Я собрался в комок и прыгнул через поток ползучих тварей,
потом двинулся к началу лестницы, оскалив зубы и ощетинившись. Тварь спускалась
по лестнице. Плохо, что у нее слишком короткая шея. Я понимал, что придется
вырвать ей глотку. Вокруг нее стоял ореол зеленого света, а дождь барабанил
так, будто на крышу и в окна швыряли гравий. Тварь вытянула лапы,
заканчивающиеся очень острыми когтями, широко расставила их, и я понял, что
надо прыгать немедленно и сейчас же отскочить обратно, проделав всю операцию в
считанные секунды, если хочу отделаться сравнительно легкими ранами, что было
необходимо для дальнейших боев со следующим противником, который, как я слышал,
уже слезал по лестнице с Чердака. Снова сверкнула молния. Я испустил рычание
под аккомпанемент грома и прыгнул под неудобным углом.
Отлетая прочь, я ударился о стену, потому что Тварь нанесла
мне удар лапой, когда мои челюсти сомкнулись, как капкан, и я повернулся всем
телом и рванул кусок из ее глотки прежде, чем разжал зубы и отлетел назад. К
счастью, она попала по мне лапой, а не когтями. Я упал, на мгновение лишившись
сознания, на пол, в пасти у меня остался жуткий привкус, а Тварь с Чердака
появилась на лестничной площадке и начала спускаться по ступеням.
При виде Твари из Паропровода, кружащейся на месте и
хватающейся за свою глотку, из которой капала дымящаяся жидкость, Тварь с
Чердака на секунду замерла, оглядывая бойню. Затем бросилась вниз.
Я заставил себя встать, приготовившись встретить ее, так как
она оттолкнула вертящуюся Тварь в сторону и продолжала наступать. Однако
умирающая Тварь, по-видимому, приняла это за очередное нападение и, бросившись
на нее, рванула когтями. Тварь с Чердака схватила ее, рыча, и вцепилась в
искаженную морду. За моей спиной двигался Джек, загоняя ползунов в бутылку.
Мгновение спустя перила не выдержали, и сцепившаяся парочка полетела с лестницы
вниз.
Снова сверкнула молния, и еще раз, и еще загремел гром и уже
не прекращался, превратившись в постоянный аккомпанемент; следующие вспышки
прорезали небо, ударили в окна, и разлитый повсюду зеленый свет стал ярким до
рези в глазах. Шум дождя уже невозможно было расслышать. Дом начал сотрясаться
и трещать. С каминной полки, трепеща листками, слетали номера журнала «Стрэнд
Мэгэзин». Со стен падали картины, собрания сочинений Диккенса и Сюрти валились
с полок; вазы, канделябры, бокалы и подносы сползали со столов; штукатурка, как
снег, сыпалась с потолка. Принц Альберт глазел на эту метель сквозь треснувшее
стекло. Мартин Фракуар Таппер лег сверху на Элизабет Баррет Браунинг, у обоих
оторвались переплеты.
Когда Тварь с Чердака поднялась, тряся головой, вращая
глазами, бросая вокруг яростные взгляды, – вторая осталась лежать на полу,
из ее разорванной глотки все еще шел пар, голова была свернута набок.
Мне показалось, что я услышал голос Рычуна, советующий мне
снова рискнуть вцепиться в глотку, и я прыгнул вперед, пытаясь повторить
предыдущий трюк.
Я промахнулся, так как моя цель отскочила назад, запоздало
попытавшись обхватить меня и притянуть к себе. Однако от толчка она
пошатнулась, и, падая, я полоснул зубами по ее плечу.
Как только я вскочил на ноги, сейчас же вцепился в ее правую
лапу повыше лодыжки и припал к полу, сжимая челюсти в костедробительной хватке.
Она быстро опомнилась и ударила меня другой лапой. Я еще на секунду задержался,
чтобы нанести как можно больший урон, а затем быстро отскочил, чтобы избежать
следующего пинка. Один, как я рассчитал, я еще могу выдержать в обмен на
попытку замедлить ее движения. Я не так чувствителен, как бульдог, но и не
обладаю его телосложением.
Молнии и гром не прекращались все это время – гром теперь
превратился в непрерывный рев, подобно смерчу, поющему свою басистую песнь
вокруг дома, – а интенсивность света делала окружающую обстановку похожей
на нарисованную черным и зеленым картину, и крошечные искры плясали на всех
металлических предметах, и шерсть на мне стояла дыбом по причине, не имеющей
отношения к боевому пылу. Теперь уже стало ясно, что это не обычная гроза, а
проявление чародейского нападения.
Я совершил бросок к другой лодыжке Твари и промахнулся.
Повернувшись кругом, я цапнул зубами переднюю лапу, которая пыталась нанести
мне удар. Снова промахнулся, но и она тоже не попала.
Я отпрыгнул в сторону, с рычанием, рявкнул и сделал обманный
финт вправо. Она перенесла тяжесть на поврежденную лодыжку, чтобы дотянуться до
меня, и, потеряв равновесие, закачалась в попытке удержаться. Я тут же очутился
сзади, проскочив с этой стороны, и снова вцепился в ту же лодыжку, с тыла.
Тогда она завопила, пытаясь до меня дотянуться, но я не
отпускал до тех пор, пока, в конце концов, она не бросилась на спину, пытаясь
упасть на меня и раздавить. Я ослабил хватку и попытался отпрыгнуть в сторону,
но ее лапа обрушилась на мою голову, сбив меня на пол, и в глазах у меня все
раздвоилось.
Поэтому я увидел двух Джеков, размахивающих двумя ножами и
пронзающих глотки двух чудовищ.
Как раз тогда, когда я выползал из-под откинутой в сторону
лапы Чердачной Твари, дверь в подвал с треском распахнулась и Тварь из Круга
настигла меня несколькими короткими прыжками.
– Теперь, пес, тебе конец! – сказала она.
Я потряс головой, пытаясь восстановить зрение.
– Нюх! Назад! – крикнул мне Джек, поворачиваясь к
ней.
Дзззанн! Звездный свет плясал на лезвии в его руке, и я не
нуждался в дальнейших доводах. Отполз в дальний конец очищенной от
пресмыкающихся прихожей, миновав по дороге заткнутую пробкой бутылку с
портвейном и призраками. В осколках зеркала появилось отражение зеленого пса с
зазубринами по краям.
Дзззанн! Я смотрел, как Джек заканчивает работу, готовый
оказать помощь, если понадобится, и был благодарен ему, когда эта помощь не
понадобилась.
Штукатурка продолжала осыпаться. Все незакрепленные предметы
валялись на полу. Гром, свет и дрожание дома стали почти что привычной частью
окружения. Полагаю, если жить так достаточно долго, то наступит время, когда
перестанешь их замечать. Хотелось бы и впрямь подождать и проверить, так ли
это.
Наблюдая за тем, как после мастерского удара снизу Тварь из
Круга наконец пала, я с гораздо более сильным чувством подумал о виновнике
нападения, которое явилось причиной освобождения этих Тварей. Просто
возмутительно, терпеть их все эти долгие недели и потом потерять прежде, чем
они могли выполнить свою задачу. Сдерживаемые определенными ограничениями, они
предназначались на роль наших телохранителей при отступлении, если возникнет
такая необходимость, после событий последней ночи, после чего их отпустили бы
на свободу в какой-нибудь отдаленной местности, предоставив возможность
пополнить мировой фольклор о темных силах. Теперь же буферный план рухнул. Они
не играли существенной роли, но могли оказаться полезными, если нам придется
уходить от преследования Фурий.
