– Он вернулся.
– Дядька, ну перестань ты говорить загадками. При чем здесь электрическая или нет, и кто вернулся?
Фролов поднял мокрые от слез глаза на племянника:
– Электрик вернулся.
* * *
Пашка пришел последним. Ребята уже сидели за столиком справа от входа. Каждый занимался своим делом. Маша мяла салфетку, Серегу Монова мелко трясло, Светка, как всегда, была обворожительна, но Паше впервые за то время, что он начал обращать на нее внимание, было не до этого.
– У меня вчера отца в реанимацию забрали, – вместо «здравствуйте» произнес Паша.
Света подняла на него печальный взгляд:
– Что с ним?
– Говорят, током ударило.
Они снова замолчали.
– Двадцать лет электриком, и чтоб такое…
– Бывает, – протянул Сергей.
– Послушайте, ребята, с нами что-то происходит. – Маша уже рвала салфетку на тоненькие полоски.
– Да ну! И что именно? – Язвительный тон Сергея, казалось, никто не заметил.
– После вызова духа с нами начали происходить странные вещи. Соню убивает током, так? Так. Сажают Паровоза. Ваську затягивает в мясорубку. Стас надел на голову телевизор. И, наконец, отец Пашки…
– Стоп! А про Ваську откуда? – спросил Юрка.
– Я подслушала разговор вон тех официанток, – она показала на двух девушек, сидящих за столиком у бара. – Ему полруки оттяпало.
– Охренеть… – протянул Юра.
– Да при чем тут?.. Отец Пашки что, тоже с нами духа вызывал? Да с нами тогда даже Пашки не было! – Сергей злился на ребят, а еще больше на себя за то, что покинул свой уютный мирок и побежал за юбкой.
– Да, но смотри, все несчастные случаи связаны с электроприборами.
– Ладно, Соня, Васька, Стас и даже Пашкин отец, но где здесь Паровоз? Я что-то не вижу его в этом списке… Ах да, его приговорят к высшей мере и посадят на электрический стул. Так?
– Дурак.
– И правда, зачем ты так? – подал голос Юрка. – Тут надо подумать.
– Да что тут думать?! Вы что, не понимаете?! – Сергей вскочил с места. – Вы! – Он начал тыкать пальцем в каждого. – Вы все! Неудачники! Все! Неудачи липнут к вам, как… – Монов отскочил от стола, будто боялся заразиться от них этими самыми неудачами. – Они липнут к вам, как дерьмо к подошве кроссовок. – Он отходил медленно к выходу. – И сколько ни мой их, частичка… маленький, ничтожный кусочек забьется в какую-нибудь трещинку и будет вонять. – Он снова ткнул пальцем в друзей. – Вонять! – И вышел из кафе.
– Что это было? – спросил Дима.
– Сиди, мелюзга. – Света встала и пошла за Сергеем.
– Я не узнаю сестренку, – Дима округлил глаза. – А этот, похоже, с катушек слетел.
– Ладно. Что нам теперь делать? – Маша разорвала салфетку и принялась за новую. – Похоже, Сергей прав: мы неудачники.
– Эй-эй, стоп! – выкрикнул Дима. – Говори, пожалуйста, за себя. Все не так сложно. Дядя Семен попал в замес по работе. Наверное, нет ни одного электрика, которого хоть раз в жизни не ударило бы током. Дядя Семен… Прости, Пашка. В общем, он работает с электричеством. Это несчастный случай. Васька – то же самое. Несчастный случай на работе, не более. Стас? Ну, перепил пацан. Что-то померещилось, и… А кто-то вдобавок хреново прикрутил «плазму».
– Ну, а как же Паровоз? – спросила Маша.
– По этому отмороженному электрический стул давно плачет. Он мог запросто замотать эту девку в гирлянду и включить.
– Не говори о нем так!
– Да ладно тебе, Машка! Он же реально отмороженный, – произнесла Ольга. – Помнишь, в прошлом году он избил двоих парней? – Оля подождала, когда Маша кивнет. – Он хотел их повесить.
