– …И пройдет слух. Правильно. Я могу припомнить только
один случай, когда никто не вычислил место правильно.
– Ну, это было так давно…
– Да, и мы все сели вместе обедать, превратили все в
шутку и разошлись в разные стороны.
– Такое редко случается.
– Действительно.
– Я думаю, это будет нелегкий бой, Нюх.
– Я тоже. И это странная Игра, с самого начала. Это
качество может сохраниться до конца.
– Вот как? – Просто у меня такое чувство.
– Я доверяю твоим инстинктам. Мы должны быть ко всему
готовы. Очень плохо, что Джил и Серая Метелка не на нашей стороне.
– Я решил, что останусь их другом до конца, –
сказал я.
Он сжал мое плечо.
– Как хочешь.
– Это не похоже на Дижон, правда? – спросил я.
– Нет. На этот раз произошло много странных
событий, – сказал он. – Выше нос, друг.
– Я и поднимаю его, когда улыбаюсь, – ответил я.
29 Октября
После обеда у Джил, на который Бубон тоже получил
приглашение, – он, наконец, признал, что Серая Метелка относится к особой
категории кошек, – я пошел прогуляться к руинам дома Доброго Доктора. За
трапезой витал почти элегический дух, и Джек спросил напрямик у Джил, не
захочет ли она перейти на другую сторону, а Джил признала, что теперь ее
одолевают противоречивые чувства, но что она твердо решила доиграть Игру так
же, как начала. Странно было обедать с противниками и испытывать к ним такое
расположение. Итак, я пошел на прогулку после обеда, больше для того, чтобы
заняться чем-нибудь в одиночестве, чем по какому-то неотложному делу.
Я не спешил. Обугленные развалины все еще сильно воняли; и
хотя я обошел их много раз, но не увидел среди них ни костей, ни других
человеческих останков. Потом побрел к сараю, хотел посмотреть, не вернулся ли
экспериментальный человек и не прячется ли там.
Дверь была приоткрыта настолько, что я мог войти, и я вошел.
Хотя там и чувствовался еще сбивающий с толку букет, но по запаху выходило, что
он оставлен уже давно. И все же я обыскал все стойла, даже порылся в сене.
Проверил все углы, корзины и мешки. Даже взобрался по лестнице на сеновал и
посмотрел там.
И тут я заметил в глубине странную тень – тень летучей мыши,
висящей на балке. Хоть все летучие мыши и выглядят для меня совершенно
одинаково, особенно если перевернуть их вниз головой, но эта очень напоминала
мне Иглу. Я подошел и громко сказал:
– Эй, Игла! Какого черта ты тут делаешь?
Он слегка шевельнулся, но не проявил желания проснуться.
Поэтому я протянул лапу и потрогал его.
– Давай, Игла. Я хочу поговорить с тобой.
Он развернул крылья и уставился на меня. Потом зевнул.
– Нюх, что ты здесь делаешь?
– Обследую последствия пожара. А ты?
– То же самое, но дневной свет застиг меня, и я решил
поспать здесь.
– А экспериментальный человек все еще приходит сюда?
– Не знаю. Сегодня его не было. И я не знаю, выбрался
ли Добрый Доктор. Как продвигается Игра?
– Теперь, когда я узнал, что Добрый Доктор никогда в
ней не участвовал, я нашел место проявления – это тот большой холм с
поваленными камнями.
– Неужели! Вот это интересно. Что еще нового?
– Растов и Оуэн мертвы. Шипучка и Плут вернулись
обратно в лес.
– Да, об этом я слышал.
– Так что, по-видимому, кто-то убивает Открывающих.
– Растов был Закрывающим.
– Думаю, что Оуэн уговорил его переметнуться.
– Нет, он пытался, но не преуспел.
– Откуда ты это знаешь?
– Я обычно забирался в дом Оуэна через дырку Плута и
слушал их разговоры. Я был там в ту ночь, накануне убийства Растова. Они пили и
цитировали друг другу всех подряд – от Томаса Пейна до Ницше, но Растов не
поддался на уговоры.
– Интересно. Ты говоришь так, будто все еще участвуешь
в Игре.
Снизу донесся слабый звук, как раз когда он начал говорить:
– О, я… Ложись! Ничком!
Я упал на правый бок. Арбалетная стрела прошла очень близко
и воткнулась в стену как раз надо мной. Я повернул голову и увидел внизу
викария Робертса, стоящего у двери и опускающего оружие. На его лице застыла
злобная улыбка.
Если бы я побежал и прыгнул, то мгновенно очутился бы внизу.
Однако я с таким же успехом мог сломать при этом лапу, а тогда он бы с
легкостью меня прикончил. Альтернативой было спуститься вниз так же, как я
забирался наверх, спускаясь по лестнице спиной вперед. По некоторым
анатомическим причинам спускаюсь я всегда медленнее, чем поднимаюсь. Если же я
этого не сделаю, он сможет снова натянуть арбалет, вложить стрелу и выстрелить
в меня еще раз. В этом случае преимущество будет на его стороне. Хорошо еще,
что с ним нет его вооруженных помощников…
Я быстренько припомнил, сколько обычно требуется времени,
чтобы перезарядить такое оружие. Выбора не было, и не было времени ждать, если
я хотел оставить себе хоть какой-то шанс.
Я рванул к началу лестницы, повернулся и начал спуск.
Викарий уже опустил арбалет и начал перезаряжать его. Я двигался так быстро,
как только мог, но пока нашаривал задней лапой очередную деревянную
перекладину, моя спина чувствовала себя ужасно беззащитной. Если мне удастся
добраться до пола не будучи пронзенным, я буду знать, что мне все еще очень
везет. Я торопился. Увидел, как что-то черное промелькнуло мимо меня.
Я услышал заключительный щелчок. Услышал, как он установил
на место стрелу. До низа все еще было далеко. Я спустился еще на одну
перекладину. Представил себе, как он поднимает оружие, не спеша целится в
легкую мишень. Я надеялся, что не ошибся насчет промелькнувшей мимо меня тени,
насчет Иглы. Еще один шаг…
Я понял, что не ошибся, когда услышал как выругался викарий.
Спустился еще на одну ступеньку… Потом решил больше не рисковать. Я оттолкнулся
и пролетел оставшееся расстояние спиной назад, припоминая, что говорила Серая
Метелка о способности всегда приземляться на все четыре лапы, сожалея, что не
родился с такими способностями и пытаясь все же проделать это хотя бы один раз…
