— Я к тому моменту могу уже замуж выйти.
— И хорошо. Пусть кусает локти.
— Пусть!
Светкино объяснение показалось мне вполне правдоподобным, и
стало противно. Я представила себе, как он сидит и пьет с каким-нибудь
приятелем. Может, даже рассказывает, как трахнул одну бабенку… И вспоминает,
что обещал быть у нее. На мгновение ему станет стыдно, но он махнет рукой и
скажет: «А ну ее в жопу! Все они одинаковы».
И тут в дверях, как спасение, появился Женя.
* * *
В понедельник я с шефом улетела в Женеву, где в течение трех
дней график был такой напряженный, что я вставала в семь утра и в полном
изнеможении добиралась до своего номера во втором часу ночи. Не то что думать
об Андрее, мне даже дышать было некогда. На обратном пути шеф посмотрел на меня
и сказал, покачав головой:
— Завтра на работу не выходите. Отдыхайте три дня. В
конце следующей недели летим в Париж. Но там будет легче.
В аэропорту меня встречал Женя.
— Боже мой, что случилось? — испугался он.
— Ничего, — бодренько улыбнулась я. — Много
работы было.
— С этим надо кончать. Пиши заявление об уходе.
Посмотри, на кого ты похожа!
— Ничего, отойду. Завтра на работу не надо. Три дня
отдыха — не так плохо.
Он отвез меня домой, всячески за мной ухаживал, заказал из
ресторана шикарный ужин и деликатно ушел, сказав, что сегодня мне надо
отдохнуть. Я эту деликатность оценила и, едва закрыв за ним, провалилась в сон.
Утром проснулась от звонка Полины:
— Мама, у нас все клево! Мы были в Риме и в Неаполе,
завтра едем во Флоренцию на два дня, а потом на Сардинию, вот! Там будем
отдыхать. А как ты?
— Нормально.
— А Женя?
— Что — Женя?
— Когда ты его видела?
— Вчера. Он меня встречал.
— Кайф! Ты, значит, не раздумала? А мы с папой купим
тебе свадебный подарок! Мы уже присмотрели, но я тебе не скажу! Суперский! Ты
пропрешься!
Слышать ее такой веселый и бодрый голос было приятно. Ну что
ж, она для меня главное в этой жизни. А мужики.., ну их. Помню, когда я
разводилась с Сергеем, моя супер-интеллигентная бабушка-профессор, выслушав
меня, покачала головой и сказала: «К сожалению, Бронечка, жизненный опыт
показывает, что х.., пах.., менять — только время терять». Тогда мне показалось
это дикостью, я подумала, что бабушке в ее семьдесят лет просто так кажется,
она уже все забыла, а сейчас я думаю — может, она была права? Не в этом суть.
Главное, чтобы человек, с которым ты живешь, тебя не раздражал поминутно, а все
остальное… Стерпится — слюбится. Женя меня не раздражает. И хватит. Об Андрее
даже думать не хотелось.
— Жень, — сказала я вечером, когда он приехал ко
мне, — давай не будем устраивать многолюдную свадьбу. Устроим обед в
ресторане, позовем только самых близких и потом сразу уедем. Куда-нибудь к
солнышку, хоть на три дня.
— Почему? Ты не хочешь настоящую свадьбу? С венчанием,
с кучей гостей?
— Жень, о венчании речь вообще не идет. Я некрещеная.
— Ну и что? Пойди да покрестись.
— В моем возрасте это надо делать по душевной
потребности, а я не испытываю ее.
— Но сейчас все крестятся…
— Это их дело. Мне кажется, что многие хотят как-то
задобрить Боженьку. Мол, я крещусь, а ты мне за это пошли здоровья, денег,
счастья… Это получается как торговля. Вот если у меня действительно возникнет
душевная потребность…
— Ты, значит, атеистка?
— Да, вероятно. А тебе атеистки не нравятся?
— Ты мне нравишься, даже когда скачешь по сцене с той
дикой прической. Знаешь, почему я так взбесился тогда? Потому что представил
себе, что все мужики в зале должны тебя хотеть.., и рехнулся от ревности. А еще
испугался, что ты теперь станешь актрисой или певицей и публика будет на тебя
глазеть, а я не люблю делиться своими женщинами.
— Так ты что, собираешься меня на ключ запереть?
— Конечно нет. Но ты же не актриса, слава богу.
— Слава богу, и ты не актер.
— Ты почему это сказала? — вдруг встревожился он.
— Потому что никогда не хотела замуж за актера.
— А за меня правда хочешь?
— Правда, — сказала я.
— Хорошо, не будем венчаться, не будем устраивать
пышное мероприятие. Поедем к солнышку. Все будет по-твоему. Ты прекрасно мне
все объяснила насчет торговли с Господом. Ты умница. А куда девать Полину,
когда поедем к солнышку?
— Мама ее заберет к себе, у них дом в Паланге, там
море…
— Хочу познакомиться с твоей мамой.
— Она тоже жаждет.
У меня все было хорошо. Не было только гормона счастья.
Погода стояла ужасная — дожди, холод, солнца не видно. Ранним арбузом
отравилась Инна Геннадьевна. А к помидорам я глубоко равнодушна.
В понедельник я вышла на работу. Светки не было. Она с
коммерческим директором фирмы улетела в Стокгольм на переговоры. Светка
специалист по скандинавским языкам. Я обрадовалась — никто не будет бередить
начавшую затягиваться рану.
Она явилась в среду.
— Привет, — мрачно бросила она, входя в
комнату. — Надо поговорить. Очень.
— Говори.
— Здесь не дадут. Давай после работы посидим
где-нибудь.
— Давай.
Наверное, что-то с Виктором. И ей надо выговориться.
День был суматошный, три иностранные делегации. С двумя
работала я, с третьей Светка. Но к счастью, в семь часов мы освободились.
— Куда двинем? — мрачно спросила она.
— Что предлагаешь?
— Какое-нибудь нетусовочное место, где можно тихо
поговорить и выпить.
— Светка, у тебя что-то случилось?
— У меня? Нет.
Я посмотрела на нее с удивлением. Но Светка иногда бывает
мрачной без всяких объективных причин.
Неподалеку от нашей конторы есть небольшой ресторан. Зимой
там бывает людно, но летом картина меняется. И сейчас в довольно просторном
зале сидела всего одна пара. Мы сели в уголке у окна.
— Ну что там у тебя? — спросила я.
— У меня ничего. Давай сначала закажем, а уж потом…
— Светка, кончай интриговать меня. В чем дело?
Но тут подошел официант.
— Нам две лазаньи болоньезе. Два зеленых салата. А еще
триста грамм «Довгань. Дамской» Яблочной. — распорядилась она, даже не
спросив меня.
