый гнев Анны все-таки прорвался наружу — с огромной силой именно потому, что ему так долго не давали выхода. В одну мимолетную секунду вихрь ее негодования унес не только мысли о цели, приведшей ее в Суонхейвен она забыла и о непростительной обиде, унижении, какие причинил ей Джеффри. Будь он сейчас здесь и заяви о своей готовности выполнить данное ей обязательство, она бы согласилась выйти за него в пику миссис Гленарм — пусть даже в первую минуту отрезвления она наложила бы на себя руки. Маленькое жало проникло-таки внутрь этой широкой натуры. Самая благородная из женщин все равно остается женщиной!
— Я запрещаю вам выходить замуж за Джеффри Деламейна! Я настаиваю на том, чтобы он сдержал свое обещание жениться на мне! Вот оно, это обещание, написанное его рукой. Душой своей он клянется — данное мне обязательство он выполнит. Любовница, говорите вы? Жена, миссис Гленарм, на этой же неделе!
С этими безумными словами она нанесла ответный укол — по- бедно выбросила вперед руку с письмом.
Ошеломленная на мгновение опасностью, которую ей буквально сунули под нос — неужели Анна действительно заявит о своих претензиях на Джеффри? — миссис Гленарм тем не менее ответила с упрямством загнанной в тупик женщины, с решимостью не верить даже самым убедительным уликам.
— Я не отдам его! — вскричала она. — Ваше письмо — фальшивка! У вас нет доказательств! Я не отдам его, не отдам, по отдам! — повторяла она в бессильной ярости, как разгневанный ребенок.
Анна с презрением кивнула на письмо, которое держала в руке
— Вот его письменное обещание, — сказала она. — Пока я жива, вам никогда не стать его женой.
— Я буду его женой в первый день после состязания. Я еду к нему в Лондон — предупредить его о вас!
— Я попаду в Лондон раньше — вот с этим. Вы знаете его почерк?
Она раскрыла письмо. Рука миссис Гленарм метнулась вперед с быстротой кошачьей лапы — схватить письмо и уничтожить. Но coперница оказалась еще проворнее. Минуту они, прерывисто дыша, стояли друг перед другом — одна с письмом, убранным за спину, другая с вытянутой рукой.
В это мгновение — больше они ничего не успели сказать друг другу — открылась стеклянная дверь; в комнату вошел Джулиус Деламейн.
Он обратился к Анне.
— Мы решили на террасе, — негромко произнес он, — что вы поговорите с миссис Гленарм, если она того захочет. Не кажется ли вам, что продолжение этого разговора нежелательно?
Анна уронила голову на грудь. Кипевшая в ней ярость погасла за одну секунду.
— Меня жестоко спровоцировали, мистер Деламейн, — ответила она. — Но это, конечно, меня не оправдывает. — Она на мгновение подняла голову и взглянула на него. Глаза ее от стыда наполнились жаркой влагой, по щекам медленно покатились слезы. Стараясь не выдать их, она опять склонила голову. — Есть лишь один путь загладить свою вину, — сказала она, — попросить у вас прощения и покинуть этот дом.
В наступившей тишине она пошла к выходу. Джулиус Деламейн, даже в мелочах оставаясь джентльменом, открыл ей дверь. Анна вышла.
Миссис Гленарм, на минуту забывшая о своем негодовании, теперь накинулась на Джулиуса.
— Если встреча с этой женщиной — эта ловушка! — была мне уготована с вашего благословения, — высокомерно заявила она, — мне придется последовать ее примеру, мистер Деламейн, и покинуть ваш дом.
— Я разрешил ей испросить вашего согласия на беседу, миссис Гленарм. Если она злоупотребила этим разрешением, я искренне об этом сожалею и приношу вам мои извинения. В то же время осмелюсь добавить — в собственное оправдание, — что эту женщину, как мне казалось, да и теперь кажется, следует скорее пожалеть, чем обвинять.
— Как вы сказали — пожалеть? — переспросила миссис Гленарм, дабы убедиться, что не ослышалась.
— Да, пожалеть, — повторил Джулиус.
— Может быть, вам, мистер Деламейн, удобнее забыть, что сказал об этой особе ваш брат. А я, представьте, это помню.
— Я тоже, миссис Гленарм. Но я слишком хорошо знаю Джеффри… — Он замялся, пальцы его нервно скользнули по струнам скрипки.
— Вы ему не верите? — спросила миссис Гленарм.
Сказать даме, которая собирается стать женой твоего брата, что ты сомневаешься в его слове, — на такое Джулиус не решился.
— Нет, это было бы чересчур, — осторожно заметил он. — Просто сказанное Джеффри не очень вяжется с манерами и обликом мисс Сильвестр…
— Ее облик! — вскричала миссис Гленарм в порыве изумления и отвращения. — Ее облик! Ах, мужчины, мужчины! Впрочем, прошу меня извинить — я как-то упустила из виду, что о вкусах не спорят. Ради бога, продолжайте!
— Может быть, немного поиграем и охладим наш пыл? — предложил Джулиус.
— Нет, я настойчиво прошу вас продолжить, — с нажимом произнесла миссис Гленарм. — Итак, «невозможно связать»…
— Я сказал «не очень вяжется».
— Прекрасно. Сказанное Джеффри не очень вяжется с манерами и обликом мисс Сильвестр. Что дальше? Когда я вас так грубо прервала, вы ведь еще что-то хотели сказать? Что же?
— Только одно, — сказал Джулиус. — Мне трудно понять, как сэр Патрик Ланди мог отдать в жены мистеру Бринкуорту свою племянницу, — ведь это двоеженство!
— Минутку! Свадьба этой кошмарной женщины с мистером Бринкуортом была сыграна тайно. Разумеется, сэр Патрик о ней ничего не знал!
Джулиус признал, что это возможно, и еще раз попытался вернуть разгневанную даму к фортепьяно. Увы, опять неудача! Вера миссис Гленарм в незыблемость защиты, какую выдвигал ее возлюбленный, была поколеблена, хотя признаваться себе в этом ей ах как не хотелось! Взятый Джулиусом тон при всей его умеренности вновь пробудил у нее пугающее подозрение — так ли достоверно то, что заявил Джеффри? — которое все-таки заронили в душу миссис Гленарм слова и поведение Анны. Молодая вдова рухнула в ближайшее кресло, отерла слезы платком.
