— Вполне.
— А как Полюшка? С какими отметками перешла?
— С хорошими, мама. Она хорошо учится. Папа уверяет,
что она очень умная. Я тут ему ее подкидывала, когда уезжала надолго, он ею
весьма доволен.
— А может, ты потом пришлешь ее к нам? У нас же есть
дачка у моря. В этом году я буду свободна. Я скучаю по ней.
— Ой, мама, я не знаю. Я уже не могу ею распоряжаться…
Но не исключено. У меня в июле свадьба, мама. Так, может, ты приедешь?
— Боже мой, что ж ты молчала? Ты выходишь замуж? Какое
счастье! За кого?
Я объяснила.
— Он какой, расскажи мне. Высокий?
— Да.
— Брюнет? — Мама обожает брюнетов.
— Светло-русый.
— Голубоглазый?
— Нет, сероглазый.
— Интересный?
— Ну мам, я не знаю. Дело вкуса.
— Но тебе нравится?
— Нравится. А главное — он нравится Полине.
— Ах, это так важно!
У мамы поначалу были конфликты с дочерью ее второго мужа. И
только когда дочь вышла замуж и уехала в Канаду, мамина жизнь вошла в
нормальную колею.
— А как его зовут?
— Женя. Евгений Николаевич.
— Ты сегодня с ним увидишься?
— Если он вернется. Он уехал по каким-то делам.
— Ну расскажи, Бронечка, как ты с ним познакомилась.
— Мама, вот приедешь — и расскажу. Международный
разговор недешево стоит, разоришься.
— Не разорюсь. Не каждый день единственная дочь выходит
замуж.
Разговор с мамой действовал на меня успокоительно, и по мере
рассказа о Жене во мне крепло решение выйти за него и не думать ни о каких
дурацких романах, гормонах и прочих глупостях. Вот выйду за него, потом брошу
работу и буду заниматься домом, а главное — Полиной, у которой начинается самый
трудный возраст. Женя хочет, чтобы мы жили за городом? Отлично, там куда легче
будет уберечь ребенка от глупостей и опасностей огромного города. Разведу сад,
цветы, купим вожделенного Лабрадора, заведем двух кошек. Все это вполне
реально, и чем не счастье? В постели с Женей мне хорошо. Ну пусть не так
волшебно, как с Андреем, ну и что? Женя ревнивый, но отходчивый, умеет признать
свою ошибку. К нему можно прижаться… На него можно рассчитывать. Так это и есть
счастье, и при чем тут гормоны какие-то? Это «голубенький» Вовик сбил меня с
толку. Не знала бы я про гормон — и жила бы себе нормально.
Андрей так и не объявился. Зато пришла Светка с букетом
бледно-розовых кустовых гвоздичек, которые я очень люблю.
— Я не рано? — игриво осведомилась она.
— Нет, в самый раз.
— Ты чего такая?
— Да ничего. Кинул он меня.
— Как?
— Вот так. Не пришел, не позвонил, мобильный
заблокировал, дома телефон не отвечает. Это вся информация — и мы закрываем
тему.
— А ужинать пойдем?
— Нет. Я тут приготовила…
— Ничего подобного. Что приготовила, съешь сама, хочешь
— со слезами, хочешь — с соплями, а мы идем в кабачок. Две молодые, интересные
бабы с высоким ай-кью, знанием иностранных языков и неплохой зарплатой! Вперед
и с песней!
— А вдруг с ним что-то случилось?
— Ну прямо! Охота тебе, покопайся вечером в Интернете.
Он личность известная.
И мы ушли. Светка требовала, чтобы я оставила дома
мобильный, но мне должна была позвонить Полина. Она действительно позвонила. А
потом позвонил и Женя:
— Привет, я в Москве. А ты где?
— Да мы тут ужинаем с подругой.
— А если я к вам присоединюсь? Я голодный.
— Присоединяйся! — даже обрадовалась я. Видно,
судьбе угодно выдать меня замуж за него.
— Может, он еще и заплатит за нас? — хмыкнула
Светка.
— Можешь не сомневаться, — заверила я ее.
— Бронька, плюнь ты на артиста. Это, конечно, шикарно —
роман с таким мужиком, но для жизни…
— Да все понятно, Свет, он сам на меня плюнул.
— Знаешь что, ты, пока твой Женя не приехал, расскажи
мне, как у вас с Дружининым завязалось.
— Ну вот еще!
— Ты не права, надо рассказать. Ты, пока будешь
говорить, перечувствуешь все еще раз и во многом разберешься. Чтобы нормально
рассказать, надо же все как-то упорядочить, многое тогда уляжется в голове как
надо. А то от эмоций рехнуться можно. Ты думаешь, почему я всегда все так
подробно рассказываю про Виктора?
— Слушай, это мысль!
Мне вдруг нестерпимо захотелось рассказать ей все, что
случилось со мной в этот месяц. Женя появится не раньше чем через полчаса. Он
звонил из дому, оттуда даже в субботу езды не меньше получаса. И скорее всего,
он заедет на бензозаправку.
— Ну? — поторопила меня Светка.
— Ладно, слушай.
И я начала с того, что безумно себе надоела.
— Ох, как я тебя понимаю. Со мной это часто бывает.
— Светка, не перебивай, а то до приезда Жени не успею —
и ты останешься недовольна.
— Все, молчу.
Но когда я сказала о Венькином безумном предложении и о моем
согласии, она вытаращила глаза:
— Так ты что, ничем не поняла?
— Нет.
— Ты.., гастролировала?
— Светка!
— Молчу-молчу!
И когда я завершила свой рассказ, она воскликнула:
— Бронька, я даже не знаю, что сказать. Ты или полная
дура, или героиня.
— Почему? — засмеялась я. Мне, как ни странно, и
вправду полегчало. И стало ясно, что я выйду за Женю.
— Отказаться от артистической карьеры…
— По-твоему — петь в ресторане это артистическая
карьера?
— Ну и что? Многие так начинали.
— Да, но не в моем возрасте.
— В любом возрасте можно так начать. Хотя… Черт его
знает… Значит, Дружинин не импотент?
— Даже рядом не сидел.
— А кто кому свидание назначил, ну сегодняшнее?
— Он. Позвонил позавчера вечером, у меня Венька сидел,
особо распространяться при нем не хотелось. Назначили встречу, и все.
— Ты говоришь, он не дурак выпить?
— К сожалению.
— Ну так, скорее всего, он напился вчера и все проспал
или забыл спьяну. А когда вспомнил, понял, что поступил как последняя скотина,
ему стало стыдно, и он лег на дно. Через несколько дней, когда ты остынешь, по
его расчетам, он объявится, наплетет с три короба, посмотрит своими глазищами
и…
