— Помогите!
С грохотом упавшего на землю арбуза, если бы он был размером с динозавра, внизу что-то взорвалось — наверное, бак с пропаном на кухне у миссис Спанкелкриф. Ударная волна сбила миссис С. с ног — и выбила из-под меня лестницу.
Я полетел вниз. Отвратительное это было ощущение — полной беспомощности. Я честно пытался приземлиться по всем правилам, но все произошло слишком неожиданно, так что попытка не увенчалась успехом. Я врезался копчиком в кирпичную стенку клумбы, и все мои прошлые боли разом показались мне детской забавой.
— Господи Боже! — выдохнула миссис Спанкелкриф и опустилась рядом со мной на колени. — Гарри?
Где-то вдалеке послышалось завывание сирен. Слишком далеко — помочь Уиллоуби они не успели бы.
— Они в западне, — прохрипел я, как только снова обрел способность дышать. — Они там, в спальне, зовут на помощь.
Огонь ревел все громче и разгорался ярче и ярче.
Миссис С. посмотрела на окно. Потом взяла лестницу и потащила ее обратно на место, хотя даже эти несколько ярдов дались ей с трудом. Она вцепилась руками в алюминиевую перекладину, поставила одну ногу на нижнюю ступеньку, вторую — и со стоном упала на землю, когда вторая, больная нога подвернулась.
— Ох, Боже праведный! — всхлипнула она. — Спаси и сохрани!
Смуглый молодой мужчина в плаще до колен перемахнул через ограду и бросился к лестнице. Он взмыл по стремянке так, словно это была широченная парадная лестница. На пути вверх единственный оставшийся рыцарь Креста успел одарить меня быстрой улыбкой.
— Привет, Дрезден!
— Саня! — прохрипел я. — Там их двое!
— Da, двое! — отозвался он. На бедре его красовался изогнутый клинок «Эспераккиус», и он небрежно, привычным движением придержал его, проскальзывая в окно. Мгновение спустя он вернулся, неся на плече миссис Уиллоуби и придерживая свободной рукой с трудом ковылявшего мистера Уиллоуби.
Саня спускался первым, за ним — медленно и осторожно — мистер Уиллоуби. Первый из пожарных расчетов прибыл как раз тогда, когда он опустил старую леди на траву.
— Боже праведный! — всхлипнула миссис С. и осторожно тронула Саню за руку. — Должно быть, это Господь послал тебя нам на выручку, сынок.
Саня помог мистеру Уиллоуби сесть на землю, повернулся и улыбнулся моей старой домовладелице.
— Полагаю, мэм, — произнес он, — это все просто чистое совпадение. — Русский акцент ощущался у него на порядок меньше, чем в нашу прошлую встречу.
— Не верю я в такое, — возразила миссис Спанкелкриф. — Господь да благословит тебя, сынок. — Она крепко обняла его, хотя плечи у русского богатыря были раза в два шире ее охвата. Саня осторожно обнял ее в ответ.
— Мэм, — вежливо произнес он. — Вам бы показать медикам, как пройти сюда.
— Спасибо, спасибо, — кивнула она, приходя в себя. — Ох, и понатопчут они здесь. — Она помолчала немного, потом повернулась ко мне. — И вам спасибо, Гарри. Такой хороший молодой человек. — Она отвернулась и поспешила навстречу спасателям.
Стоило ей скрыться за углом дома, как оттуда выскочил Мыш, подбежал ко мне и облизал лицо. Почти сразу же к нему присоединилась Молли. Она вскрикнула и обняла меня за плечи.
— О Боже, Гарри!
Она оттолкнула Мыша в сторону и несколько секунд стискивала меня в объятиях. Только потом она заметила, что мы не одни.
— Саня? Вы-то что здесь делаете?
— Эй, эй, — умерил я ее пыл. — Полегче.
Молли немного ослабила хватку.
— Ох, извините.
— Саня, — кивнул я. — Спасибо за помощь.
— Работа такая, da, — ухмыльнулся он. — Всегда с удовольствием.
— И все равно спасибо, — хрипло произнес я. — Если бы с ними что-то случилось…
— Ох, Гарри, — сказала Молли и снова обняла меня.
— Полегче, падаван, полегче, — тихо произнес я. — Мне кажется, тебе стоит обращаться со мной осторожнее.
Она отодвинулась и нахмурилась.
— Почему?
Я набрал воздуху в грудь.
— Я, — очень тихо ответил я, — не чувствую ног.
Глава двадцать девятая
В общем-то мне не пришлось долго объяснять Сане и Молли, что мне нельзя в больницу. Ээбы, как выяснилось, подъехали к дому на машине, на ходу швырнули свою зажигательную бомбу и умчались — все примерно по тому же сценарию, что и при первом покушении, с той лишь разницей, что на этот раз их опознали. Моллино описание бросавшего стопроцентно позволяло идентифицировать Эстебана.
Не могу не признать, подход вампирской четы к расправе отличался завидной практичностью: наносить удар в уязвимое место, не давать жертве расслабиться, стараясь при этом по минимуму подставляться самим. Находись я в момент падения бутылки с коктейлем Молотова на пару ступенек выше, я был бы уже мертв — ну, или умирал бы, сплошь покрытый ожогами третьей степени. Конечно, две предыдущие попытки не дали желанного результата, но для этой цели им хватило бы всего лишь еще одной, удачной.
В рамках столь хладнокровного, предельно практичного подхода было бы логично ожидать, что они возьмут под наблюдение больницы, чтобы уж там расправиться со мной наверняка. Зато Саня, с другой стороны, обладал некоторыми познаниями по части оказания первой помощи. Пока медики хлопотали над Уиллоуби, он хладнокровно позаимствовал из незапертой «скорой» какой-то специальный корсет, и они с Молли зафиксировали меня с его помощью — как объяснил Саня, чтобы защитить мой позвоночник. Лично мне казалось, что защищать его малость поздновато, но я слишком устал, чтобы спорить.
Я не ощущал ничего ниже поясницы, что, впрочем, нисколько не мешало остальной части меня болеть как черт-те что. Я позволил им вынести меня со двора, а когда открыл глаза, увидел, что примерно треть дома обрушилась и провалилась в подвал — то бишь, в мою квартиру. Дом явно не подлежал восстановлению. Пожарники проливали водой догорающие обломки, а основные усилия направили на то, чтобы не дать огню перекинуться на соседние здания.
Меня погрузили в большой универсал, который Сане по счастливой случайности сдали напрокат в аэропорту взамен заказанной, но неисправной легковушки. Пока мы уезжали, не дожидаясь прибытия полиции и прочих официальных лиц, я видел в заднее окно, как догорает мой дом.
Даже отъехав на несколько кварталов, я видел темный столб дыма. Интересно, вяло подумал я, какая часть этого дыма поднимается от моих книг. И от подержанной гитары. От одежды. От старой удобной мебели. Кровати. Одеял. Будильника с Микки-Маусом. Оборудования моей лаборатории, собранного многолетним кропотливым трудом.
Все погибло.
Огонь — стихия материальная, и эта материальная стихия способна поглощать или рассеивать магическую энергию. А уж столько огня наверняка уничтожило все, что я создал за свою жизнь, включая замысловатые магические инструменты.
