Он тоже подарил ей неласковый взгляд:
— Что за ерунда, Юта. Ничего мне не нужно.
— Тогда почему у тебя такой вид, будто зубы
болят?
— Ничего у меня не болит.
— Даже совесть?
Полик кисло поморщился:
— Не сердись, Юта, но как бы ты ни старалась,
я ничего не расскажу тебе. Это — тайна, и эта тайна не для тебя. Поверь мне на
слово и не злись. Теперь я даже очень рад, что в наш секрет не посвящают
девчонок. Иди спать, принцесса. Уже катастрофически поздно…
— Всего девять часов.
— Что? А, ну да, сейчас девять часов.
Полик явно думал о чём-то своём. Слова Юты он
слышал будто сквозь сон.
— Ты видел книгу? — резко спросила она.
Полик обернулся. До сих пор он смотрел в окно,
избегая прямого взгляда, но сейчас обернулся и посмотрел Юте прямо в глаза. Она
испугалась. Так сильно изменилось его лицо за несколько дней. Оно стало очень
бледным, словно кто-то выпил из него жизнь. В глазах притаилась глубокая боль.
— Забудь об этом, — равнодушно сказал Полик.
— Той книги не существует.
— Ты врёшь, и я отлично знаю, что ты врёшь, —
ответила Юта. — Только не знаю, зачем?
Полик положил обе руки ей на плечи, словно собираясь
встряхнуть девочку:
— Забудь навсегда и ни в коем случае не
пытайся сунуть свой нос в эту тайну! Брось это. Я… я не
могу рассказать тебе, но я знаю, что тебе нечего делать в той компании.
— Поставить на этом крест? — очень лукаво, со
значением спросила Юта.
Полик вздрогнул и отпустил её:
— Просто забудь и всё.
— И тебя тоже забыть, вместе с твоими снами?
— Как хочешь. Скорее всего, — да. Так будет
лучше.
— А если нет?
Полик потупился:
— Тогда пеняй на себя Юта. Но я бы не хотел
тебе неприятностей.
— Слушай, доблестный рыцарь Полиен Грасс, как
по-твоему, слово рыцаря священно?
— Конечно.
— А слово принцессы?
— Наверное, тоже.
— Почти год назад я дала слово, что… в общем, не важно "что".
[28]
Но из-за тебя мне придётся его нарушить. И я это сделаю без
малейших угрызений совести, потому что ты — мой друг.
— Ну и дура, — со злостью ответил Полик и
снова отвернулся.
Тут появился Джастин с пирожком в руке,
который он дожёвывал на ходу.
— Идём?
— Сколько можно тебя дожидаться? — сердито
приветствовал его Полик, хотя, судя по виду, был очень рад появлению Джастина и
возможности отвязаться от вредной принцессы.
Мальчики ушли в комнату Вилли, а Юта — в свою.
Там она села на кровать и вытащила из-под подушки дорожный молитвенник.
Раскрыв его на молитве Ангелу Хранителю, Юта
погрузилась в чтение, ожидая результатов разговора Вилли с друзьями. В дверь
комнаты Юты кто-то осторожно поскрёбся. Девочка инстинктивно поджала ноги,
подумав о крысах.
— Мяу! — сказали за дверью.
— А, это ты, Принцесса, входи. Только сиди
тихо и не мешай, пожалуйста.
Кошка устроилась рядом с Ютой, свернулась
клубочком и вскоре заснула.
* * *
— Завтра в полночь, — сообщил Вилли, придя
через два часа в комнату Юты и постучав условным стуком. Юта вихрем слетела с
кровати, разбудив кошку, и осторожно открыла дверь. Тогда Вилли и сказал:
"Завтра в полночь".
— Что будет завтра?
— Магистры изберут нового судью и магистра,
их по правилам должно быть трое. Один из двенадцати новых рыцарей займёт это
место.
— А для чего это надо?
— Я не очень понимаю в тонкостях нашего
устава, но такое правило принял Тритон. Он объяснил, что в ордене должна быть… ера… иера…иерх… о! Иерархия! Короче, без короля рыцарям никак нельзя.
— Почему? — удивилась Юта, хотя, в общем-то,
была согласна.
Вилли задумался, вспоминая аргументы Трита.
— Понимаешь, если нет старшего, рыцари никому
не принадлежат, никому не служат… какие-то беспризорные, что ли? И если все равны, то любое решение,
которое принимают голосованием, будет спорным. Ведь непонятно, кто прав, а кто
— нет, все же одинаково уважаемы. А когда есть глава Ордена и трое судей, тогда
всё по правилам. И так интереснее, есть ступени роста и понятно, к чему
стремиться простому рыцарю.
— А как же драконы?
— Про них, по-моему, и не вспоминают, —
ответил Вили, махнув рукой. Игры "взрослых" ему, похоже, не слишком
нравились.
— Значит, завтра? — переспросила Юта. — А ты
не путаешь, ведь полночь это и есть уже завтра?
— Нет, я сто раз переспрашивал. Это не та
полночь, которая будет с сегодня на завтра, а та, которая на послезавтра.
Потому что посвящение должно происходить в полночь, но не в любую, а в полнолуние.
— Почему?
— Не знаю, так, наверное, романтичнее. Жаль,
я этого не увижу.
— Да-да, — рассеяно ответила Юта, лихорадочно
соображая, как поступить? — Огромное спасибо тебе, Вилли. Я только не поняла,
всех рыцарей отпустят ночью из дому?
— Видишь ли, они решили отпроситься в поход с
ночёвкой. Завтра же пятница; в субботу уроков нет, можно гулять сколько хочешь.
Но если кого не отпустят, они обещали объявить общий сбор по флюгерному
телеграфу и сбежать.
— А где это будет, на Коппельберге?
— Не знаю, но думаю, да. Мальчишки сказали,
что все соберутся в Пещере Дракона за круглым столом древних рыцарей. Пещеры
бывают, скорее всего, в горе. Послушай, а ты-то что собираешься делать?
Юта развела руками:
— Ещё не знаю. Но у меня всё более крепнет
чувство, что дело становится похожим на вашу старую сказку. И я готова на всё,
чтобы изменить её финал к лучшему!
— Я тоже готов, — кивнул Вилли. — Возьми меня
с собой, Юта.
— В другой раз, когда выздоровеешь. Ты разве
не слышал, завтра обещали похолодание, а у тебя такая простуда! Пойми, Вилли,
кто-то должен остаться. Чтобы в случае чего подсказать родителям, где нас
искать. Это очень важная миссия, и я доверяю её тебе.
— Ну, спасибо, — проворчал Вилли и, пожелав
принцессе доброй ночи, отправился спать.
Перед сном Юта по привычке взглянула на склон
горы, но огоньков не увидела. Сегодня там было тихо и пусто. Дул холодный
ветер; от реки поднимался густой туман, скрывая берега и подножье горы
Коппельберг. Вдруг Юта увидела цепочку огней, поднимающуюся вверх по склону.
Три… нет, четыре светящиеся точки! Кто это бродит там в такую погоду?
