– Когда?
– В прошлый четверг. Не мудрствуя лукаво, он попросту сунул
им денег и объяснил, что заключил хитрое пари, и если выиграет, то принесет еще
столько же.
– Видимо, неплохо сунул, раз они не побоялись пойти на
такое. Не думаю, что заказчик рекламы обрадовался бы, увидев, что на оплаченном
им месте рекламируется не его продукт, а неизвестный тюбик другого цвета. Про
увеличение количества зубов у девушки и говорить нечего... Хотя, возможно, это
было бы расценено как один из побочных эффектов от использования данной зубной
пасты.
– Качков сказал, что ему нужно четыре дня, а после этого
можно возвращать плакат в исходное состояние. Все-таки рисунок не напечатан, а
нанесен поверх первоначального, хотя это сделано очень качественно.
Макар уселся в кресло, прихлебывая горячий чай, Бабкин
расположился было на подоконнике, но, глянув на окна соседнего дома, задернул
штору и переместился на диван.
– Итак, мы достоверно знаем, что именно заместитель
Силотского занимался непосредственным изменением окружающей реальности. Само по
себе это не является преступлением, и привлечь Качкова за перекрашивание дверей
в ярко-зеленый цвет, к сожалению, нельзя. Его мотив нам неизвестен, хотя на
поверхности лежит возможность его сговора с тем (или теми), кто хотел купить
бизнес Силотского.
– А когда мы сунулись к Ольгиному дому, нас быстро вычислили
и решили убрать с дороги. Качков вряд ли провернул охмурение собственного босса
в одиночку, скорее всего, у него и у тех, кто на нас напал, есть сообщник, он
же координатор всего дела.
Макар поднял взгляд от чашки, Сергей хмуро посмотрел на
него. Обоим без слов было ясно, кто претендует на роль сообщника Качкова.
– Ты выяснил что-нибудь интересное у его жены? –
прервал молчание Бабкин.
– Качков не оставил ей ни записки, ни сообщения. Просто
исчез – и всё. Только случилось это не в понедельник, когда он не вышел на
работу, а раньше – в пятницу. Он просто не вернулся домой.
– Почему она не заявила в милицию?
– Во-первых, была с детьми у матери в другом городе.
Во-вторых, потому что это случалось и раньше. У них не самая счастливая и
безмятежная семейная жизнь, поверь мне. Видимо, Качков время от времени
устраивал себе разгрузочные дни. Его жена – бабенка скандальная, агрессивная,
возможно, с наследственными заболеваниями, которые не способствуют укреплению
нервной системы. Ни о ком, кроме себя, думать не желает, утверждает, что не
знает, где ее муж, но он обязательно вернется, как Карлсон.
– Она может врать...
– Безусловно. Но одно скажу тебе точно: придумать идею с
«жамэ вю» она бы не смогла. Незамысловатая тетка, родители – выходцы из
деревни, она городская в первом поколении. У нее даже говор такой... с оканьем.
Совершенно уверена, что муж от нее никуда не денется, или делает вид. Но если
она притворяется, то очень убедительно.
Он встал с кресла и пошел заваривать вторую чашку чая.
Вернулся и, глядя на задумавшегося Сергея, добавил:
– Да, забыл сказать: сегодня нам предстоит наведаться в
фирму «Броня». Так что собирайся, будем общаться с коллегами господина Качкова.
* * *
Подъезжая на машине Сергея к одному из двух корпусов бывшего
училища, стоявших поодаль друг от друга, Бабкин с Илюшиным издалека увидели под
окнами второго этажа крупную вывеску «БРОНЯ». Внезапная апрельская метель
сменилась ярким солнцем, от которого растаял свежевыпавший снег, и при
ближайшем рассмотрении обнаружилось, что с темно-серых внушительных букв падают
капли, разбиваясь о тонкую наледь внизу и разлетаясь в разные стороны.
Чтобы не дожидаться лифта, перед которым с озабоченным видом
толпились люди, сыщики стали подниматься по лестнице, и Илюшин вдруг сказал:
– А знаешь, Серега, у меня такое ощущение, что сейчас мы с
тобой узнаем много нового.
Бабкин остановился, с подозрением посмотрел на него. Ради
поездки в «Броню» Макар оделся солиднее – мягкая замшевая куртка, тонкий
коричневый пуловер – хотя и теперь ему нельзя было дать больше тридцати.
– Отсутствие полосатого шарфа так на тебя подействовало, что
ты приобрел способность к прорицанию? – скептически осведомился Сергей.
– Иронизируй сколько хочешь, мой недоверчивый друг. С каждой
пройденной ступенькой во мне крепнет убеждение, что в «Броню» нам стоило бы
наведаться раньше.
– Вот сейчас и проверим твои ощущения и подозрения, –
буркнул Бабкин, открывая тяжелую дверь с круглым окном-иллюминатором и с
выгравированной в ретростиле надписью «Броня». – С выдумкой сделано, не
иначе Силотский автор.
* * *
Полтора часа спустя он закрыл за собой тяжело подающуюся
дверь. Вниз они с Макаром спустились молча, бросили взгляд на подъехавшую
милицейскую машину, переглянулись и, не сговариваясь, прошли к своему «БМВ»
окружным путем, огибая стоянку.
– У меня такое чувство, будто он давно уже опередил нас
шагов на двадцать, и с каждым разом мы только будем узнавать, как именно это
произошло, – не выдержал Сергей, когда они сели в машину. – Вот же
хитрый мерзавец.
– Нужно признать, что ничего сложного в этом шаге не
было, – мрачно отозвался Макар. – Деньги сами шли в руки, оставалось
только грамотно их увести. Не сомневаюсь, что именно так он и сделал, и теперь
несколько миллионов тихо лежат в каком-нибудь офшоре и ждут своего владельца.
Любопытно было бы знать, сколько времени Качков готовил этот план?
Бабкин не ответил, завел машину, и они тронулись с места.
Перед глазами Илюшина стояло мрачное, насупленное лицо человека с бульдогом,
который сначала хитроумным способом пытался убедить Силотского в нереальности
окружающего его мира, а затем украл его деньги.
– Или наоборот, – вслух гадал Макар. – Или
одновременно. Одной рукой убеждал, а другой рукой крал.
– Скотина редкостная этот Качков, – охарактеризовал
пропавшего заместителя Бабкин, и Илюшин, избегавший давать оценки людям, на
этот раз был вынужден с ним согласиться.
В фирме «Броня», потрясенной страшной смертью шефа, царили
хаос и растерянность. Никто не работал: сотрудники сбились в кучки по
кабинетам, вполголоса обсуждая убийство Ланселота и новость, ставшую известной
за несколько часов до визита Бабкина и Макара, – Владимир Качков,
пользуясь правом первой подписи, завизировал несколько договоров поставки на
общую сумму шесть миллионов долларов и провел эту сделку мимо главного
бухгалтера. Обнаружилось это лишь несколько дней спустя, поскольку проверочный
звонок из банка после поступления платежки на столь значительную сумму девочка
из бухгалтерии перевела на самого Качкова. И тот, естественно, подтвердил, что
все в порядке и сумму действительно можно переводить. Фирма оказалась
подставным лицом, деньги ушли из нее в тот же день, и теперь найти их не представлялось
возможным.
