– Ой-ей. Кто есть дома? – Девушка приблизилась на шаг.
– Да, да. Конечно. – Он протянул ей зажигалку.
«Почему она говорит вслух? Неужели я перестал слышать их?»
Девушка взяла сигарету и слегка наклонилась вперед. Не сразу, но все-таки сообразив, чего от него хотят, Юра поджег сигарету. Она затянулась, выдохнула дым.
– А ты, паря, не слишком сообразителен, а? – Девушка посмотрела Юрке в глаза.
Он стеснительно улыбнулся и пожал плечами. Не привык он вот так вслух разговаривать с женщинами. В последнее время они его часто просили издеваться над ними, насиловать, унижать. А вот такого простого разговора у него никогда не было. Но тем не менее у него встал.
– Ну ладно, мне некогда. – Она затянулась и выдохнула дым ему в лицо. Юрка отмахнулся. В следующий миг все тело пронзила адская боль. Как будто его ударили… ножом?
Девушка ударила его, еще раз и еще.
Ноги ослабли, и Юрка завалился на спину.
Так вот почему она прятала руку в кармане! В глазах стало темно, боль куда-то ушла. Юрка понял, что кончил. Стало вдруг легко. Вместе с легкостью пришла смерть.
Девушка подошла к неподвижному телу, ударила ногой.
«Да умер он, умер, – раздалось у нее в голове. – Что-то ты завозилась с ним. Давай бери лаве и к Селе, а то тебя через полчаса колотить начнет. Да так, что даже я тебе не помогу».
– Сейчас, сейчас. – Девушка обшаривала карманы Юры. Кошелька нигде не было. Она разогнулась и уставилась пустыми глазами на труп. Нет денег – нет дозы. А нет дозы…
«Дура, что ты замерла, как могильный камень? Переверни его. Кошелек в заднем кармане», – не унимался голос.
Девушка нагнулась и перевернула Юрку на живот. Кошелек лежал там, где и говорил голос.
– А ты знаешь, что говоришь! – произнесла девушка, вытаскивая портмоне.
«Еще бы! Ты ж у меня не первая! А теперь давай, милая, бегом к общаге – Селя еще там. Сегодня у него первоклассный товар. Башню снесет».
Девушка вынула купюры из кошелька и засунула в карман куртки. Бросила пустой кошелек на спину бывшему владельцу и с улыбкой пошла искать Селю.
Кошелек или жизнь
Сергей Иванович Середа – заслуженный учитель, вот уже четвертый год находился на пенсии. Но только в этом году он согласился уйти из школы на покой. Мужчина очень любил детей. Раз уж своих не нажил, Сергей Иванович решил отдать всего себя без остатка чужим. Надо признать, что и дети любили своего преподавателя и наставника. С его легкой руки образовывались кружки и секции; он основал лагерь, был инициатором многочисленных походов. В общем, все для деток.
Сергей Иванович достал альбом с фотографиями и открыл первую страницу. Походы, летние лагеря, внеклассные занятия – все это было запечатлено на века. Он любил пересматривать эти снимки. Именно тогда, когда воспоминания обволакивали его, унося из этой халупы с низкими потолками, он и чувствовал себя счастливым.
Когда в его грезы ворвался грубый стук, Середа подпрыгнул, альбом глухо ударился об пол. Стук в дверь повторился, теперь он был настойчивым, будто незваный гость знал, что дома кто-то есть. Сергей Иванович выругался одними губами, встал и пошел открывать. Теперь в дверь колотили ногами. Паника обуяла пожилого человека. Может, не открывать? А вдруг это грабители или убийцы? Сергей Иванович остановился в коридорчике у входной двери.
Потом Сергей решился. К чертям собачьим! Откуда в нашем поселке грабители? Подошел и открыл дверь. У порога стояли трое подростков, одетых в костюмы чертей.
– Напугали, черти, – выдохнул пенсионер. – Чего вам?
