Причиной отчисления была фарцовка, и Рудик чудом не попал
под суд. С тех пор многое изменилось, и та деятельность, за которую Рудика едва
не отправили на нары, стала теперь вполне уважаемым и достойным занятием. Рудик
же по какой-то непонятной причине не сделался крупным бизнесменом и крутился на
периферии делового мира, перебиваясь мелкими сделками и посредничеством. Зато
он знал все и всех в деловых кругах и охотно давал своим многочисленным
знакомым платные консультации.
В Лениной пухлой и растрепанной записной книжке мобильный
телефон Рудика значился напротив записи «Роза Ш., Финэк».
Поздоровавшись с приятелем, Леня сказал, что ему нужна
консультация, и предложил встретиться, как обычно, в ресторане.
Рудик был знатоком и любителем ресторанов и всегда назначал
деловые встречи в каком-нибудь недавно открывшемся модном местечке, чтобы
соединить приятное с полезным.
Однако на этот раз Штейнман неожиданно отказался от
приглашения.
— Не подумай, — кислым голосом ответил он, —
я охотно проконсультирую тебя, но только не в ресторане… Давай встретимся в
Александровском саду, возле Адмиралтейства.
Прямо возле фонтана.
Леня удивился, но ничего не сказал. Отказаться от ресторана…
Это было совсем не похоже на Рудика!
В назначенное время Леня подошел к фонтану и увидел
приятеля. Вокруг фонтана носились дети дошкольного возраста, оглашая
окрестности жизнерадостными воплями. Молодые матери сидели на скамейках,
увлеченно сплетничая или читая дамские романы.
Только Рудик был печален, на его лице читалось разочарование
в жизни.
— Что с тобой случилось? — поинтересовался
Маркиз. — Ты не заболел?
— Не будем о грустном, — проговорил Рудик,
осторожно отодвигая шустрого малыша, попытавшегося что-то нарисовать цветным
фломастером на его итальянском ботинке ручной работы.
Впрочем, ему очень хотелось поделиться с кем-то наболевшим,
и он заговорил:
— Я встретил девушку своей мечты. Она красива, умна, у
нее неплохой характер… — Рудик замолчал, и страдание на его круглом лице стало
просто непереносимым.
— Но это же замечательно! — Леня не смог дождаться
конца паузы. — Почему же ты так печален? Она не отвечает тебе взаимностью?
— Отвечает! — поморщился Рудик.
— Ну так в чем же дело? Решительно не понимаю!
— Она считает меня слишком толстым и требует, чтобы я
немедленно похудел!
— По-моему, ты вполне в форме, — проговорил
Маркиз, окидывая взглядом плотную фигуру приятеля. — Видел бы ты одного
типа, за которым мне пришлось наблюдать в последние дни…
— Мне тоже кажется, что я в форме, — простонал
Рудик, — а ей — нет! Она категорически запретила мне посещать рестораны!
Больше того, она собирается отправить меня в тренажерный
зал!
Леня серьезно взглянул на него и произнес с глубоким
сочувствием:
— Я просто не знаю, стоит ли какая-нибудь женщина таких
жертв!
— Ладно, — Рудик махнул рукой и подошел к
освободившейся скамейке, — ты хотел о чем-то меня спросить. Спрашивай.
Леня удобно устроился на скамье, поднял взгляд на Штейнмана
и проговорил:
— Что ты знаешь о фирме «Орион»?
— «Орион»? — Рудик на какое-то время задумался.
— Поставка компьютеров и комплектующих изделий к ним,
офис на Васильевском острове, голубой особнячок на Седьмой линии…
— Ох, ни фига себе! — Рудик округлил глаза. —
Держись подальше от этого голубого особнячка!
— Поздно, — Леня сгорбился, — я уже вступил в
контакт, причем не по своей воле… А что, это так серьезно?
— Серьезнее некуда! — Рудик отбросил ногой
подкатившийся к нему яркий мяч. — Эта фирма принадлежит Бульдозеру!
На этот раз наступила Ленина очередь изумленно округлить
глаза.
— Тому самому Бульдозеру? — вполголоса переспросил
он, невольно оглядевшись по сторонам.
— Тому самому, не сомневайся! Бульдозер, он же Борис
Антонович Бурляев, один из самых серьезных уголовных авторитетов, — Рудик
как будто зачитывал досье, — контролирует таможню, ввоз автомобилей,
значительную часть торговли цветными металлами… Большую часть своего бизнеса
легализовал, но в последнее время занялся ввозом в страну наркотиков, а это,
сам понимаешь, легализовать невозможно… Скорее всего, фирму «Орион», о которой
ты говоришь. Бульдозер использует для прикрытия этих операций…
— Ввоз наркотиков? — удивленно повторил
Леня. — Я считал, что наши криминальные воротилы в основном вывозят из
страны эту отраву…
— Грузы идут в обе стороны, — пояснил
Рудик, — от нас на запад — азиатский опиум-сырец, производные конопли и
героин грубой очистки, к нам — кокаин и дорогие синтетические препараты…
— Понятно! — Маркиз выдержал паузу и повторил, ни
к кому не обращаясь. — Понятно… Однако ребята сильно рискуют…
— Бульдозер исключает всякий риск! — Рудик махнул
рукой. — У него все схвачено!
— Да я не о нем… — Леня снова помолчал, а потом поднял
глаза на приятеля и спросил:
— А как выйти на Бульдозера?
— Очень не советую! — Рудик поморщился. — Это
то же самое, что навестить тигра-людоеда в его логове…
— Нужно! — грустно проговорил Леня.
— Ну так попробуй проникнуть через тот самый голубой
особняк…
— А вот этого как раз делать нельзя… Никак нельзя.
— Больше ничем не могу тебе помочь… — Рудик
демонстративно взглянул на часы. — Пожалуй, еще одно: Бульдозер
по-настоящему доверяет только одному человеку, Толику Хабулову по прозвищу Дед.
Толик — бывший спецназовец, несколько раз спас Бульдозеру жизнь. Если сможешь
выйти на Хабулова — считай, вышел на Бульдозера.
Леня протянул Штейнману конверт с гонораром за консультацию
и поднялся со скамьи.
Ему предстояли напряженный вечер и не менее напряженная
ночь.
* * *
Вернувшись домой и распахнув дверь квартиры, Леня окликнул
свою боевую подругу:
— Лолка, я опять миндальных пирожных купил, давай пить
чай, пока твой волкодав до них не добрался!
Ответом ему была тишина.
Подумав, что Лола заснула, он заглянул в ее спальню, но
кровать была аккуратно застелена, и в самой ее середине блаженствовал Пу И.
— Пу И, лежебока, где твоя хозяйка? — спросил
Маркиз, но песик сделал вид, что не расслышал вопроса.
Вторым местом в квартире, где Лола могла проводить сколько
угодно времени, была ванная комната, но оттуда не доносилось ни звука — ни
журчания и плеска воды, ни жизнерадостного пения…
