– Понимаю, – кивнул успокоенный Сенька. «Действительно,
отчего я всполошился? Заразился от Ритки ее страхами». – Спасибо, Денис.
Ты, как всегда, все разложил по полочкам, а я пошел на поводу у эмоций. Ритку
жалко – слов нет!
– Найди ей хорошего психолога, если жалко, она должна
научиться избегать подобных стрессов.
– Хорошо. Ладно, увидимся.
– Увидимся.
Положив трубку, Крапивин откинулся на спинку стула и пару
минут сидел неподвижно с открытыми глазами, глядя перед собой. Затем он перевел
взгляд на столешницу – там, придавленный пресс-папье, лежал чек из зоомагазина
на сумму тысяча восемьсот рублей – за двенадцать крыс и переноску для них.
Диковатая усмешка появилась на его лице. Тринадцатая крыса – черная,
лоснящаяся, с жирными боками – высунула морду из-за пресс-папье и бесшумно
пробежала по столу. Крапивин проводил безразличным взглядом ее хвост – он был
перепачкан в чем-то красном и оставлял прерывистые следы на поверхности, –
резко крутанулся в кресле и уставился на стену. Когда он повернулся обратно,
крысы уже не было, хотя Денис чувствовал: она здесь, неподалеку, наблюдает за
ним из темного угла за шкафом с книгами. Он снова усмехнулся и пошел за тряпкой
– протереть стол.
* * *
– Итак, Качков украл деньги из фирмы, пользуясь практически
безграничным доверием покойного Силотского, и, надо думать, сбежал, –
размеренно говорил Бабкин, отбивая мясо молоточком в такт своим словам.
Макар растянулся на кухонном диванчике, забросив ноги на
спинку. Голова его свисала вниз с края дивана, отросшие светлые волосы почти
касались пола. Сергей бросил на Илюшина недоумевающий взгляд, покачал головой и
продолжал:
– Из того, что рассказали нам в «Броне», следует, что
человек он дрянной, неприятный, хотя и пользуется успехом у женщин. Впрочем,
это закономерно – я про успех. Поэтому не исключено, что он сбежал с
какой-нибудь подружкой, бросив жену и двоих детей. Судя по тому, что ты о них
говорил, я этому не удивляюсь. Раньше он не уходил окончательно, потому что у
него не было четырех миллионов долларов, а теперь они появились, и он не
собирается делить их с супругой. Слушай, да сядь ты нормально! У тебя
физиономия красная – кровь прилила к голове.
Макар нехотя поднял голову, посмотрел на Сергея совершенно
ясными глазами.
– Может, мне так лучше думается, – возразил он.
– И что ты надумал?
– Надумал я вот что: Качкову, присвоившему половину дохода
«Брони», не было никакого смысла заставлять нас выйти из расследования. Нанять
людей, угрожать Маше с Костей, пугать меня... Зачем? Однако кто-то увидел нас
возле дома Силотского, понял, что мы догадались о выдумке Качкова и нашли
подтверждение своей правоте, и натравил на нас банду. Допустим, организатором
всего произошедшего был сам Качков. Это означает, что либо он нас панически
боится, либо у него есть сообщник, который остался здесь. Причин Владимиру
Олеговичу бояться нас я не вижу: довольно затруднительно двум скромным частным
сыщикам отыскать на земном шаре человека с несколькими миллионами долларов.
Качков не дурак, и, конечно же, успел позаботиться и о паспорте на другое имя,
и рассчитать, как проще и безопаснее выехать из страны. Я совершенно уверен,
что его здесь уже нет.
– Ты не думаешь, что он решил остаться и затаиться
где-нибудь, пока все не утихнет?
– Вряд ли. Его спасение в быстроте, и судя по тому, что
демонстрировал Качков до сегодняшнего дня, действует он и впрямь быстро. А вот
его оставшийся сообщник и впрямь может нас бояться.
– Осталось его найти, – хмуро пробормотал
Сергей. – И желательно получить доказательства его виновности, чтобы было
с чем сдать его или ее ментам.
– Да, чистое знание нам ничего не даст, – согласился
Макар, глядя, как Сергей обмакивает отбитое мясо в смесь взбитого яйца с
какими-то пахучими травами. – Мне, пожалуйста, с кровью.
– Это не бифштекс, а я не английская кухарка, чтобы с кровью
готовить. Получишь хорошо прожаренный кусок! – Бабкин аккуратно выложил
мясо на сковородку, где оно немедленно зашкворчало, окруженное пузырящимся
маслом. – И у нас нет ни одного предположения о том, кто мог взорвать
Силотского... Непонятно, организовал ли Качков смерть своего босса или он не
имеет к этому отношения?
– Думаешь, это совпадение? – протянул Макар. –
Сомнительно. Хотя нельзя исключать, что в деле и впрямь замешан кто-то, не
имеющий отношения к краже денег и попытке убедить Дмитрия Арсеньевича в
изменении его реальности. Но пока фигурой, объединяющей все, остается Владимир
Олегович Качков. Кстати, одну большую ошибку он все-таки допустил – возможно,
именно потому, что ему по каким-то причинам приходилось торопиться.
– Какую?
– Когда лично провернул маленькую операцию «жамэ вю», не
прибегая к услугам исполнителя.
– Возможно, не мог найти подходящего человека? –
предположил Сергей.
– Может быть. Благодаря этому мы знаем совершенно точно, что
именно он пытался ввести в заблуждение Силотского. Вопрос «с какой целью?»
остается открытым.
– Напрашивается предположение, – заметил Сергей,
переворачивая отбивные, – что он хотел таким образом убедить собственного
шефа поделиться с ним деньгами. А когда это не получилось и Силотский обратился
к нам, просто их украл.
– А зачем убил? – пожал плечами Макар. – Нет,
Серега, как ни крути, убийство не вписывается в этот план. Взрыв поднял столько
шума в буквальном и переносном смысле, что теперь правоохранительные органы
будут искать Владимира Олеговича куда активнее, чем если бы он просто сбежал с
деньгами своей фирмы.
– Дело рук сообщника? Который руководствовался собственными
интересами?
– Голые предположения, друг мой, голые предположения, и ни
одного факта для их обоснования, – пробормотал Илюшин, по привычке
взлохмачивая волосы.
– В кои-то веки тебе понадобились факты? – театрально
удивился Сергей. – Кто всегда кричал о чутье, которому не требуются
доказательства? Кто демонстрировал озарения (случайные, между нами говоря),
периодически попадая пальцем в небо? И от этого человека я слышу о желании
найти факты?! А как же твоя пресловутая интуиция?
– Моя пресловутая интуиция очень плохо работает на голодный
желудок, поэтому ждать от нее пользы бессмысленно. Кстати, я хочу, чтобы ты
после обеда съездил к бывшей супруге.
– Зачем? – вздрогнул Сергей.
– Выразить соболезнования. А заодно расспросить ее о друзьях
Дмитрия Арсеньевича. Надеюсь, мне не нужно предупреждать тебя об осторожности?
– Поздно, – буркнул Бабкин. – О какой осторожности
можно говорить, если по твоей вине мне придется отправиться к женщине, которая
меня ненавидит! Эх, даже отбивную расхотелось есть.
– Ничего, – хладнокровно ответил Илюшин. – Мне
больше достанется. Может, именно на такой эффект я и рассчитывал.
