– Чего на свете не бывает, – в ответ засмеялся Макс. –
Сначала тебе кажется, что ты легко справишься с собой, – продолжал он, глядя
мне в глаза, и вдруг стал серьезным. – Что это чувство просто блажь, выбросить
ее из головы и забыть. А потом вдруг понимаешь: то, над чем ты вчера смеялся,
стало смыслом твоей жизни, и за эту глупую девчонку ты готов умереть.
– Вряд ли твой дед был способен на эти самые чувства.
Хладнокровно застрелить свою невесту, которая ему доверилась… Мразь, вот он
кто. Жаль, что ему удалось сбежать за океан.
– Я был уверен, что ты непременно скажешь это, –
расхохотался он. – Как же иначе… девушка с идеалами. И все-таки очень может
быть, что мы с тобой родственники и Ральф Вернер…
Вот тут и выяснилось: чего-то подобного я все время ждала и
именно этого боялась. Я вскочила, отшвырнув кресло, и сказала, глядя Максу в
глаза:
– Мой дед похоронен на местном кладбище, он воевал с
такими, как твой.
– Ну, разумеется, – с усмешкой кивнул Макс. – Твой дед
освобождал Европу от коричневой чумы, а мой стрелял людям в затылок.
– Вот именно. Должна сказать, ты его достойный
наследник. Вор и убийца.
– Полегче, милая. А тот парень, которому ты так
опрометчиво доверилась, конечно, сама святость. Достойный выбор. Где ты его
успела подцепить? Может, он хорошо знает, кто и по какой причине убил твоего
отца и твою мачеху тоже?
– Не беспокойся, я разберусь, – ответила я.
– Почти не сомневаюсь. Только будь осторожна. Ты
слишком впечатлительна, разочарования не для тебя, сестренка.
– Ты, ублюдок! – рявкнула я, он схватил меня за плечи,
толкнув к стене, больно стиснул подбородок левой рукой, и я увидела совсем
рядом его глаза, побелевшие от бешенства.
– Ну, что, поможет тебе твой парень, а? Вряд ли. Можешь
охрипнуть, вопя во все горло, никто не поможет.
Он наклонился и поцеловал меня, я попробовала освободиться,
но нечего было и думать мериться с ним силами. И вот тогда я испугалась и
возненавидела себя за это.
– Только попробуй тронуть меня и…
– И что, милая? – ласково спросил он. – Что ты
сделаешь? – Он грубо оттолкнул меня, разжав руки, я не удержалась на ногах и
упала. – Все, на что ты способна, – это пустые угрозы. Убирайся.
Я поднялась с пола и шагнула к столу, теперь я была почти
спокойна, только руки предательски дрожали.
– Я забираю письма и записную книжку отца, они тебе не
принадлежат.
– Можешь взять все, – издевательски улыбнулся он. –
Ведь твои друзья так хотели получить эти бумаги, порадуй их.
– Где Сашка? – спросила я, собирая бумаги в папку и
чувствуя на себе взгляд Макса.
– В спальне. С нетерпением ждет, когда мы здесь
закончим. Идем.
Мы направились в спальню. Сашка с унылым видом сидел,
прикованный к батарее.
– Ну вот, герой, ты дождался своего освобождения, –
сказал ему Макс и достал ключи от наручников. – Передай своим хозяевам: я семь
лет жил в Латинской Америке, там есть очень неспокойные места, в спину мне не
раз стреляли, и я успел приспособиться, так что в следующий раз прихвати с
собой танковую бригаду.
– Выпендрежник хренов, – сказал Сашка, когда мы уже
покинули дом, Макс выпустил нас через калитку, так что лезть на стену не пришлось.
– Танковую бригаду… Застал меня врасплох. С кем не бывает… О чем вы так долго
беседовали?
– О его родственнике, – хмуро сообщила я.
– О ком?
– Ральф Вернер – его дед.
– Так вот откуда он знает о кладе.
– Ничего он не знает, одни догадки, как и у нас. Вернер
с сорок первого года ни разу не виделся с женой, так что рассказать ей о кладе
не мог.
– Это он тебе наплел, да? И ты поверила?
– Я вообще не верю, что клад существует. Теперь вдруг
возник какой-то архив…
– Что?
– Держи, – сунула я ему в руки папку. – Здесь все
написано.
В машине он заглянул в папку, и лицо его страдальчески
сморщилось.
– И что я здесь пойму? Тут почти все не по-русски.
– Не волнуйся, я переведу. Едем домой.
– Ты чего сердитая такая? – кашлянув, спросил он.
– А чего мне радоваться?
– Папка у нас, значит, и горевать нечего. Или ты
думаешь, он отдал не все? Кстати, ас какой радости он вдруг расщедрился?
– Эти бумаги ему больше не нужны. Он снял копии на
память о своем деде, а документы никуда нас не приведут.
– Значит, все-таки облапошил, скотина, – досадливо
фыркнул Сашка.
– Расскажи лучше, как он тебя поймал, – предложила я,
он вздохнул.
– Старый как мир трюк, на который я купился. Каюсь.
Думал, это он в постели, а ублюдок подошел сзади и ткнул мне дулом в затылок.
Потом отошел в сторону и велел тебе сказать, что все в порядке, я и сказал, а
что прикажешь делать?
– Да уж. Он что, действительно отобрал у тебя пистолет?
– Я им и не думал воспользоваться, взял на всякий
случай.
– Подозреваю, что он не пристрелил нас по одной
причине: не хотел лишнего внимания господ из милиции. Один труп у него в доме
уже был… Ты в тот раз тоже не собирался воспользоваться оружием?
– Начинается, – вздохнул Сашка. – Что он тебе еще успел
наплести, а? Я не убивал этого Карла. А его желание настроить тебя против меня
очень даже понятно. Вы там под конец здорово вопили, можно узнать, в чем дело?
– Перебьешься.
– Вот как. Обидно. Как ангелу-хранителю мне…
– Хреновый из тебя ангел-хранитель, – перебила я и
добавила сердито: – На дорогу смотри.
Остаток ночи я занималась переводами. Сашка сидел
нахохлившийся и недовольный, как видно, его мужская гордость страдала от
недавнего близкого знакомства с чужой батареей.
– Значит, если я правильно понял, искать надо где-то в
районе села Колываново? Да, задачка. Ну что ж, пусть пороются в свое
удовольствие. То, что от тебя хотели, они получат. Это главное.
– Вряд ли вы на этом успокоитесь.
– «Вы»? Это ты брось, – посуровел он. – Я тебе уже
говорил, я на твоей стороне. Злишься, что я оплошал?
– Нет, – покачала я головой. – Просто не верю тебе. Кто
из вас врет, еще вопрос.
