— Никто, никто, Шамиль Вадутович, не сомневайтесь! В
прошлом году одна старушонка таскалась, так уж несколько месяцев не ходит,
должно, померла или так болеет…
— Эй, вы, двое, а ну, пошли вон! — рявкнул
авторитет. Кавказец удивленно обернулся, увидел приближающуюся группу и
испуганно заголосил:
— Вах, свинья нэверная, ты что же меня, подставил? Ты
мнэ говорил, что у тэбя здесь все под контролем?
— Извините, Шамиль Вадутович, — прокричал мужичок,
как заяц прыгая через могилы, — в другой раз о цене поговорим! Это
какие-то чужие, не наши, наших я всех знаю!
— Вах! — выкрикнул кавказец, бросившись в другую
сторону. — Мнэ все равно, ваши — нэ ваши, никакой другой раз нэ будет,
кому хочешь продавай, хоть Марфифуллину!
Через несколько секунд в разных концах кладбища затихли
голоса разбегающихся участников неудачных переговоров.
Замок подошел к склепу и решительно открыл решетчатую дверь.
Внутри было сыро, полутемно и, кажется, еще холоднее, чем
снаружи.
По команде авторитета один из бойцов включил сильный
аккумуляторный фонарь, осветивший внутренность склепа ярким голубоватым светом.
— Купец первой гильдии Лесоватов, — прочитал
Замок.
— Жена профессора Воскресенского была из купеческой
семьи, — пояснил Вадим, — девичья фамилия ее — Лесоватова. Наверное,
от этой семьи и достались ценности профессору.
— Тебя, адвокатишка, никто не спрашивал! — резким
фальцетом выкрикнул Вова, но наткнулся на грозный взгляд авторитета и тут же
замолчал.
Замок обошел четыре массивных каменных надгробья, зашел в
угол склепа. Сверившись с запиской, жестом подозвал одного из бойцов и велел
отодвинуть плиту с края каменного настила. Парень без особого усилия отодвинул
замшелую плиту и отступил в сторону.
Авторитет наклонился над темным углублением, протянул руку и
вытащил на свет пузатый саквояж из потемневшей от времени кожи. Он поставил
саквояж у своих ног, открыл замок. Его бойцы сгрудились вокруг своего
предводителя, Вова тоже заглядывал через плечи братков.
Вадим вытянул шею и увидел содержимое саквояжа: золотые и
серебряные вещи, украшения, несколько икон в дорогих, усыпанных камнями
окладах, миниатюры на эмали…
— Ну что, я свое слово сдержал, — проговорил
адвокат, — теперь ваша очередь.
Замок поднял взгляд от саквояжа и кивнул своим бойцам:
— Отпустите адвоката!
Вадим вышел из склепа, отошел в сторону и остановился,
наблюдая за развитием событий. Почти сразу вслед за ним из склепа в окружении
своих приближенных вышел чрезвычайно довольный уголовный авторитет. Рядом с ним
шагал коренастый браток, осторожно державший двумя руками драгоценный саквояж.
Следом семенил Вова, пытаясь забежать перед Замком и заглянуть ему в лицо.
Авторитет делал вид, что совершенно его не замечает.
В это время чуть в стороне, ближе к ограде кладбища,
появился заляпанный грязью темно-зеленый микроавтобус. Лавируя между могилами,
он подъехал довольно близко к склепу и остановился. Из автобуса выбрался
небольшой старичок в мятом коричневом плаще и ворсистой кепке. Старичок с
неожиданным для его лет проворством прошагал между могилами и остановился на
дорожке прямо перед удивленным авторитетом. Взглянув на уголовника из-под
кустистых бровей, он нахмурился и решительно произнес:
— Это, молодой человек, между прочим, мое! — и
строго показал толстым указательным пальцем на кожаный саквояж.
Авторитет уставился на странного старичка с веселым
недоумением и осведомился:
— Дед, ты что, сдурел?
— Я, кажется, ясно сказал, — повторил настойчивый
старичок, — это мое имущество!
— Слушай, старый перечник, — проговорил Замок,
закипая, — если ты не долечился и сбежал из психушки, так отправляйся
обратно по-хорошему! Могу тебе с транспортом помочь, а то твой салон-вагон по
дороге заглохнет. И ребят тебе могу в провожатые дать, а то мало ли — дорогу не
найдешь! — И он решительно двинулся на старика.
Тот, однако, стоял на месте и не собирался уступать дорогу.
Вместо этого он набычился, так что кепка чуть не закрыла ему глаза, и
неожиданно громким голосом гаркнул:
— А ну, стоять! Я последний раз повторяю — немедленно
вернуть мое имущество!
— Ну, ты меня реально достал! — авторитет
оскалился, обнажив крупные желтоватые от никотина зубы. — Не хотел я тебя
трогать, привык старых уважать, да, видно, придется! Если уж ты совсем ничего
не понимаешь!
Один из бойцов двинулся к старику и протянул руку, чтобы
схватить его за плечо, но в это мгновение распахнулись все двери темно-зеленого
автобуса, и из него, как горошины из стручка, высыпало больше десятка крепких
парней в военной форме, с автоматами наперевес.
— Всем лечь! — разбойничьим оглушительным басом
рявкнул возглавлявший команду лейтенант и угрожающе повел стволом
автомата. — Кто шевельнется, стреляю на поражение!
Пока братки, окружавшие авторитета, думали, что делать,
подбежавшие солдаты тесным кольцом окружили их, обезоружили и как следует
отлупили по всем правилам рукопашного боя. Аргументы оказались очень
доходчивыми и убедительными, и, когда лейтенант снова заорал «всем лечь!»,
никто не посмел ему возразить. Правда, все уже и так лежали, включая
авторитета, которому особенно досталось.
Осмотрев поверженные ряды противника, бравый лейтенант
строевым шагом приблизился к суровому старичку, приложил руку к козырьку и
громко отчеканил:
— Разрешите доложить, товарищ генерал, противник
обездвижен, сопротивление подавлено.
— Молодцы, ребята! — хорошо поставленным командным
голосом гаркнул старичок.
— Рады стараться! — в двенадцать луженых глоток
отозвались солдаты.
— Шевелятся еще, — потише сообщил
лейтенант, — может, разобраться с ними окончательно да и закопать прямо
тут… место хорошее, удобное… и лопатки у ребят есть, саперные.
— Не надо… — подал голос из лужи поверженный
авторитет, — я все понял, забирайте ваше имущество…
* * *
— Ну вот, — сказал Леня, показывая своей боевой
подруге внушительную пачку денег, — мы неплохо поработали, и наш труд
неплохо оплатили.
— Мы! — фыркнула Лола, но Маркиз понял, что ворчит
она только для проформы, а на самом деле настроение у его партнерши хорошее.
С утра Лола побывала у парикмахера и косметолога, потом
прогулялась с Пу И, и жизнь заиграла всеми красками, тем более что погода
наконец прекратила измываться над людьми и установилась настоящая зима. Пу И
тоже был доволен: Лола надела на него сегодня новый утепленный комбинезон и
позволила вдоволь накувыркаться в свежем снегу. Теперь песик утомленно дремал
на Лолиной кровати, сытый и вычесанный.
