— Петь в его ресторане в Нью-Йорке.
— Супер! Ты согласилась?
— Нет.
— С ума сошла? Или он мало предлагал?
— Да нет, не мало. Но я просто не хочу!
— Почему не хочешь?
— Не хочу, и все.
— Дурочка ты, — сказала она даже с жалостью ко
мне, убогой. — Я бы согласилась.
— А как же Андрей?
— А что — Андрей? Все равно мы редко бываем вместе. У
него вечно съемки, гастроли, антрепризы, у меня тоже.., и потом, ты же знаешь,
что он.., болен. Обойдется. Но мне никто не предлагал такого. Ты, между прочим,
могла бы ему сказать про меня.
Ну и наглая же она!
— А я и сказала.
— Врешь!
— Нет, я в тот момент еще считала, что ты… Одним
словом, я предложила ему обратить внимание на тебя, а он сказал, что ты для
него слишком высокая.
Она оторопело на меня взглянула, а потом зашлась от хохота.
— Значит, он тебе предлагал гонорар с нагрузкой?
Понятно, почему ты не захотела! И понятно, почему он на тебе остановился. С
тобой он не чувствует себя недомерком. Все они ублюдки! И Андрей тоже ублюдок,
имей в виду.
Я молча пожала плечами.
* * *
Последний спектакль мы играли в Иерусалиме. Я очень
рассчитывала, что успею хоть немного посмотреть город, но по дороге у нас
сломался автобус, мы потеряли уйму времени, и ни о каких экскурсиях речь уже не
шла. А сразу после спектакля мы уезжали в Натанию, именно там на следующий
вечер предстоял фуршет в честь окончания гастролей.
В момент, когда я по ходу пьесы на минутку выбегаю за
кулисы, я наткнулась на Андрея, который стоял и смотрел.
— Уйди, пожалуйста! — пробормотала я.
— Я тебе мешаю?
— Да!
— Хорошо, — очень серьезно сказал он и ушел.
И вот все кончилось! Я это выдержала, смогла, не
опозорилась, но больше я не хочу! Ко мне подошел Венька с Венчиком.
— Спасибо, Буська! Ты самая лучшая в мире сестра, и не
важно, что двоюродная. Венчик, эта тетя твоя родственница.
— Какая?
— Что — какая? Родственница? А черт ее знает.
Двоюродная тетка, скорее всего, я в этом плохо разбираюсь. Но она хорошая, даже
очень.
У мальчонки уже слипались глаза, и Венька взял его на руки.
Мы разгримировались и стали собираться у автобуса. К нам подбегали люди,
просили автографы, что-то спрашивали. Артисты часто говорят в интервью, что
поклонники им докучают, что надоели… Не верьте! Я видела, что суперзнаменитые
актеры нуждаются в этом как в допинге. И Венька, который на гастролях не
выходил на сцену, был просто счастлив от внимания зрителей, окруживших его. И
какое счастье, что я не подсела на этот наркотик! Зато подсела на другой. Я уже
не могла обходиться без взглядов Андрея… И когда в автобусе я увидела, как
Лариса положила голову ему на плечо, у меня помутилось в голове. И тошнота
подступила к горлу. Мне стало дурно, и я начала сползать с кресла.
— Буська, ты что? — как сквозь вату донесся до
меня вопль Веньки. — Остановите автобус, ей плохо!
Потом я отключилась, но, видимо, ненадолго, потому что,
когда я очнулась, вокруг меня были все те же лица. Я лежала на обочине на
каком-то брезенте.
— Думаю, ничего страшного, — услышала я голос
Гордиенко. — Веня, влейте ей в рот немножко коньяку. Это реакция, вы
только представьте себе, в каком напряжении жила все это время наша
Бронечка. — Ага, вот видите, она открыла глаза. — Он наклонился надо
мной:
— Тебе лучше, деточка?
— Да, — прошептала я.
— Буська, как ты нас напугала… Сейчас вызовем «скорую»…
— Не надо. Мне лучше. Я немножко еще полежу, ладно?
Через десять минут я с помощью Веньки поднялась в автобус.
Все прошло, осталась только слабость. Наверное, Гордиенко прав, это реакция
организма. И как хорошо, что можно будет недельку отдохнуть, Венька все
правильно спланировал. А Лариса и Андрей тут вовсе ни при чем. Я вскоре
заснула, прижавшись к Веньке, и смутно помнила, что он на руках отнес меня в
мой номер. Наверное, я могла бы и сама дойти, но было приятно… Ведь это он меня
втравил в эту историю. Вот пусть и носит теперь на руках.
* * *
Утром я проснулась и сразу обрадовалась. Светило солнце.
Номер был просторный, светлый, с балконом, выходившим на море. Балкон совсем
маленький, но все же. Я чувствовала себя почти нормально, только слегка
кружилась голова. И очень хотелось есть. Но, взглянув на часы, я поняла, что
уже проспала завтрак. Он тут до десяти, кажется, а сейчас уже начало
двенадцатого, но можно же заказать завтрак в номер. Я стала искать буклет с
номером ресторана, и в этот момент в дверь постучали. Наверняка Венька! Вот
хорошо, он сейчас что-нибудь придумает приятное… Я стала озираться в поисках
халата, но все мои вещи были упакованы, и на мне была только синяя Венькина
футболка.
— Сейчас, подожди!
Я открыла. На пороге стоял Андрей.
— Ай, — взвизгнула я и забилась в ванную.
— Броня, Венька просил позаботиться о тебе. Он с
Венчиком поехал в Тель-Авив. Чем я могу тебе помочь?
— Андрей, пожалуйста, дай мне синюю сумку. У меня там
все вещи.
— Броня, ты зря, тебе здорово идет эта майка.
— Андрей!
— Ну хорошо, на, держи!
Я приоткрыла дверь и просунула руку, но он, вместо того
чтобы дать мне сумку, схватил меня за руку и выволок из ванной.
— Ты с ума сошел! — прошипела я.
— Да, сошел! — хрипло пробормотал он и крепко
обнял меня.
И мы стали целоваться как сумасшедшие. Потом он вдруг поднял
меня, поставил на краешек кровати, так что теперь я была чуть выше него и
близко-близко видела потемневшие невозможные глаза.
— Какой ты красивый… Никогда таких красивых не видела…
— Я провела пальцем по его небритой щеке.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он вдруг.
— Изумительно.
— Я так испугался вчера. Мне вдруг показалось, если ты
умрешь, то и моя жизнь кончится…
— Андрей, что ты говоришь…
— Только то, что чувствовал вчера.
Вероятно, оттого что я стояла на кровати, у меня вдруг опять
закружилась голова.
— Ой, сними меня.
Он перепугался. Спустил меня, посадил.
— Что? Опять плохо? Давай все-таки вызовем врача?
— Нет-нет, ни в коем случае. Сейчас пройдет, просто я
стояла неудобно… Я сейчас полежу немножко… И еще я очень голодная.
