— Нет, я должна поехать с тобой! — решительно
заявила Лола. — Иначе я буду очень волноваться! В конце концов, не ты ли
говорил, что именно я заварила эту кашу…
Как всегда, Лола смогла настоять на своем, и ушло еще очень
много, времени, пока она подобрала себе костюм, подходящий для ночной операции,
в результате они приехали к дому подозрительного толстяка только в двенадцатом
часу.
«Ниссана» на месте не было.
Леня включил поисковую систему, которая должна была показать
местоположение маячка, закрепленного на машине толстяка, но система неожиданно
отказала и выдавала все время разные направления.
— Ну вот, — Леня тяжело вздохнул, — мы его
упустили.., пока препирались, пока ты подбирала костюм…
— Конечно, как всегда, виновата я! — обиженно
воскликнула Лола, и Маркиз увидел слезу на ее щеке.
— Прекрати актерствовать! — проговорил Маркиз и
включил подслушивающую систему. Но приемник был рассчитан только на небольшое
расстояние, и сейчас молчал — видимо, толстяк находился довольно далеко.
— Черт, где же он теперь может быть? — вслух
раздумывал Маркиз. — Ведь встречу со своим человеком он назначил на двенадцать,
а сейчас только четверть двенадцатого…
— У тебя записан его разговор? — робко подала
голос Лола. — Он не говорил, где собирается встретиться?
— В том-то и дело, что не говорил, — отмахнулся
Леня, — назвал только время… Место у них, наверное, постоянное.
Тем не менее он на всякий случай еще раз прокрутил запись
телефонного разговора.
"Операция сегодня ночью, — донесся из динамика
голос толстяка, — встречаемся в двенадцать, где обычно… Ну да, перед боем…
Берешь то же, что всегда. Обычный комплект.
Рыжего позовешь сам, мне недосуг!"
Дальше раздавалось только шуршание магнитофонной пленки.
— Слышала, — недовольно проговорил Леня, — он
сказал — встречаемся где обычно…
А откуда мы знаем, где они обычно встречаются?
— Подожди-ка, — прервала его Лола, — прокрути-ка
это место еще раз…
Леня посмотрел на нее в недоумении, но спорить не стал.
"…встречаемся в двенадцать, где обычно…
Ну да, перед боем…" — прозвучал еще раз голос.
— Что значит — перед боем? — спросила Лола.
— Ну, в смысле — перед операцией, перед делом, —
предположил Маркиз. — Не понимаю, к чему ты клонишь?
— Нет, он говорил не таким тоном! — воскликнула
его партнерша. — Перед боем…
Что-то мне это сочетание напоминает! Ну-ка проедем еще раз
по тому маршруту, по которому мы приехали сюда!
— Ладно, — Леня пожал плечами, — все равно
других идей у меня нет, хотя совершенно не понимаю, что тебе пришло в голову…
Они проехали обратно около километра по пустынным в этот час
улицам, как вдруг Лола схватила Маркиза за плечо и заорала:
— Вот! Вот оно!
— Ты так когда-нибудь аварию устроишь, —
поморщился Леня, — я еле руль удержал!
Он посмотрел в том направлении, куда уставилась Лола.
На противоположной стороне улицы виднелась огромная витрина,
декорированная маскировочными сетями и пулеметными лентами. Посреди витрины
красовался миномет с нахлобученной на него солдатской каской.
Над дверью сбоку от этой витрины красовалась ржавая
металлическая табличка, изрешеченная следами от пуль, на которой можно было с
некоторым усилием прочитать: «Кафе Перед боем»".
— Вот оно — перед боем! — торжествующе проговорила
Лола. — Именно здесь они встречаются!
— Очень может быть! — неохотно согласился Маркиз.
— Не «может быть», а точно! — отрезала
Лола. — Он это сказал именно таким тоном, что было ясно — это название
какого-то заведения!
— Ладно, я не спорю, — Леня остановил
машину, — ты же знаешь, дорогая, как я в тебя верю… Тем более что и его
«ниссан» тут стоит…
Лола без лишних слов заехала своему компаньону сумочкой по
шее.
— Ты посиди здесь, — он потер шею и открыл дверцу
машины, — а я пойду на разведку.
— Ну уж нет! — Напарница тоже выбралась
наружу. — Предоставить тебе все самое интересное? Никогда в жизни!
— Но ты представляешь, какая публика тусуется ночью в
этом заведении? Приличной девушке вроде тебя здесь не место!
— Надо же, какая трогательная забота! — Лола
подняла глаза к небу. — Вот в Нахаловке, в бараке с бандитами, приличной
девушке действительно не место, и на разбитой дороге, в рваных галошах — тоже,
а в этой дешевой забегаловке… Да я здешним завсегдатаям сто очков вперед дам!
Леня понял, что его партнерша закусила удила, и спорить с
ней сейчас бесполезно. Он махнул рукой и толкнул дверь заведения.
— Нет, ну какая забота! — продолжала вполголоса
бубнить Лола, входя следом за ним в полутемное помещение. — Теперь ты
почему-то вспомнил, что я — приличная девушка, а когда ты заставил меня
устроиться горничной в дом к «новым русским», где меня постоянно унижали, и
чуть не силой уложил в постель к банкиру — ты об этом почему-то не вспоминал?
— Ну, положим, с банкиром ты закрутила роман по
собственной инициативе, — проворчал Маркиз, пробираясь среди столиков в
поисках свободного места, подходящего для наблюдения.
— Это неважно! — парировала Лола его укол с чисто
женской логикой. — А когда ты заставил меня пойти временной прислугой в
дом немецкого миллионера, и меня там чуть не изнасиловал жирный охранник? А
когда я по твоему приказу бросилась под колеса машины?
— Тихо! — зашипел на нее Леня. — Вон наш
толстяк!
Действительно, их старый знакомый в гордом одиночестве сидел
за столиком, заставленным тарелками с всевозможной едой, и методично уничтожал
их содержимое. На этот раз на нем был не мешковатый офисный костюм, а черные
джинсы, ботинки на толстой подошве и свободная куртка, едва скрывавшая живот.
Леня сел за свободный столик в углу, Лола устроилась
напротив него. Из этого угла очень удобно было наблюдать за толстяком,
оставаясь незамеченными в полутьме кафе. Впрочем, толстяк так был увлечен
процессом поглощения пищи, что не обращал внимания ни на что вокруг.
Леня внимательно огляделся.
Кафе, в полном соответствии с названием, было оформлено в
милитаристском духе: на стенах, затянутых маскировочными сетями, висели
автоматы и винтовки (Маркиз надеялся, что это муляжи, а не настоящее боевое
оружие), на стойке бара красовался направленный в зал тяжелый пулемет.
Официантки расхаживали между столиками в камуфляже и высоких шнурованных
ботинках на толстой рубчатой подошве, с гранатами, прикрепленными к широким
кожаным ремням. Рослый широкоплечий бармен с обнаженными и сплошь покрытыми
татуировкой мощными руками был увешан оружием, как Терминатор, и посматривал на
клиентов с самым зверским видом.
