– Если можно, то покороче, в двух словах, – сказал он, не поздоровавшись с тем, кто звонил ему. – Я очень занят.
Внезапно лицо его изменилась. Стало сначала серьезным, потом почти трагическим. Лика даже отвернулась, чтобы не смущать Ларина своим присутствием. Видимо, ему сообщали в тот момент нечто важное и не очень приятное.
– Как это случилось? – едва слышно произнес олигарх.
Потом снова молчал, слушал, что ему сообщают. И только заканчивая разговор, приказал:
– Держите меня в курсе. Если потребуется, я прилечу сразу же.
Лика обернулась. Ларин сидел, уперевшись локтями в столешницу и прикрыв лицо ладонями, как будто пытался скрыть свои слезы.
– Что-то случилось? – тихо спросила Лика.
Не отрывая ладоней, ее визави кивнул. А потом откинулся на спинку кресла и опустил руки на подлокотники. Лицо его стало почти багровым, но глаза были сухими.
– Только что мне сообщили о гибели жены, – делая небольшую паузу после каждого слова, ответил мужчина. Потом тряхнул головой, сбрасывая с себя оцепенение, и продолжил уже обычным голосом: – Мы давно уже чужие друг другу. У нее была своя жизнь, а у меня только работа. Сейчас же, когда узнал, что ее убили…
– Как убили? – растерялась Лика.
Ларин кивнул и вздохнул. Потом посмотрел девушке прямо в глаза.
– Вчера вечером она вернулась из клуба со своим другом в наш, то есть в подаренный ей мною загородный дом. Они легли в постель, кто-то пробрался в дом, вошел в спальню и застрелил обоих. Как такое могло произойти? Там же крутая система охраны, сигнализация, видеонаблюдение… ничего не сработало. Мне сейчас сказали, что это было ограбление… Мол, вещи перевернуты, вскрыт домашний сейф… Не понимаю я людей, которые из-за кучки драгоценностей и денег готовы убить! Ну как подобное возможно?
Подошли двое официантов с подносами и стали выставлять на стол блюда с закусками. Ларин отрешенно наблюдал за их действиями, едва осознавая, что происходит, погруженный в свои мысли. Наконец, видимо, пришел немного в себя и поднялся.
– Не смогу сейчас есть, пить и вообще быть нормальным человеком, узнав о случившемся. Мне надо подумать, что делать дальше: лететь ли в Москву или остаться в Италии. Я возвращаюсь в «Грот», а вы, Лика, обедайте…
Она тут же вскочила:
– Поеду с вами! Неужели вы могли подумать, что я брошу вас в такую минуту?
Бизнесмен достал из кармана пачку купюр и, не пересчитывая, положил на стол. Нет, почти кинул. Стопка шмякнулась о край тарелки, и деньги рассыпались веером.
Опустившись на диван «Роллс-Ройса», Ларин заговорил:
– Моя семейная жизнь не заладилась с самого начала. Я зарабатывал деньги, Лидия любила клубы. Потом мне сказали, будто у нее есть любовник, но я не поверил. Со следующим бойфрендом я застукал ее в нашей московской квартире. Заскочил как-то днем сменить костюм, бегу в гардеробную, потому что времени было немного, пролетаю мимо спальни и краем глаза замечаю за приоткрытой дверью какое-то движение. Распахнул дверь… Она даже не испугалась. Я сказал только: «Бог в помощь» – и пошел переодеваться. Потом еще были случаи… В общем, не заладилась жизнь, да. Я не знаю, любил ли ее по-настоящему, когда женился. Да, Лидия мне нравилась внешне, не скрою, но разобраться, хочу ли жениться на ней, не успел. Потом пожалел о своей поспешности. А теперь жалко безумно, что сгорела ее жизнь… – Мужчина говорил и говорил, глядя прямо перед собой, а Лика старалась не смотреть на него, потому что ей казалось, что тот вот-вот расплачется. Но его голос был спокоен – без дрожи и надрыва. А потом Ларин и вовсе пошутил: – Лидия была как куколка, жила как бабочка, а теперь вот станет…
Он не договорил. Вероятно, и сам понял, что сравнение было не к месту…
Прибыв в резиденцию, хозяин дал указание поставить стол под створкой гигантской раковины возле бассейна. Сейчас они вместе прошли туда. Ларин поежился и сказал Лике:
– Не жарко, декабрь как-никак. Но у нас дома в сентябре порой холоднее бывает. Ничего, сейчас согреемся.
Стол был уже накрыт. На него поставили довольно много пустых рюмок, принесли виски и водку.
– Надо помянуть Лидию, – объяснил Ларин.
Подходили люди: работники и сотрудники резиденции, охранники, телохранители, повара и горничные. Пришел даже старый садовник-итальянец, который не понимал, что случилось. Но Лика объяснила ему, что у хозяина погибла жена и по русскому обычаю в ее память надо выпить немного. Каждому наливали водки или виски, после чего люди подходили к Ларину и выражали ему свое сочувствие. Никто не задерживался, и очень скоро Лика осталась с работодателем наедине, если не считать официанта, стоявшего в стороне и следившего за каждым движением хозяина. А тот, когда народ разошелся, показал ему рукой на бутылку виски:
– Налей-ка Александре Сергеевне.
Официант бросился исполнять.
Лика покачала головой:
– Я совсем не пью, вы же знаете.
– В такой день нельзя отказывать усопшим, – настаивал Ларин.
Только сейчас она заметила, что он пьян. Возражать ему было невозможно, тем более в такой печальный для босса день. А тот, как часто в подобных случаях бывает, постепенно забывал, по какому поводу накрыт стол. Начал рассказывать, как познакомился со своей женой, как сделал ей предложение, не предполагая даже, что девушка сразу согласится.
– Утром после первой нашей ночи Лида сказала, что я, как всякий порядочный человек, теперь обязан на ней жениться. Я подумал, что это шутка, и ответил: готов в любой момент, поскольку являюсь именно честным и порядочным человеком. Но, во-первых, не всякий честный человек – дурак, а во-вторых, никак не думал, что она тут же потащит меня подавать заявление. Как будто игра была такая: я до последнего надеялся, что уклонюсь. Но это же не в снежки играешь: увернешься или тебе в лоб зафигачат… Позже-то я понял, что не люблю ее. Любящие мужчины носят в бумажнике фотографии своих жен, а я даже не подумал сделать вид, что восхищаюсь ею. Лидия поставила на мой рабочий стол в офисе нашу фотографию, где мы вдвоем в Альпах. Я же все отодвигал ее подальше, потому что не хватало места для бумаг разных, документов, телефонных аппаратов. Потом на столе вдруг появилась фоторамка, в памяти которой было уж и не знаю сколько снимков. То один высветится, то другой, а меня эта смена кадров раздражала. Ведь к тому времени я уже застукал ее с тем любовником. Но Лидия считала, что любовник для красивой женщины – такой же необходимый атрибут, как брильянтовое колье или дорогая шуба… Кстати, сейчас зима вроде. Хотите подарю вам какую-нибудь? Рысью, например. Хотя это слишком просто. Говорят, можно заказать из снежного барса. У ирбиса очень красивый мех. А как по-итальянски этот зверь называется?
Лика пожала плечами. Но Ларин настаивал:
– Вот приду в меховой салон, и как мне надо спросить?
– Может быть, «пантера неве», но я не уверена. Только очень прошу вас, не надо мне ничего покупать.
