— Откуда ты знаешь? — неприятно удивилась Ирина.
— Просто предполагаю. Ты ведь не вернулась в свой номер. Я несколько раз тебе звонил. Правда, уже было достаточно поздно. — Он соврал, вспомнив, что визажистка была у нее в номере через полтора часа.
Ирина молчала.
— Мне сложно признаваться. Но все равно признаюсь, что не спал всю ночь, — добавил Дронго.
— Этим ты меня не удивил, — довольным голосом произнесла женщина.
Достаточно было подчеркнуть свое отношение к ней, чтобы она перестала его подозревать. Но было понятно, что ночью она действительно не ночевала в своем номере. И визажистка сказала правду.
— Ты не брала трубку, — настаивал Дронго.
— После стольких событий я просто крепко спала. — Даже если он не был уверен в том, что она ему лжет, ее все равно выдал бы голос. Тембр голоса несколько изменился. Но он снова позволил себе сорваться. Ее тело было все еще перед глазами.
— Может, я поднимусь прямо сейчас?
— Нет, — рассмеялась она, — сейчас у меня массажистка.
— Понимаю. Когда мне позвонить?
— После полуночи, — ответила она, — можешь позвонить после полуночи.
— Надеюсь, что сегодня ты будешь более свободна, чем вчера, — пробормотал Дронго.
— Увидим. — Она умела играть на чувствах мужчин. Сказывалась многолетняя практика. — До свидания.
Значит, вчера вечером она действительно выходила из своего номера во второй раз, и, судя по рассказу визажистки, ей было необходимо выглядеть достаточно хорошо, если она решила во второй раз вызвать визажистку так поздно ночью. Он взглянул на часы. Значит, сегодня днем она уже успела побывать в модном доме и вернулась обратно, если звонит по внутреннему телефону из отеля.
Через час он спустился вниз, чтобы увидеть человека, которому должен передать список. В холле никого не было. Он удивленно осмотрелся. На диване сидел пожилой грузный мужчина, который пил кофе. Дронго еще раз осмотрелся. Где мог быть присланный из Интерпола неизвестный, который знал его в лицо?
— Мне казалось, что ты должен меня узнавать, — услышал он слова человека, сидевшего на диване. По-английски он говорил с чудовищным акцентом. Дронго улыбнулся. Не узнать этот голос было просто невозможно.
— Добрый день, мсье комиссар, — шагнул он к гостю.
Пожилой мужчина попытался подняться со своего места. Лицо у него было словно высеченное из камня.
— Не вставайте, — попросил Дронго.
— Здравствуй, — не вставая, протянул руку его знакомый.
Это был легендарный комиссар Дезире Брюлей, с которым Дронго работал больше двадцати лет назад. Брюлей был самым известным комиссаром за всю историю существования французской полиции. О его расследованиях ходили легенды, и не только во Франции. Дронго справедливо считал комиссара Брюлея одним из своих главных наставников.
— Я рад вас видеть, господин Брюлей, — сказал Дронго.
Он увидел, как мимо быстро пробежала Галина. Очевидно, ее снова вызвала Ирина. Интересно, куда она теперь собирается?
— Давай перейдем на итальянский, — предложил комиссар, — я помню, что ты так и не выучил французский язык, а я не сумел овладеть английским. Зато итальянский мы знаем оба достаточно хорошо.
— С вами я готов говорить даже по-французски, не зная этого языка, — признался Дронго.
— Лучше сначала о деле. Ты привез список родственников цыганского барона.
Дронго достал список и передал его комиссару.
— Он сюда включил всех своих знакомых? — недовольно спросил Брюлей. — Или он считает, что вся французская полиция должна заниматься охраной его родных и близких?
— Ратмир знает, что обречен, — пояснил Дронго, — и его не смогут спасти ни сотрудники полиции, ни сотрудники других спецслужб. Он справедливо считает, что такую большую операцию по переброске героина в Европе не могла совершить обычная банда. И за ней должны стоять очень влиятельные люди, которые сумеют найти его даже под вашей охраной.
— И это говорит один из лучших экспертов Интерпола? — покачал головой комиссар. — Ты становишься пессимистом.
— Скорее реалистом, — возразил Дронго.
— Это почти одно и то же, — заметил комиссар.
— Именно поэтому я и не уверен в его безопасности. Передайте этот список местным властям. Возможно, они сумеют помочь его родственникам.
— Передам, — пообещал Брюлей. — Как у тебя дела? Может, прямо сейчас поедем и вместе пообедаем? Хотя в нашей стране в такое время все приличные рестораны закрыты. Днем они обычно не работают. Но я думаю, что мы найдем что-нибудь подходящее.
— С вами, сеньор комиссар, я готов проводить все время, когда я в Париже. Как ваша супруга?
— Спасибо. Все нормально. А как Джил?
— Тоже все хорошо.
— Передай ей привет, — попросил комиссар, — а теперь помоги мне подняться.
— Разумеется. — Дронго помог комиссару подняться.
— Считаешь меня старым? — спросил Брюлей. — Что ж, мне уже под восемьдесят.
— Ни в коем случае. Вы не старый…
— Только не притворяйся, — погрозил ему пальцем комиссар. Он надел шляпу и, тяжело ступая, пошел к выходу. Дронго поддерживал его под руку. Они вышли на улицу. Темно-синий «Рено» ждал комиссара около отеля. Брюлей протянул список водителю.
— Отвези в комиссариат, — пробормотал он.
В этот момент напротив, на другой стороне улицы, у отеля «Мерис» появился Тугутов, который пристально смотрел в сторону «Лотти».
— Сеньор комиссар, мы можем немного подождать? — попросил Дронго, — просто немного прогуляемся рядом с нашим отелем.
— Тебя привлекает тот тип из соседнего отеля? — перехватил его взгляд Брюлей.
— Да. Мне кажется, что он кого-то ждет. И я хотел бы увидеть, кого именно он ждет.
— Давай прогуляемся, — согласился комиссар, — надеюсь, что ты знаешь, что делаешь.
Им не пришлось долго гулять. Они дошли до улицы Риволи, собираясь повернуть обратно, когда из «Лотти» вышел адвокат Ле Гарсмер, который оглянулся по сторонам и поспешил перейти улицу. Он буквально подбежал к Тугутову и начал что-то быстро говорить. Сначала Тугутов слушал его спокойно, но затем взорвался и начал кричать. Ле Гарсмер явно пытался его успокоить.
— Кажется, этот француз принес твоему другу не очень приятные новости, — заметил комиссар.
— Почему вы решили, что он француз? — поинтересовался Дронго.
— Мне трудно не узнать француза, — усмехнулся Брюлей, — это ты у нас самый известный аналитик. Вот и подскажи мне, каким образом я мог догадаться, что он француз.
— У него итальянский костюм и внешность южанина, — сказал Дронго, — и он вполне мог быть итальянцем или испанцем.