– Откуда ты знаешь? – язвительно спросил Юра.
– Я была тогда с ним.
Юрка пожалел, что задал вопрос. Она была с ним. Кто бы сомневался? Юра теперь даже и не удивился бы, если бы узнал, что она была с каждым из его друзей.
– Нет, – продолжила рассказ Оля, – они, конечно, получили по заслугам. Они хотели унизить его при мне. Их было трое, но один убежал, когда понял, что два его товарища повержены. А Паровоз буквально свихнулся. Если бы вы видели его глаза! Он молча поволок первого к турнику, а второй… Я видела, что он смотрит, как его товарища вешают, но он лежал как парализованный. Я еле отговорила Володю от…
– Наведения порядка, – произнес Пашка.
– Да. А откуда ты знаешь?
– Мой отец работал с ним год назад. Он заметил, что у Паровоза очень развито «повышенное чувство справедливости». Им как-то не выплатили зарплату – мол, не хватает одного из светильников ценой в зарплату всей бригады. Так Паровоз, сказав: «Пора наводить порядок», пошел один в вагончик к начальству. Что он там с ними делал, никто не знает, кроме него и трех придурков, возомнивших себя начальниками, но вышел он в тот день с зарплатой для всех.
– Ладно, это все хорошо. Но скажи мне на милость, в чем, по-твоему, проявлялась справедливость в случае с гирляндой? – съязвил Юрий.
– Может, девица его хотела унизить? – предположила Оля.
– Перед елкой, что ли?
– Ну, мало ли…
– Послушайте, – произнес Дима. – Раз вы говорите, что дядя Семен не участвовал в вашем сеансе, то тогда… Смотрите, если брать за центральную фигуру Паровоза. – Дима взял бутылочку с уксусом и поставил на стол. – Девица. – Рядом встала бутылочка с растительным маслом. – Дядя Семен. – Солонка. – Вася. – Перечница. – Стас. – Зубочистки. – Все они связаны с Паровозом. Девица – его подруга. Вася – друг. Дядя Семен с ним работал. Из нас всех с ним больше всех общался Стас. Вуаля. – Дима развел руками.
– Что «вуаля»? – взвилась Маша.
– А то! Поздравляю вас, ваши кроссовки чистые. От вас не воняет.
* * *
Монова все еще трясло от страха, напряжения и злости. Выйдя из кафе, он разругался со Светкой, как ему казалось, навсегда. Да и черт с ними! Клал он на эту похотливую сучку и ее друзей-неудачников. Единственное, чего он боялся теперь, так это успел ли он подхватить от них эту болезнь, эту заразу. Он искупался (будто это могло помочь). Но даже если теплый душ не смыл все неудачи, подхваченные им в компании бывших друзей, то хотя бы немного легче стало. Злость угасала, страх был забыт. Когда Монов сел за компьютерный стол, он забыл о Паровозе, мясорубках и неудачах.
Игра «Зона 51» была его любимой. Отстрел монстров и мертвецов поглощал все его внимание. Он буквально жил там, по ту сторону монитора. Чувствовал кожей холод бетонных стен коридоров, жар излучателей. Полная ассоциация собственного «я» с бойцом, коим, по сути, он и являлся (игра велась от первого лица).
Часам к семи вечера Сергей заметил, что его боец не поддается контролю. Он совсем не слушался мышки. В короткие моменты во время перехода между этапами игра переключалась, и боец шел до дверей лифта сам, но потом, когда начинался следующий этап, все возвращалось к первому лицу и управлялось игроком. Сейчас этого не произошло. Боец, черт бы его побрал, жил своей жизнью. Был ли это сбой мышки или комп завис, Сергей не знал, но у героя игры пока все шло нормально. Монову не нравилось, что он не участвует в игре, будто кто-то по Сети подключился к его компьютеру и теперь играл, а Сергей следовал за героем по темным коридорам «Зоны 51», как хвостик. Сейчас происходило что-то наподобие просмотра фильма или наблюдение за игрой кем-то другим.
