Одежда Зины лежала рядом на стуле, аккуратно сложенная и чистая.
«Вот это сервис!» – подумала она, откладывая в сторону пищащий градусник, на котором прыгали циферки: тридцать шесть и шесть, умылась, быстро оделась, взяла свою сумку и вышла в длинный чистый коридор.
Прочитав на двери табличку «Михаил Борисович Головко», Зина деликатно постучала и вошла.
Выглядел Михаил не ахти, пару раз Зина видела в таком состоянии Леру и фактически всё детство отца и мачеху. Это состояние называлось похмелье.
– Простите, – простонал Миша, поднимая руку в знак приветствия.
– Голова болит? – констатировала Зинаида.
– Ой, – снова выдавил из себя Миша.
Лицо у него опухло, взгляд был тусклым, а руки дрожали.
Зинаида вспомнила, что впопыхах прихватила из дома початую бутылку коньяка, и, вытащив из сумки, поставила ее перед Мишей.
– Лекарство, – пояснила она.
– Фея! – выдохнул он и полечился на все сто.
– Это вы в таком состоянии вчера нас лечили? – удивилась она, присаживаясь на стул и скрещивая ноги.
– Нет, что ты. Это я уже после нагрузился, все день рождения отмечали. Чертов Артур! Не мог ему отказать, он же мне много лет назад жизнь спас!
– Как это? – заинтересовалась Зинаида.
– Долгая история, служили вместе, на мине подорвался вместо меня. Он очень отважный человек, настоящий друг.
– А кто он?
– На этот вопрос даже Артур тебе не ответит, – изобразил некое подобие улыбки Михаил. – Познакомились мы еще в институте, вместе учились.
– Так он врач? – удивилась Зинаида.
– Почти. Артур ушел с четвертого курса, он прекрасно учился и хотел стать хирургом, но очень серьезно повредил руку, и ему сказали, что хирургом он уже быть не сможет. Он мог стать терапевтом, невропатологом, окулистом, кем угодно, только не оперирующим специалистом, но он не захотел и ушел из института, – ответил Михаил. – Наши дороги на время разошлись. Он окончил какой-то институт, я так толком и не знаю, чем он занимается. Часто подолгу где-то пропадает, но денег у него куры не клюют. Он, кстати, оставил тебе свой телефон и адрес, так что советую продолжить с ним знакомство. Это очень легкий, но порядочный человек. – Михаил протянул ей листочек.
– А мне как раз не хочется легких отношений, – сказала Зинаида, но листочек взяла, приняв безразличный вид.
– Тогда мой тебе совет, порви это на мелкие клочки. Серьезные и долгие отношения не для Артура. – Михаил потрогал себе лоб. Он немного пришел в себя. – Хотя, может быть, он изменился, я с ним долгое время не общался…
– А он, что, уже ушел домой? – удивилась Зинаида, которая, если честно, хотела зайти и попрощаться с ним.
– Еще ночью, – махнул рукой доктор. – Разве его удержишь? Поехал с ребятами в ночной клуб догуливать свой день рождения. Думаешь, где я так нагрузился? Мы и к тебе заходили, но ты спала словно мертвая.
– Сами мне что-то вкололи.
– Самое интересное, что мы и Артуру ввели это же лекарство, но тем не менее на него не подействовало должным образом, – пожал плечами Михаил. Он подошел к раковине, пустил воду и намочил вафельное полотенце.
– Сколько я вам должна за услуги? – решила расплатиться Зина.
– Обижаешь…
– Я не бедная и вполне могу…
– Зинаида, угомонись! – Михаил прижал мокрое полотенце ко лбу. – Друзья Артура – мои друзья, а потом это я ему должен. Если бы не он, не было бы ни меня, ни моей клиники. Иди с миром, Зина, и если что, обращайся.
Зинаида с какой-то непонятной грустью покинула клинику. Жаль, что она больше не увидит Артура. Классное было приключение, совсем в ее стиле.
На улице легкий ветерок приятно обдул ей лицо и растрепал волосы. Она машинально пригладила их рукой.
– Зинаида! – окликнули ее сзади.
Она остановилась и с удивлением посмотрела на незнакомого мужчину, который быстро приближался к ней.
– Вы меня не помните, я вчера не выходил из машины. Я шофер господина Богданова, – представился незнакомец, указывая на «кадиллак».
– Здравствуйте, – поздоровалась Зина.
– Артур Юрьевич попросил меня отвезти вас домой.
– Кто?
– Господин Богданов.
– А… ну, конечно. Только я могу добраться и сама.
– Пожалуйста, Зинаида, не спорьте. Иначе Артур Юрьевич будет недоволен, – развел руками шофер, и Зине ничего не оставалось, как согласиться. – Вас прямо домой или еще куда-нибудь? – спросил он, распахивая перед ней дверцу.
– Нет-нет, большое спасибо. Домой, – сказала она.
Машина плавно двинулась с места, и Зина с наслаждением откинулась на мягкие подушки. Минут через пятнадцать «кадиллак», к радости и любопытству местных старушек и детворы, остановился около ее подъезда.
Шофер открыл ей дверцу, она вышла и поблагодарила:
– Спасибо. Передавайте привет господину Богданову.
– Передам, – усмехнулся водитель, сел за руль и нажал на газ.
Она оглянулась по сторонам. Почему-то в душе Зинаиды проснулись доселе не известные ей стервозные нотки, ей до жути захотелось, чтобы ее, выходящую из роскошной машины, увидел весь двор, несмотря на то, что с хозяином авто ее ничто не связывало. Ей повезло, кроме перешептывающихся старушек на скамейке, ее заметила одна ушлая дамочка по имени Алла, живущая в ее подъезде. Эта настырная, беспардонная дама постоянно задавала Зине идиотские вопросы: «Ну, как дела, Зинаида? Когда замуж? Ты ведь уже не девочка, детей когда рожать думаешь? Все одна и одна! Пора, пора, дорогая, а то потом поздно будет. Всё принца ждешь? Не дождешься!» – желала ей «добрая» Аллочка.
В данный момент лицо представляло мечту стоматолога, рот был максимально открыт, и легко можно было бы добраться до любого зуба. Глаза при этом словно остекленели.
– Здравствуй…те, – сглотнула Алла, почему-то впервые обратившись к Зинаиде на «вы». – Это вы откуда? Классный лимузин! – немного пришла в себя соседка.
– Вот теперь всегда буду на такой ездить, соседям на стоянке придется потесниться. Нашла миллионера! – ответила Зина, ликуя.
– Да ты что? Не врешь?
– Обижаешь! Ты же сама мне все время талдычила: «Найди да найди…»
– Понятно, а кто он? Молодой? Красивый? – забросала ее вопросами Алла.
– Ты же сама и отвечаешь на свои вопросы.
– Свободный? – охнула соседка. Глаза ее стали как чайные блюдца.
– Представляешь, да.
– Ой, не верь им, Зина. Что называется, поматросит и бросит!
– А мне все равно, главное, чтобы поматросил, – ответила Зинаида, провожая глазами «кадиллак» и понимая, что больше никогда не увидит ни машину, ни ее владельца… Она-то себя хорошо знала и понимала, что никогда не позвонит ему первая. Зачем? Да и что она может сказать?
