— Пива, хозяин! — потребовал я. — Две кружки.
Лард в последнее время по настоянию Николь вообще не пьет, а от закусок он отказался. И действительно, каким блюдом можно удивить его в этой захудалой корчме после тех яств, что постоянно потчует нас Амбруаз Ламнерт?
Корчмарь наполнил пивом кружки, поставил их перед нами на стойку, скептически взглянул на серебряный геллер, протянутый мною, но все же взял его, после чего поинтересовался:
— Какими судьбами ваш корабль оказался в Антире, капитан?
Причем особенного любопытства в его голосе не слышалось, да и интонации были такие, будто он привык видеть меня и мой «Небесный странник» в самых разных местах. Дескать, ничего не предвещало появления в Антире корабля, и вдруг на тебе — он здесь.
— Пролетал мимо Гурандских гор и вдруг подумал: а почему бы мне сюда не заглянуть? — как можно небрежнее заявил я. — Возможно, найдутся в Антире люди, готовые отправиться в Мардид, Месант или даже в Дигран за умеренную плату.
Корчмарь как-то неопределенно пожал плечами, после чего вообще отвернулся.
«Абсолютно ничего не понимаю», — подумал я, взглянув на не менее озадаченного Гвена.
Пиво на вкус оказалось весьма неплохим, да что там, отличным. Если же сравнивать с тем пойлом, что варят в Хависе, так и вообще превосходным.
«С этим-то все понятно, — сообразил я, вспоминая порядки в Хависе. — Женщин в Антире нет, следить не за кем, и вот он, результат», — и я с наслаждением отпил пару глотков в меру пенистого, в меру горьковатого, в общем, такого, каковым он и должен быть, напитка.
Гвен одобрил пиво следующей фразой:
— Только ради него стоило сюда заглянуть.
В небесах вообще скучаешь в первую очередь по пиву. Оно — продукт недолговечный, им не запасешься: несколько дней — и все, прямая дорога за борт.
Ополовинив кружку, я с любопытством огляделся по сторонам. Ну что можно сказать? Чистенько, что даже удивительно, и абсолютно никаких примет, что в корчме собираются куирис. У любого места, где собираются лесорубы, рыбаки, охотники, золотоискатели или еще кто, есть особые приметы. Сети какие-нибудь развешены на стенах, головы кабанов или оленей лупятся стеклянными глазами. А тут — ничего. С другой стороны, и что должно здесь быть? Разве что скорлупки под ногами, но нет, чистенько. И вообще, хотя бы один орех куири увидеть. До сих пор мне ни разу не доводилось.
Вошел новый посетитель, на вид моложе тех двух, что уже имелись, и подошел к облокотившемуся на стойку хозяину заведения. Получил кружку, хлебнул из нее и только затем взглянул на нас.
Ничего не понимаю. Вообще-то он должен был метнуться к нам, быстро договорится об оплате за проезд и опрометью броситься собирать вещички. У них тут что, Ост-Зейндская Компания успела линию открыть?
И ко всему прочему, судя по количеству разнообразных бутылок на полках за спиной у корчмаря, вряд ли нам удастся пристроить ром по хорошей цене. Ну и стоило сюда лететь? У меня до сих пор руки иной раз подрагивают, когда вспомню некоторые подробности полета.
«Мы точно отправились на поиски рогов бородатого льва», — уныло подумал я, разглядывая показавшееся донышко деревянной кружки.
Новый посетитель уселся через два стола, в пол-оборота к нам, изредка бросая короткие взгляды. Наконец он не вытерпел:
— Извините, господин капитан. Я вас нигде не мог видеть раньше?
Да тысячу раз мог увидеть, уважаемый собиратель орехов на горных склонах! Где мне только не доводилось бывать, язык устанет перечислять.
Кстати, обратил я внимание, задавший вопрос человек выглядел как мой земляк, житель побережья Кораллового моря. Нас признать легко: смугловатая кожа, темные волосы, черные глаза, высокий рост и сложение у всех как на подбор сухощавое. Нет, мы не выглядим как угри — черными и плоскими, но низкорослых коренастых крепышей в наших краях еще поискать нужно.
Я внимательно в него всмотрелся. Нет, как будто бы он никого мне не напоминал. И все же на всякий случай спросил:
— Вам название Гволсуоль ни о чем не говорит?
Спросил не вовремя, потому что этот человек успел набрать в рот пива, а когда услышал мой вопрос, пиво куда-то не туда попало, и он поперхнулся.
— Да я сам родом из Гволсуоля! — объявил мой неожиданный земляк, прокашлявшись.
Вот даже как? Что ж, всегда приятно встретить земляка так далеко от дома. Тем более если он сможет нам помочь, на что я весьма надеюсь. После моего приглашения человек пересел к нам, Гвен принес и поставил на стол три полных кружки, а Лард начал щурить левый глаз. Но не потому, что новый человек за нашим столом так ему не понравился или Аделард посчитал, что пиво будет лишним. Я давно заметил, что когда он начинает прикрывать один глаз, особенно левый, все, дело идет к очередному приступу головной боли. Нет, сегодня приступ у Аделарда не случится, но завтра-послезавтра — можете даже не сомневаться.
— Люкануэль Сорингер, — представился я и на всякий случай добавил: — Моего отца зовут Энсом, а дом наш у самого въезда в Гволсуоль со стороны Твендона.
— Да отлично я помню Энсома Сорингера! — вскричал явно обрадованный и все еще не признанный мною земляк. Затем он с какой-то надеждой посмотрел на меня и спросил: — А ты Кремона Стойнра, то есть меня, не помнишь?
Тебя точно не помню, а Стойнры, Стойнры… Что-то знакомое, но ведь столько лет прошло…
И тут я вздрогнул. Стойнр, именная такая фамилия у моего друга Калвина, разбившегося об воду, когда он прыгнул со скалы Висельников. Получается, Кремон его родной брат, покинувший Гволсуоль задолго до того, как погиб Калвин.
— Калвин твой брат? — на всякий случай поинтересовался я.
— Ну да! Как он там? — Кремон обрадовался явно не на шутку.
Очень неприятно сообщать человеку дурные вести, но и лгать ему совсем не хотелось.
— Ты, наверное, очень давно не был в Гволсуоле? — издалека начал я, на что тот нетерпеливо махнул рукой: все верно, но ты продолжай, продолжай.
— Я сам там очень редко бываю, но Калвина помню хорошо, ведь когда-то он был моим другом.
На слове «был» голос у меня дрогнул, и потому следующий вопрос Кремона прозвучал так:
— Ты сказал «был»? — Он впился в меня взглядом, и мне оставалось только утвердительно кивнуть.
Дальше мне пришлось рассказать подробности гибели Калвина, а затем выслушать рассказ самого Кремона — все, что с ним случилось за те пятнадцать лет, как он покинул Гволсуоль.
Кремон покинул его полный самых радужных надежд и уверенности в том, что такому молодцу, как он, не дело прозябать в рыбацком поселке на самой окраине герцогства. Но жизнь быстро все расставила на свои места: кому и где он оказался нужен, человек без богатых или знатных родственников? Поскитавшись чуть ли не по всему герцогству, Кремон в конце концов примкнул к собирателям куири, повстречав их в одной из таверн, где они сыпали золотом и серебром направо и налево, и впечатлившись их рассказами.