Несмотря на все еще клокочущую злость за то, что его так напугали какие-то мальцы, Середа ликовал. Пацанов, скорее всего, прислала Валентина Федоровна, директриса школы, которой Сергей Иванович отдал лучшие годы своей жизни. Валюша, как он нежно называл ее, с начала учебного года уже присылала к нему представителей молодежных организаций. Черти – это что-то новенькое.
– Кошелек или жизнь! – потребовал тот, что повыше, и сделал шаг вперед.
Если бы мальчики не улыбались, то мужчина подумал бы, что его все-таки пришли грабить.
– Чего? – переспросил Середа.
– Кошелек или жизнь! – повторил подросток и выставил перед собой открытый пакет с логотипом «Связной».
Потом парни переглянулись, один что-то шепнул на ухо высокому. Тот кивнул.
– Ну, это… – неуверенно произнес заводила. – Сегодня это… Ну, как бы праздник, что ли.
– Какой? – не сдавался старик.
– Хэллоуин, – сказал один из мальцов и спрятался за спину товарища.
– Хэллоуин?
– Ну да, – как-то вдруг осмелев, произнес парень с пакетом. Он наверняка решил быстренько все разъяснить старику, чтобы не тратить понапрасну время. Ведь надо успеть обойти как можно больше домов. – Мы говорим: кошелек или жизнь, а вы выносите нам сладости…
– Очень интересно. А если нет? – Старик, раздосадованный тем, что это не Валюшины послы, явно издевался над детьми.
– Тогда мы возьмем вашу жизнь, – уж очень по-простому сказал третий.
От этих слов пенсионеру и заслуженному учителю в одном лице стало как-то не по себе. Сергей Иванович испугался. Черт возьми, он едва не обделался перед наглыми юнцами! Сергей на негнущихся ногах начал пятиться назад, в коридор, за железную дверь, которая его скроет от распоясавшихся подростков. Но на его удивление на него никто не бросился. Высокий зло скомкал пустой пакет, развернулся и пошел к калитке. Два его друга засеменили следом. Один, тот, который пообещал взять жизнь, обернулся и произнес:
– Старый жмот!
На мгновение пенсионеру показалось, что он уже видел где-то этого мальчишку. Вздернутый курносый нос, тонкая линия губ и шрам на левой щеке. Сергей определенно знал этого паренька, но он точно не учился у него. Мало того, эти мальчики не из их поселка! Да и черт с ними! Сергей закрыл дверь и пошел на кухню. Ему надо выпить, стабилизировать, так сказать, душевную гармонию. Не удалось. Как только он плеснул в рот водки, в дверь снова постучали. От неожиданности Сергей выплюнул спиртное.
Черт знает что! Что сегодня за день-то такой?!
Хэллоуин. Забыл?
В этот раз у дома стояли дети помладше первых посетителей. Эти четыре постреленка подошли к своей маскировке с большим энтузиазмом, чем их старшие «подельники». На них были маски, полностью скрывающие лица. Даже если это были дети из поселка и учились у него, Сергей бы все равно их не узнал. Разве что по голосу.
– Кошелек или жизнь!
Ничего нового.
– Жизнь! – крикнул Середа и захлопнул дверь.
Надо выпить. Срочно!
Сергей налил водки и быстро выпил. Кошелек или жизнь! Надо же такое придумать. И что это вообще за праздник такой? Хэллоуин. Тьфу! Сергей Иванович признавал и по-настоящему любил только два праздника. Новый год и День учителя. Самыми нелюбимыми были, как ни странно, Восьмое марта и Двадцать третье февраля. И все из-за обилия женщин. В женском коллективе мужчин было всего три человека. Физрук, трудовик и он – Сергей Иванович Середа, учитель истории. Ему были чужды слюнявые поцелуи подвыпивших дам, поэтому он часто уходил раньше, чем те успевали дойти «до кондиции».
