— Оно и понятно, — подхватила Лола, — при
таком бурном прошлом… Она боялась, что ее может опознать кто-то из знакомых по
зоне.
— Она сидела в тюрьме? — в полном восхищении
воскликнула Света. — Круто! Вот Антон обрадуется!
— Теперь понятно, что из-за этого конверта убили
человека, — протянула Лола, — мадам Крайневская очень боится, что ее
прошлое станет достоянием гласности, а особенно — дойдет до мужа, вот и наняла каких-нибудь
уголовников, чтобы убрали Бурыгина и вернули конверт. А Бурыгин небось думал,
что при помощи этих фотографий сумеет подобраться к Крайневским и
сфотографировать злополучное яйцо…
— И никого она не нанимала! — громко проговорила
Света. — Ей родной брат помогает.
— Брат? — Леня снова удивленно воззрился на
девочку. — Откуда ты знаешь про брата?
— Так это ведь он меня похитил. Да вот ведь его
фотографии! И я видела, как они ссорились, потому что я сбежала и конверт
пропал…
— Ну-ка рассказывай все по порядку! — Леня схватил
девочку за руку. — Когда ты их видела? Что они говорили?
Света выдернула руку и зашипела, как рассерженная кошка:
— То «Светочка», а то — за руки хватаешь!
Ничего не расскажу!
— Ну, Светочка, извини! — Маркиз смущенно
потупился. — Я просто очень взволновался! Ну пожалуйста, расскажи подробно
— что ты видела, что слышала… Поверь, это очень важно!
— Ты бы не выпендривалась, дорогая, — посоветовала
Лола, — если бы не Леня, тебя бы уж на свете не было, так бы и задохнулась
насмерть в той котельной вместе со своим пауком.
Светка поглядела на нее и собиралась было заплакать, но
поняла по Лолиному лицу, что это ничего не даст, и передумала.
На самом деле ей было приятно внимание, которое она
привлекла к своей особе, поэтому девочка устроилась поудобнее и подробно
пересказала все, что ей довелось подслушать и подсмотреть во время своего
вынужденного посещения особняка Крайневских.
Лола и Маркиз слушали ее, стараясь не пропустить ни слова, а
Леня по ходу рассказа даже делал на листке бумаги какие-то короткие пометки.
После разговора Светка сделала вид, что очень устала, и удалилась в гостиную
поговорить с пауком. Леня, понукаемый Лолой, .хотел было провести с ней
воспитательную беседу, но решил отложить это малоприятное дело на потом, а пока
заняться более важными вещами. Отцовское чувство протестовало, но здравый смысл
подсказывал Маркизу, что воспитывать Светку — пустое занятие.
* * *
Первым делом Леня решил обратиться к своему постоянному
ходячему справочнику Рудику Штейнману.
Леня набрал номер Рудика. Тот отозвался очень недовольным
голосом.
— Ты где? — спросил Леня. — Я тебя из ванны,
что ли, вытащил?
— Наоборот, — ответил Рудик, — я как раз
проезжал перекресток, и в меня чуть не впилился какой-то наглый «форд».
— Чуть-чуть не считается. А ты вообще-то где?
— На Загородном проспекте, как раз проезжаю мимо
Витебского вокзала.
— Очень нужно встретиться! Хочу задать тебе один
маленький вопрос, но совершенно не телефонный. Это связано с нашим последним
разговором… Помнишь, в ресторане у живых мертвецов?
— Хорошо, — Рудик на секунду задумался, сможешь
через полчаса подъехать к «Ампиру»? Знаешь такой антикварный магазин на
Некрасова?
Через тридцать минут Леня толкнул дверь магазина. Звякнул
медный колокольчик, навстречу Лене приподнялся тощий мужчина средних лет с
бегающими глазами. Леня жестом попросил его не беспокоиться и прошел в глубь
зала, где виднелась вальяжная полноватая фигура Рудика.
— Посмотри, какая хорошая ваза! — промурлыкал
Рудик, разглядывая высокую фарфоровую вазу в ярко-красных драконах, —
жалко, только одна. Была бы к ней пара, цены бы ей не было…
Маркиз не разделил его восторга, и Рудик, изменив интонацию
на сугубо деловую, осведомился:
— И что же ты хотел спросить?
— На самом деле у меня не один, а целых два
вопроса, — проговорил Маркиз, покосившись на продавца, — первый —
совсем маленький. Тот рудник, о котором ты говорил в ресторане, случайно
называется не «Надежда»?
Рудик с интересом уставился на приятеля и, прежде чем
ответить, достал из кармана и положил в рот подушечку жевательной резинки.
— А откуда ты это узнал? — ответил он наконец
вопросом на вопрос.
— Ясно, — Маркиз удовлетворенно кивнул. Тогда я
задам тебе еще один вопрос. Такая фамилия — Винтюгов — тебе что-нибудь говорит?
— Глеб Прохорович? — уточнил на всякий случай
Рудик.
— Именно.
На этот раз Рудик покосился на продавца.
Тот сидел в дальнем конце зала и с невинным видом читал
книжку.
— Еще как говорит! — проговорил наконец Рудик,
понизив голос. — Глеб Прохорович Винтюгов в узких криминальных кругах
известен под кличкой Винт. Этой кличкой он обязан не только своей фамилии, но и
тому, что любит сыграть в винт, или, как говорят любители, подвинтиться.
— Старая игра! — заметил Маркиз.
— Совершенно верно! — согласился Рудик. Сейчас в
нее мало кто умеет играть, поэтому Винта иногда называют пижоном. Но только за
глаза, в глаза его никто не посмел бы так назвать, потому что Глеб Прохорович —
очень крупный уголовный авторитет. Большой, между прочим, человек. Контролирует
значительную часть дикой золотодобычи в Сибири…
А теперь позволь задать тебе встречный вопрос. Почему тебя
заинтересовал Винт?
— Потому, старик, — проговорил Маркиз, тщательно
подбирая слова, — что рудник «Надежда» принадлежит не кому иному, как
Глебу Прохоровичу Винтюгову, иначе — Винту!
— Ничего себе! — Рудик попятился и взмахнул
руками, едва не задев китайскую вазу. Продавец, отбросив свою книгу, подлетел,
красный как рак, и завопил:
— Да вы что? Разобьете же! Разве можно тут так руками
размахивать! Здесь же вокруг ценности! И все такое хрупкое!
— Не волнуйтесь, папаша, — отмахнулся
Рудик, — разобьем так заплатим, ваша коммерция не пострадает!
— Ага, заплатите, — продолжал кипятиться
антиквар, — она, между прочим, пять тысяч условных единиц стоит…
— Что за шум? — раздался негромкий голос, и из-за
бархатной портьеры вышел невысокий пузатый старичок с густыми пушистыми
бакенбардами.
— Да вот, Аркадий Евсеевич, молодые люди руками машут,
я их предупредил…
— Дмитрий, вы уже не очень молоды, — старичок
насупился, глядя на продавца, — и вы уже должны научиться оценивать людей.
Это не просто молодые люди, это очень перспективные клиенты, и если они хотят
немножко поговорить в нашем магазине, то я против этого ничего не имею. А какой
же разговор без жестикуляции?
