– Но никогда не следует останавливаться на
достигнутом! – Карлсон сделал вид, что не слышит Лениных
комментариев. – Итак, еще раз прими поздравления своих друзей и эти
скромные подарки!
Кот в сапогах ловким жестом циркового фокусника вытащил
из-под плаща большую коробку с надписью «Торт ореховый праздничный», в руках
Мальвины появился огромный и очень красивый игрушечный попугай, а Бармалей
вытащил из кармана своих широченных пиратских штанов бутылку дорогого
французского коньяка. При этом он смотрел на эту бутылку с таким откровенным
сожалением, что всякому было ясно, как не хочет он с ней расставаться.
– Господа артисты, – проговорил Леня, шагнув
навстречу труппе, – если ваша культурная программа исчерпана, прошу, не
откажитесь от скромного угощения, – и он широким жестом указал на стол,
где были выставлены запотевшие водочные бутылки и многочисленные тарелочки с
закуской, – прошу выпить за здоровье нашего юбиляра!
– Но это неловко, – промурлыкал Кот в сапогах,
потирая руки и отодвигая стул.
– Мы на службе, – хрипло проговорил Бармалей,
радостно сверкая глазами и хватаясь за штопор.
– Да и вообще, мы не пьем, – добавила Мальвина,
усаживаясь и осматривая угощение.
– А мы что – разве пьем? – Маркиз ловко отвинтил
пробку от литровой бутылки «Русского стандарта», – да и что тут пить-то?
Так, по глоточку за здоровье нашего юбиляра!
– Минздр-рав пр-редупр-реждает! – диким голосом
заорал Перришон, усевшись на самую середину стола, – Последний р-раз
пр-редупр-реждает!
– Тише ты, юбиляр недорезанный! – прикрикнул Леня
на попугая, – напугаешь людей!
– Мы не из пуг… пугливых! – провозгласил Карлсон,
лихо опрокинув в глотку стакан водки, – мы… мы еще не такое видали! Когда
в девяносто первом году нас пригласили поздравлять криминального авторитета…
– Ну, зачем же о грустном? – Маркиз повернулся к
даме с голубыми волосами и, увидев перед ней пустой фужер, осведомился:
– А вы что же не угощаетесь, Мальвиночка? Может быть,
налить вам шампанского?
– Не люблю шипучку, – поморщилась артистка, –
и вообще, слабоалкогольные напитки мой организм не принимает.
С этими словами она самолично налила себе полный фужер
водки.
Бармалей, который, по-видимому, успел обогнать своих коллег,
радостно воскликнул:
– Дичь! – и попытался подцепить на вилку
Перришона.
Попугай ошалело замотал головой, взлетел над столом и заорал
диким голосом:
– Террор! Разбой!
Разбойник испуганно уставился на него и проговорил с
мистическим ужасом:
– Разговаривает!
– Что же вы? – Маркиз перехватил руку
Бармалея, – это же наш дорогой юбиляр!
– Ах, да, – разбойник встряхнул головой, – я
извиняюсь… что-то на меня нашло… извините, господин юбиляр!
Леня понял, что еще немного – и он не сможет добиться от
артистов полного взаимопонимания, и приступил к переговорам.
– Понимаете, – обратился он к Карлсону, как к
старшему и наиболее трезвому в творческом коллективе, – моей
подруге, – он указал на Лолу, которая задумчиво оглядывала быстро
пустеющий стол, прикидывая, не надо ли принести еще чего-нибудь
съестного, – моей подруге обязательно нужно выйти из дому незамеченной. За
ней следят…
– Муж? – переспросил Карлсон, демонстрируя
недюжинное знание жизни.
– Как вы проницательны! – притворно восхитился
маркиз, – моментально все поняли!
– Походи по домам с наше! – пророкотал
артист, – мы еще не такое видели! Когда в девяносто третьем году нас
пригласили поздравлять начальника РУБОП…
– Ну зачем же о грустном! – прервал его
Леня, – раз вы все так хорошо понимаете, мы с вами легко договоримся.
Нужно вывести мою подругу под видом одного из ваших коллег…
– Только не Анжелку! – Карлсон покосился на даму в
голубом парике.
– Запомни, кретин – меня зовут не Анжела, а
Анжелика! – обиженно поправила его артистка, стукнув по столу пустым
фужером, – и почему это интересно я не подхожу?
– Ты в зеркало-то давно смотрелась, Мерлин
Монро? – осадил ее коллега. – Слепой и то вас не перепутает! – И
он повернулся к Лене: – В кота девушку переоденем. За дополнительную плату,
конечно.
– Об оплате не беспокойтесь, – заверил Леня
служителя Мельпомены.
– Только не в кота, – подала голос Лола, – я
из его сапог выпаду! Мне в них по лестнице ни за что не спуститься!
– А на что это ты намекаешь? – воскликнула
Мальвина, до которой дошел оскорбительный смысл высказывания. – Это что
ты, подонок, насчет зеркала сказал? Это кто здесь Мерлин Мурло?
– Тогда Бармалеем… – неуверенно проговорил Карлсон, не
обращая внимания на Мальвину, и повернулся к разбойнику.
– Ни за что! – рявкнул тот, вскочив со
стула, – женщина на корабле к несчастью! Тринадцать человек на сундук
мертвеца!
– Любезный, вы кажется перепутали роль! –
усмехнулся Маркиз.
– Все, теперь от него толку не добьешься, –
покачал головой Карлсон, – это его на «Остров сокровищ» потянуло, любимая
роль… как выпьет больше шестисот грамм, так на пиратскую тематику сворачивает…
ладно, я ей свой костюм одолжу… из моего не выпадет!
– Нет, что ты сказал насчет зеркала? – продолжала
возмущаться оскорбленная до глубины души Мальвина.
Леня, знаток человеческой натуры, перевел разговор на
вознаграждение, и все обиды были немедленно забыты. Довольный Карлсон удалился
в соседнюю комнату и переоделся в Ленины джинсы и футболку с надписью «Я обожаю
Остапа Бендера». Свой собственный сценический костюм он передал Лоле, для виду
тяжело вздохнув и проговорив:
– Берегите одежку, это мое все!
Его коллеги с сожалением оглядели оставшееся на столе
недопитое и недоеденное изобилие и потянулись к дверям.
Большого труда стоило изловить и усадить в подарочную
коробку Перришона. Как Леня не уверял попугая, что все делается для его же
блага и безопасности, Перришон не давался, со страхом поглядывая на Бармалея,
который только что пытался им закусить. Только когда вместе с ним в коробку
уложили роскошного игрушечного попугая, Перришон смирился со своей участью и
залез в коробку, горестно воскликнув:
– Тюр-рьма! Катор-рга!
* * *
– Ну, ребята, с Богом! – сказал на прощанье
Маркиз, – желаю успеха! Главное – попугая берегите, за попугая я очень
волнуюсь…
Лола тут же обиделась, оттого, что за нее Ленька волновался
гораздо меньше. И вообще Лола была сердита – кому понравится надевать чужую,
поношенную и грязноватую одежду? К тому же комбинезон был ей безбожно велик. То
есть настоящему Карлсону, надо думать, его комбинезон был тоже несколько
великоват, но Лоле, для того, чтобы не выпасть из проклятых штанов, пришлось
намотать на тело огромное махровое полотенце. В этом был и свой плюс, поскольку
Пу И совершенно скрылся в складках полотенца и пока сидел тихо – ему нравилась
новая игра.
