— Мы должны менять друг друга, — обратился он ко мне. — Сначала я, потом вы: пока один стреляет, другой перезаряжает револьвер. Вы готовы?
— Я всегда готов, — ответил я и занял позицию рядом с ним, взвешивая на ладони свой «энфилд».
— Отлично. — Карнакки улыбнулся и сделал два последних выстрела. — За дело!
Шагнув вперёд, я прицелился и не торопясь выпустил свои шесть пуль. Паузы между выстрелами я выдержал так, чтобы Карнакки успел перезарядить свой револьвер. Перед последним выстрелом я опустился на колено и рассчитал траекторию пули, чтобы она поразила сразу двух тварей. Я не был уверен в том, что пуля пройдёт сквозь обоих, но решил попробовать.
— Пижон, — фыркнул Карнакки, но я почувствовал теплоту в его голосе.
Не скажу, что я искал его расположения, — я был бы вполне счастлив, если бы мне удалось пережить эту ночь. Я успел достать из кармана коробку с патронами, высыпать их на ладонь и перезарядить револьвер до того, как Карнакки сделал свой пятый выстрел.
В этой жизни я хорош в двух ипостасях: как солдат и как врач. У меня талант убивать и талант спасать жизнь. Увы, ирония этого обстоятельства меня ничуть не забавляет.
— Он скоро утомится, — проговорил Кроули.
— Он знает, что нас много, — отозвался Карнакки, заряжая револьвер. — А это… — он махнул рукой в сторону нападавших, — это всего лишь пушечное мясо. Отвлекающий манёвр перед действительно серьёзной атакой.
В то же мгновение, как по сигналу, земля вздрогнула. Карсвелл упал и выругался. Его полоски пергамента разлетелись во все стороны.
— Что это было? — спросил Сайленс.
— Позвольте, угадаю, — сказал я и выпустил ещё шесть пуль. — Действительно серьёзная атака.
Земля под ногами снова задрожала, и мы услышали, как где-то в коридоре разбилось стекло.
Тварей стало больше — гораздо больше, чем мы с Карнакки могли сдержать двумя револьверами. Карсвелл встал в один ряд с нами; он комкал свои пергаментные полоски и швырял их в приближающихся к нам зверей. Скомканный пергамент разрывался, как маленькие гранаты, и оставлял в тушах дыры. Сайленс тоже к нам присоединился. Он не стал вызывать своих преданных духов — вместо этого, он посылал из кончиков пальцев заряды сжатого воздуха, эффект от которых был таким же, как от револьверных пуль и комков пергамента.
Дом ещё раз тряхнуло, и против нас выступило нечто огромное и ужасное.
— Прикройте меня. — Карнакки потянулся к стеклянным трубкам, которые приготовил заранее, и принялся соединять их между собой. — А вы не очень-то помогаете, — добавил он, обращаясь к Кроули. — Это и ваш бой, не забыли?
Я был слишком занят отстрелом маленьких чудовищ и не расслышал, что ответил Кроули.
Бах!.. Ещё один мощный толчок. В этот раз подсвечники взлетели на целый фут. Пламя свечей закачалось, некоторые и вовсе погасли.
— Почти готово, — сообщил Карнакки у меня за спиной. — Почти готово.
Волна атакующих начала спадать, последнего сразил заряд сжатого воздуха.
— Жду цель, — произнёс Сайленс.
Его руки по-прежнему были вытянуты вперёд, длинные пальцы свела судорога.
Карсвелл воспользовался моментом, чтобы пополнить свой боезапас. Он быстро писал руны на пустых обрывках пергамента. Я видел эти «слова силы» в действии, так что, на мой взгляд, он всё делал правильно.
Ещё толчок — и абсолютная уверенность: в темноте перед нами появилось нечто. Нас накрыла волна тёплого воздуха. Я понял, что это выдох. Он принёс с собой сладковатую вонь соломы из звериной клетки зоопарка.
— Оно уже рядом! — закричал Карсвелл.
— Ненадолго. — Карнакки щёлкнул тумблером на ящике, стоявшем у него в ногах.
Что-то взвыло на высокой ноте, а затем вой перешёл в ровное низкое гудение. Стеклянные трубки в руках у Карнакки образовали точную копию пентаграммы, внутри которой мы стояли. Кислотная батарея, находившаяся в ящике, посылала энергию в окружённые металлическими шторками трубки. Карнакки шагнул вперёд.
— Электрическая пентаграмма, — пояснил он. Его лицо подсвечивал яркий голубой свет. — Моя конструкция. Газ в трубках обладает мистическими свойствами, его свет — невероятно мощное оружие.
Карнакки вышел к острию луча пентаграммы.
— Он сжигает.
С этими словами он хлопнул по большому медному переключателю, который был установлен на одном из проводов, обмотанных вокруг его пояса.
Свет от электрической пентаграммы начал пульсировать. Карнакки снова щёлкнул переключателем, и металлические шторки вокруг трубок закрылись, как лепестки цветка. Они превратили свет пентаграммы в сфокусированный луч, направленный в кромешную тьму.
На долю секунду мы увидели то, что там скрывалось. Свет отразился в бесчисленных чёрных глазах, блеснул на влажных ганглиях, которые подрагивали в том месте, где должен был быть рот… И всё. Дальше — ослепительная вспышка голубого света, ещё один толчок — и нечто вернулось туда, откуда пришло.
Электрическая пентаграмма задымилась в руках у Карнакки.
— Провода!.. — закричал он, запутавшись в связке проводов. — Отсоедините их!
Я рванул два тяжёлых провода из крышки ящика. Свет тут же погас.
Карнакки медленно опустил пентаграмму на пол и отступил назад.
— Нуждается в доработке, — заключил он, размахивая обожжёнными руками.
— А мне понравилось, — сказал я. — Бесспорно, эффективное оружие.
Карнакки кивнул:
— Это точно. Но если бы оно взорвалось, то наверняка проделало бы дыру в реальности. А это было бы не очень хорошо.
— Что с Кроули? — вдруг спросил Сайленс и бросился к нему.
Кроули плашмя лежал на спине.
— Он одержим, — сказал Карсвелл и отступил на шаг, когда тело Кроули начало судорожно дёргаться. — Что вы с ним сделали? — спросил он Карнакки.
— Я?! — Карнакки оскорбило такое предположение. — С чего вы взяли, что я с ним что-то сделал?
— Вы последний с ним говорили.
— Я всего лишь спросил, почему он не очень активно действует. Это было справедливое замечание!
— Джентльмены, сейчас не время для споров. — Я наклонился к Кроули, чтобы проверить пульс.
Судя по всему, с ним случился припадок — челюсти были стиснуты, лоб бороздили морщины, а по лицу катились капли пота.
— Бог ты мой!.. — воскликнул я и отпрянул.
На Кроули страшно было смотреть: его тело под пурпурной мантией распухало на глазах.
— Что с ним происходит? — закричал Карсвелл. — Он раздувается, как воздушный шар!
Сайленс протиснулся между мной и Кроули.
— Простите, доктор, — сказал он, — но для этого случая медицинских знаний может быть недостаточно.
