— О сегодняшнем нападении нельзя говорить никому, — заявил Коренмай. — Абыслай — человек знатный, влиятельный. Если люди узнают, что он против нас, они засомневаются — а правда ли мы должны править Ордой?
— Я могу убить Абыслая, — предложил Имур. — У Ритана есть свои люди в его тумене, я пошлю пару человек, которым помогут подобраться к этому шакалу поближе, а дальше все просто.
— Если Абыслая убьют, подозрение падет в первую очередь на нас, — ответил Ритан. — Надо каким-то образом переманить его на свою сторону, вот только я даже не представляю, как это сделать.
«Абыслая надо убить, — посоветовал Голос. — Он не остановится. В его жилах течет кровь ханов, и он мечтает о том, чтобы править Ордой».
— Я устала от всего этого, — заявила Айра. — Я хочу спать на высокой кровати, хочу мыться каждый день в теплой воде, хочу еду, к которой привыкла, и дорасское вино, пусть даже и разбавленное. Мы двигаемся, но очень медленно, словно больная черепаха. Как Дайруту удавалось вести армию быстро?
Имур рассмеялся, Ритан и Коренмай нахмурились.
Они были опытными воинами и командирами, но все равно не могли управляться даже с одним туменом так, как это делал хан, и каждый день ставил перед бывшими Рыжими Псами новые вопросы.
Как Дайруту удавалось заставлять людей работать днем и ночью, и чтобы никто не возмущался? Как ему удавалось прокормить всю Орду, да еще и наполнить доверху свою мошну золотом? Как он договаривался с урултаем, с гномами и половинчиками, и чтобы все оставались довольны и потом еще предлагали помощь?
Тень Дайрута будто стояла за их спинами, и хотя только она спасала троих друзей и королеву Дораса от слухов, а то и смерти, эта же тень давила на них.
Айра не раз слышала о том, что Дайрут был сильным, смелым и удачливым, она вспоминала его — и понимала, что именно так все и было. Он казался ей красивым и неглупым, в нем чувствовалась сила, покоящаяся на некой произошедшей ранее трагедии.
В то же время она вспоминала ужасные донесения, которые приносил Парай Недер, слухи и собственные фантазии о громадном жестоком монстре, и это все не сходилось воедино.
К ее удивлению, Дайрута в Орде любили.
Он побеждал, он приносил своим воинам славу, деньги и удачу, и за это ему прощали все, что угодно — впрочем, как теперь выяснялось, ему и прощать-то было нечего. Тень безрукого хана смеялась у нее за спиной, и девушка не раз уже думала о том, что произошло бы, если бы она не послушалась Голоса, а просто дождалась бы того, чтобы Дайрут излечился от своего душевного недуга?
Голос говорил, что хан обязательно надругался бы над ней и постарался сделать так, чтобы Айра в ближайшие недели понесла от него, но ей почему-то казалось, что все было бы совсем не так.
Он отказался взять ее тогда, когда она сама предложила себя.
Она пришла к нему босой и простоволосой, и это почему-то оказалось той каплей, что лишила его рассудка.
Теперь Айра была почти уверена, что смогла бы стать Дайруту женой, и вместе они могли бы править миром, но Голос, а затем и коварные друзья хана — заставили ее убить его.
«Это ты заставила их помочь себе, — напоминал Голос. — Мы — если точнее».
Айра не видела выхода — ей не хотелось править Ордой, постоянно конфликтуя с Коренмаем и Ританом, не хотелось прикидываться беременной от сошедшего с ума хана. Она желала просто вернуться в Дорас, откуда приходили одновременно добрые и грустные вести.
Эона родила сына, и он получил запятнанный кровью титул герцога Дорасского. Отцом ребенка объявлен герцог Сечей — так решил Парай Недер, который весьма неправдоподобно и путано объяснял это свое решение в письме.
О том, что Айра жива и сейчас в Орде, Дорас уже знает — и этому есть странное и нелогичное объяснение, придуманное Параем, и есть множество слухов о заколдованной, обманутой или пожертвовавшей собой ради страны королеве.
Демонов и бесов появляется все больше, но и справляться с ними королевские воины и ополченцы уже навострились.
Маги в Сиреневой Башне предсказали конец света и даже назначили дату, но народу об этом никто ничего не сказал. Однако слухи — как шило в мешке, их не спрячешь, кроме того, множество людей чувствует, что приближается нечто страшное, и самозваных пророков то и дело ловят в разных местах.
О том, что надвигается что-то ужасное, Айре могли и не писать — она и сама ощущала, что происходит нечто неправильное, и потому очень хотела вернуться домой. Ей почему-то казалось, что там не может случиться ничего действительно плохого, хотя на самом деле все обстояло не так.
Ведь именно в Дорасе погибла вся ее семья, там ходил по дворцу старый маг, убивавший челядь, и там же против нее организовали заговор, который провалился из-за того, что Айре помогал Голос.
Она не хотела жить в шатре, спать на шкурах, пить горький чай вместо сладкого разбавленного вина и есть недосоленную и недоперченную пищу только потому, что окружающие люди, которым она не могла по-настоящему доверять, считали, что это — ее участь.
Отвлекшись от своих мыслей, Айра вдруг поняла, что трое собеседников внимательно смотрят на нее.
— Я что-то пропустила? — спросила она как ни в чем не бывало.
— Иногда мне кажется, что ты действительно беременна, — ответил Имур. — Прошло уже два месяца с того дня, когда погиб Дайрут. Тебе пора начинать носить тонкую подушку под халатом. С завтрашнего дня мы приставим к тебе немых служанок.
— Я не хочу новых служанок! — возмутилась Айриэлла Дорасская. — Алгаш не предаст меня!
Ритан рассмеялся:
— Если ты желаешь оставить Алгаш, ты можешь ее оставить. Но ей придется расстаться со своим языком, потому что ты вольна рисковать своей жизнью, но не нашими.
После короткого, но яростного спора Айра согласилась на новых служанок.
Ей была отвратительна мысль, что теперь станет невозможно поговорить в то время, когда ее моют или одевают.
С другой стороны, если бы она все же решилась на побег, вопреки запретам Голоса и желаниям Коренмая, Ритана и Имура, то всех ее слуг примерно бы наказали. И в этом случае окажется даже лучше, если появятся новые люди, к которым она не привыкла и привыкать не собиралась.
Тумен двигался в сторону Жако, не так шустро, как если бы его вел хан Дайрут, но с приличной скоростью. Коренмай ехал впереди с сотней личной гвардии хана — после покушения каждый раз перед тем, как расположить ставку, они тщательно обыскивали выбранное место.
Ритан охранял бывшую королеву Дораса, Имур распоряжался остальным.
Теперь Айру везли в паланкине четверо рослых немых рабов.
Они были неутомимы, и если ни один из них за день не сбавлял ход, и сама хозяйка говорила, что у нее все хорошо, им полагался двойной ужин. А если хоть один из лишенных языка силачей начинал слабеть, то всех их пороли, а на следующее утро Айру несла другая четверка.
