Этот шанс нельзя не использовать. Стас поставил чайник и пошел в ванную. Включил горячую воду, добавил холодной и закрыл слив пробкой.
Как только парень вышел из ванной, на запотевшем зеркале начали появляться буквы:
У Шташа погаш газ – газ у Шташа погаш.
Стас прошелся к окну, напевая какую-то мелодию, когда учуял запах газа. Он заглянул под чайник. Так и есть – огонь потух. Стас нажал кнопку поджига, но пламя не зажглось. Черт! А как хотелось кофе… Он посмотрел на холодильник. Там, позабытый всеми, стоял электрический чайник. Стас улыбнулся и достал его.
«Я все-таки попью сегодня кофе».
Налив воды, Станислав поставил чайник и нажал кнопку. Вода, нагреваемая спиралью, зашумела. Любимов прошелся по квартире, все думая о своем везении. Паровоз пропал – раз, Маша просит помочь – два…
– Ну и я сегодня наконец-то попью кофе, – услышав, как выключился чайник, произнес Стас.
Он вернулся в кухню, достал кружку с надписью «Станислав». Подарок Маши. В шестом классе она подарила ему ее, а та до сих пор как новая. Положил две ложки сахара и пол-ложки кофе. Когда он открыл холодильник, чтобы достать молоко, чайник снова включился. Стас закрыл дверь холодильника и снова открыл, будто это как-то могло повлиять на включение-выключение чайника. Вода в чайнике продолжала шуметь.
«Черт! Вода!»
Любимов забежал в ванную комнату и быстро закрыл краны. Выглянул на кухню. Вода в чайнике забурлила. Стас кивнул и начал раздеваться. Услышав щелчок, он снова кивнул и полез в воду.
Стас не любил принимать ванну. Ему это всегда казалось бесполезной тратой воды и времени. Нет, он, конечно, мылся, но исключительно под душем. Это и быстро, и не менее эффективно. Но сегодня он хотел подумать. Предстоящий день рождения обязывал обдумать все. Предки предоставляют им для празднования семнадцатилетия сына их жилплощадь и полную свободу, то есть они собирались куда-то слинять. Стас улыбнулся и закрыл глаза. Образ Маши все время был перед ним, пока он не понял, что засыпает.
«Ничего, сейчас кофе выпью и все будет ОК».
Но он так ничего не выпил.
Уже когда Стас вытирался, то услышал, что чайник снова включился. Черт бы его побрал! Через секунду закипел и снова выключился. Любимов сплюнул, оделся и вышел из ванной. Хотел выдернуть провод из розетки. Его остановило искрящее основание. Чайник от усилий угодить хозяину лопнул, и кипяток теперь заливал стол и подставку, куда и подходило питание. Стас не только слышал треск, но и видел искры. Трогать прибор было опасно, но и оставлять этого так нельзя. Первой мыслью было позвонить кому-нибудь из предков и переложить эту головную боль на них. Но Стас тут же отмел эту идею. Им дай только повод, и тогда они завтра не только останутся здесь, но еще и за стол усядутся вместе с ними. «Нет. Я уж как-нибудь сам», – подумал Любимов и вышел на лестничную клетку, чтобы отключить автомат. Однажды он видел, как отец обесточивал квартиру, чтобы повесить люстру.
Открыв щиток, Любимов долго смотрел на автоматы и счетчик. Понятно, что надо выключать то, что можно выключить, то есть у чего есть кнопка или рычажок. Но ему было страшно. Несмотря на свою невидимость, электрический ток нес колоссальную опасность. Пусть Стас это знал из школьного курса и опытов Мегавольта, тем не менее осторожность не помешала бы. Он протянул руку и тут же прижал ее к груди. Потом, выругав себя за нецелесообразную трату времени, закрыл глаза и опустил рычажок автомата, под которым было выведено красным маркером «ВВОД». Ничего страшного не произошло. Он медленно, не поворачиваясь к щитку спиной, зашел в квартиру и направился в кухню. Выдернул шнур, взял чайник и положил его в раковину.
«Если б я знал, что попить кофе такая проблема, то напился бы воды из крана… Ладно, надо идти к Светке Колтун. А то Маша, чего доброго, решит отправиться на поиски Паровоза».
Ему ничего не могло помешать встретиться с Машей.
Когда он вышел из квартиры, автоматический выключатель в электрощитке включился сам.
* * *
Погосян бегал по кухне как ошпаренный и орал о каких-то конкурентах. Вася делал отбивные, поэтому прислушиваться было некогда. Рубен забежал в мясной отдел и встал в дверях. Звягин чувствовал его взгляд на спине.
– Что? – не поворачиваясь к Погосяну, спросил он.
– Вася-джан, ты кур разгрузил?
Чувствовалось, Рубен Арамович ищет повод, чтобы кого-нибудь растерзать.
– Этот тухляк?
Но Вася не был бы Васей, если бы не давал повода.
– Ты, что санпенстанция?!
– Вообще-то, санэпидемстанция. Если че.
После этих слов Звягин ожидал чего угодно. Погосян мог заставить его сожрать тухлых кур, загрузить их назад в «Газель» и снова разгрузить, а потом опять сожрать. Но он молча смотрел на Ваську. По лицу было видно – думает. Выдумывает наказание, сука.
– Умный, да? – Рубен улыбнулся. – Вчера привезли тушку. Обвалять и перемолоть на фарш.
Он вышел, все еще улыбаясь.
Что ж так не везет-то? То, что буржуй назвал тушкой, было тушей килограммов под триста. Сегодня он, конечно, может это сделать (благо мясорубка не ручная), но во вред своему и так хреновому здоровью. Но завтра этот же ехидный Рубен Арамович подойдет и закажет с сотню отбивных, зная, что вся туша ушла на фарш. Нет, Звягин не собирался так подставляться. Начать, конечно, надо, но без фанатизма.
Звягин вошел в морозильник. Куча куриных трупов была свалена у дальней стенки. Запах исчез – куры подмерзли. Васька знал, что не сегодня, так завтра его сделают соучастником преступления. Он будет обрабатывать трупы специями и уксусом. Потом уже они пойдут дальше по конвейеру, какие в гриль, а какие на копчение. Поработав в кафе, Звягин насмотрелся такого, что его теперь ни в один общепит не затянешь.
Говяжья туша висела справа. Звягин ткнул в нее ножом. Лезвие вошло в волокна сантиметра на три. Мясо не успело замерзнуть, можно было отрезать кусок и пустить на фарш для видимости.
Вася вытащил лопатку и закрыл дверь морозильника, когда увидел, как зажглась лампа на стене коридора. Светильник был старым и, казалось, висел здесь не один десяток лет. Сколько помнил Звягин, он ни разу не включался. Свет моргнул. Вася не мог понять, в какой момент его начал раздражать мигающий свет. Он положил лопатку и подошел к стене со светильником. Посмотрел по сторонам, убедился, что в коридоре, кроме него, никого нет, замахнулся и опустил широкое лезвие разделочного ножа на провод, подходящий к злополучному бра. Мгновение, и в глазах потемнело, а нож отлетел к складу сыпучих продуктов. Звягин плохо соображал, что его ударило током. Тряхнул головой, посмотрел на светильник, удовлетворенно кивнул и, подхватив лопатку, пошел в мясной отдел.
Если в обычный день обвалка любой части туши занимала не больше получаса, то сегодня был необычный день. Смерть рыжей, допрос, Погосян и светильник. «Нет, я определенно притягиваю неприятности», – подумал Звягин. В голове шумело, и не только от выпитого вчера. Как он думал, ему дурно от удара током.
