— Зачем?
— Маятник велел. Он давно уж тебя требовал, но ты
уезжала.
— Что ты натворила? — перепугалась я.
— Ничего. Просто ему зачем-то надо.
— Но я смогу сегодня только после работы.
— Ты ему позвони. И договорись.
— Поль, ну правда, в чем дело-то?
— Не знаю! Все, я пошла. Кстати, дай мне денег, мы с
девчонками хотим в Макдоналдс сходить после уроков. Ага, спасибо. Это
взятка? — спросила она, держа в руках пятисотрублевую бумажку.
— Отнюдь. Просто в день окончания… Ну вроде премии.
— А вдруг я в чем-то провинилась, а? Тогда что,
отберешь?
— Ну если б что-то серьезное, ты бы вела себя иначе, не
хамила бы, а подлизывалась.
— Это неизвестно еще! У меня же переходный возраст. Ну
пока!
Обычно она меня целовала, уходя, а сегодня только кивнула. А
я не стала к ней лезть. Когда она ушла, я закрыла глаза и сразу увидела лицо
Андрея. И вдруг ощутила, что в нем я обрела сразу любовника и второго ребенка.
В нем было много детского, мальчишеского, а еще была какая-то щемящая ранимость
и даже беззащитность. Его хотелось оберегать… Заботиться о нем… Готовить ему,
стирать.., я не знаю… Это какой-то бред. Но я никогда еще не испытывала ничего
подобного. Эта ночь была полна новых, неведомых мне ощущений. Но тут позвонили
с автомобильной стоянки с сообщением, что надо срочно погасить образовавшуюся
задолженность, иначе лишусь места. Это была серьезная угроза. Терять стоянку,
находящуюся в пяти минутах ходьбы от дома, очень не хотелось.
Я заплатила долг и еще за месяц вперед и наконец села за
руль. Как всегда, включила музыку. Любимого барда Тимура Шаова. Его
блистательные по остроумию и музыкальности песни заряжали меня бодростью.
Придавали куража или, как сейчас модно говорить, «драйва».
— О! Бронька, привет! — воскликнула Светка и тут
же получила от меня израильский сувенир. — Спасибо! Слушай, какая прическа!
Вот от тебя не ожидала!
— Это еще что! Видела бы ты меня в Израиле!
— Да я уж понимаю… Там что-то было? Раввина сбила с
пути истинного?
— Подымай выше!
— А кто там у них выше? Шарона захороводила? Так он
старый!
— Как ты узко мыслишь! Почему обязательно аборигены?
Но в этот момент появилась Инна Геннадьевна.
— Бронечка, рада вас видеть! Как вы себя
чувствуете? — озабоченно осведомилась она.
— Спасибо, все хорошо. Мертвое море творит чудеса.
— А что вы сделали со своей головой? Зачем постриглись?
У вас был свой стиль.
— Не правда ваша, Инночка Геннадьевна, — вмешалась
Светка. — У нее был не свой стиль, а стиль нашей конторы. А вот теперь…
— Ну это, безусловно, спорный вопрос. Кстати,
начальство справлялось о вас.
Начальством она называла нашего главного.
— Я в полном порядке и готова приступить…
— Тогда для начала просмотрите этот контракт, нет ли
ошибок, а в одиннадцать десять вас ждет начальство.
Я боялась, что засну над контрактом, но там оказалось
столько ошибок, что мне сразу стало не до сна. Интересно, кто это постарался?
— Свет, чья работа?
— Да я почем знаю? Бронь, ну в двух словах скажи — кто?
— Мужик!
— Молодой?
— Не очень.
— Лет пятьдесят?
— Сорок.
— Богатый?
— Нет.
— Красивый?
— До ужаса!
— Нет, правда?
— Правда.
— И что?
— В каком смысле?
— Любовь до гроба?
— Боюсь, что да. Отстань.
— Бронь!
— Светка, отвяжись. Тут ошибка на ошибке.
— Ладно, давай завтра вместе пообедаем, и ты мне все
расскажешь.
Иногда по пятницам после работы мы ходили в соседний
ресторанчик и там обменивались нашими женскими секретами. Светка не была
близкой подругой, но умела держать язык за зубами, да и в житейском опыте ей не
откажешь. А мне необходимо с кем-то поделиться, иначе меня разорвет.
— Договорились.
В одиннадцать десять я уже была у шефа.
— Бронислава, приветствую! Садитесь! — сказал он,
не отрывая глаз от компьютера. — Вы меня очень подвели!
— Подвела? Чем? — испугалась я.
— Ушли в отпуск не вовремя! А вы были нужны.
— Извините, так получилось.
— Теперь, надеюсь, все в порядке и вы сможете работать
в полную силу?
— Да, конечно.
— В понедельник летим в Швейцарию.
— Хорошо, — сказала я, но в душе ужаснулась.
— Я слышал, у вас предстоит свадьба? Больше чем на три
дня не рассчитывайте, сразу предупреждаю. Июль — далеко не везде мертвый месяц.
И вы будете нужны. Господи, что вы с собой сделали? — оторвался он наконец
от компьютера. — К чему эта стрижка? Раньше было гораздо лучше. И
приличнее. Нельзя это как-то вернуть?
— Нельзя.
— Извините, я, наверное, сморозил глупость. Но мне не
нравится ваша голова.
— Что ж поделать. — И тут я вспомнила парикмахершу
Валю. — У меня в контракте не сказано, что я не имею права поменять
прическу.
Он взглянул на меня с интересом:
— Действительно. А жаль. Надо в дальнейшем исправить
это упущение. Ну все, мы и так потратили уйму времени на вашу прическу. К делу!
Вот что, по-вашему, означает этот пункт?
— Здесь явная ошибка переводчика. Я в своем экземпляре
уже ее исправила.
— И то хлеб.
* * *
Во второй половине дня позвонила Полина:
— Мам, папа звонил!
— Поздравляю.
— Оказывается, мы уезжаем не в воскресенье, а в
субботу.
— Поздравляю.
— Мам, что ты заладила «поздравляю», «поздравляю»!
— Я занята.
— Мам, мне надо купить шорты. Мои белые малы. И красные
тоже.
— Купим. Завтра. Ты померяй все, что тебе понадобится,
и составь список, чего не хватает. Завтра купим. Все. Пока.
— Ну вот, значит, завтра наш дружеский ужин не
состоится! — вздохнула Светка.
— Увы. Я думала, они с папашей уезжают в воскресенье, а
оказалось, в субботу.
