— А хозяину это надо? — скептически спросил Земцов. — Хозяину этой хатки? По сути, Андрей, ты собираешься хлопотать, чтобы нам помогли найти останки убитых тобой людей. Я не уверен, что тебе после этого станет легче.
— А мне не надо, чтоб было легко. Их нужно найти, чтобы опознать и наказать того, кому принадлежал лагерь пленных. Я могу привести массу деталей в доказательство того, что до нас там жили другие люди. Зачем? Почему? Как их выбирали? Куда они перебазировались, увидев, что наши охранники убиты, а мы убежали?
— Вопросы правильные, чего тут говорить. Хотелось бы чего-то попроще. Но это не значит, что мы отползаем в окопы. Давай-ка для начала решим дела твоих погибших товарищей. Может, поймем, по какому признаку вас похищали? Стучаться за разрешением на расследование нужно с чем-то серьезным.
Андрея сразу привезли в управление, где он, собственно, и жил, как в гостинице, в маленькой комнатке, о которой мало кто знал. У него там был даже душ. Слава и другие сотрудники съездили домой, привели себя в порядок, вернулись на работу. Приехал Масленников за привезенными останками. Потом появились Сергей и Илья. Старший брат взглянул в глаза младшего и увидел там отражение горя, по следам которого тот прошел. Илья обнял Андрея, похлопал по плечу.
— Ты — молодец. Но выглядишь плохо.
— Пока мы будем работать с экспертами, — сказал Земцов, — можно организовать поездку Андрея к родителям. Заодно придет в себя. Он работал на разрыв аорты. Поедет опять в составе нашей группы. По тем же документам. Я найду людей, которым нужно в Ригу. Вам, Илья, лучше с ним не ездить, это может привлечь внимание.
— Я понимаю, — ответил Илья. — Можно передать с ним что-нибудь для мамы и папы?
— Да, конечно.
Илья еще раз внимательно взглянул на брата, заметил все: и морщины, и седину. Сердце сжалось. Он вспомнил, как Андрей, совсем малышом, стоял и смотрел на него, будто на вождя племени: с преданностью, с желанием показать, что он тоже — большой. Он всегда хотел, чтобы брат брал его с собой. Крутой лобик над серыми ясными глазами, широко расставленные крепенькие ножки. Илья улыбнулся.
— Я вспомнил, как мама смотрела по очереди на нас обоих и спрашивала: «Кто у меня самый красивый и умный?» — «Класивый я, — говорил ты. — И умный я», — и хватал маму за руки, отворачивал от меня, чтобы она только на тебя смотрела.
— Да? — рассмеялся Андрей. — Я был таким дуралеем? — он повернулся к Славе и беспокойно спросил: — Я могу повидаться с дочерью и с Лилей?
— Конечно, — спокойно ответил Земцов. — Вернетесь, мы это организуем.
…Илья вошел в квартиру и сразу встретил взгляд Лили. Она редко ждала его в прихожей.
— Он вернулся, — сказал Илья. — Они нашли останки его товарищей и место, где их держали в плену… Давай пока без подробностей. Он выглядит, как будто заглянул за черту жизни. Но он сделал очень много.
Лиля смотрела огромными глазами, как будто заглядывала в бездну, куда заглянул Андрей. Илья обнял ее, вдохнул запах кожи, волос, опять почувствовал, как сжимается сердце. Он сейчас годится только для того, чтобы жалеть этих двух прекрасных страдальцев. Ему кажется, он сам растворяется, исчезает… Он погладил Лилю по щеке, волосам, шее. С тех пор как вернулся Андрей, он не был с ней близок. Сам не хотел этого. Для того чтобы это произошло, он должен точно знать, что он — единственный ее муж. И что именно он ей нужен. Но шансы на это казались ему все более призрачными.
Глава 20
Сергей давал ежедневный телефонный отчет о проделанной работе Нине Глебовне Назаровой. Это смешно, но после каждой ее выверенной паузы или реплики «ну-ну» он был готов встать, вытянуться, как перед начальством, от которого давно уже стал свободен, и начать оправдываться.
— Я не понимаю, — недовольно произнесла Назарова. — Почему вы до сих пор не арестовали жену Олиного любовника? Я же вам сказала, что она ей угрожала. Я догадалась, что после этого на Олю нападут. Если бы не я, Оли уже не было бы. Этого мало, чтобы взять преступника?
— Человек, подозреваемый в преступлении, арестован. Анну Осипову он просто не может знать. Это совпадение, Нина Глебовна.
— Ха-ха-ха! — театрально произнесла Назарова. — Я играла в «Мышеловке» Агаты Кристи. И вы мне будете рассказывать про совпадения?
— Не буду. Я что, самоубийца? Кстати, у меня есть к вам вопрос. Кто такая Земфира? Что-то крутится в голове, не могу вспомнить.
— Сережа, ты мне говорил, что у тебя мама учительница литературы. Мне жаль ее и тебя. Что может крутиться в голове, если с ней все порядке? Слушай внимательно: Земфира — героиня поэмы Пушкина «Цыганы». Это также одноименная современная певица, что совсем другое дело.
— А, ну да! Вот вы как ласково поговорите со мной, так сразу в голове все выстраивается по порядку. Значит, «Цыганы»… Или Земфира с короткой стрижкой и непростыми песнями. Света Иванова вряд ли в курсе.
— Сережа, что с тобой? Кто такая Света Иванова?
— Одна девушка. Знакомая Селина. Мы с ней работаем. В общем, я поехал.
— Куда? Ты очень странный.
— Ну, по этому делу. Пока. Спасибо.
Света сразу открыла дверь на звонок и уставилась на Сергея.
— Вы че? На самом деле обыск?
— Нет. Света, ты где познакомилась с Петром Селиным? Только сразу предупреждаю, без фокусов: не помню, я — не я… Это в твоих же интересах.
— Ну, помню… От Стаса я вышла. Его мамаша возникла — типа уже поздно. Я и пошла. А Селин во дворе в своей тачке ковыряется. Увидел, говорит, хочешь, подвезу. Я села. Потом, думаю, мать может так поздно дверь не открыть или оборется. Петя говорит: поехали ко мне. И мы поехали. Я была в шоке, когда он сказал, что «бл…й» не помнит. Он мне не платил!
— Но вы были близки?
— А то! Че он звал-то меня?
— А как же Стасик?
— И что сделалось Стасику? Меня не убудет, — резонно заявила Света.
— Ну да. В какой-то степени. Другие предложения были со стороны Селина, кроме постели?
— Откуда вы знаете? Он сказал… Ну, вроде пошутил так: «Может, женюсь на тебе».
— После этого вы встречались?
— Раза три.
— Всегда после Стасика?
— Не-е, вы что. Петя звонил мне.
— Предложение по поводу женитьбы повторял?
— Так в шутку же. И нетрезвый. Я сказала: «А давай».
— Спасибо. Пока.
В квартиру Осиповых Сергей позвонил тоже без предупреждения. Открыла Анна. Как всегда, бледная, настороженная, даже враждебная.
— Добрый день, Анна Ивановна. Разрешите войти?
— У вас какое-то дело?
— Да все то же. Поговорить. Сын дома?
— А зачем вам мой сын?
