Почему с ней? За что? Она же еще слишком молода… Может быть, будь Лаурелин воспитана темными, отношение которых к подобному было намного проще и примитивней, ей и впрямь было бы легче воспринять произошедшее. Но, несмотря на текущую в ней кровь Аннона и службу в ордене Дини Ши, выросшая у Туата де Данаан девушка никак не была готова к тому, что ей придется принять участие в древнем и давно не использовавшемся большинством светлых племен ритуале. И потому по ее щекам текли горькие слезы. Слезы ярости и бессилия.
Занятая жалостью к самой себе, Лаурелин пропустила тихий скрип двери, раздавшийся за ее спиной, и прикосновение маленькой руки, опустившейся на покрытое броней плечо, оказалось полной неожиданностью.
— Не плачь. — Мягкий, детский голос. И поток Чистоты — слабый, но достаточный для того, чтобы первый инстинктивный порыв — УБИТЬ — исчез на корню, так и не начав осуществляться. — Арти, он иногда такой дурак… Но он неплохой, честно! Скажи, что с тобой случилось? Братец сказал, что для его спасения тебе пришлось чем-то заплатить. Чем-то очень для тебя дорогим. Расскажи, что это был за ритуал и какую цену ты заплатила? Может быть, я смогу помочь с расплатой? Я понимаю, что плата в ритуалах это не деньги, но все же? И тебе все равно надо выговориться…
От наивности предложения девочки, даже не представляющей, о чем она говорит, Лина невольно хохотнула. Затем представила, что ей и впрямь каким-либо чудом удалось бы заменить себя на нее, представила гримасу Океаниды, которую бы Хранительница скорчила при этом, и лицо Артура — и разразилась нервным смехом. М-да… Будь такое в принципе возможным и решись она так подставить двух в общем-то неплохих людей… Посмотреть на их лица, когда они узнали бы, на что обрекли себя, было бы и впрямь весело. Вот только слишком уж жестоко.
— К сожалению, помочь мне ты ни чем не сможешь, — вытирая слезы, покачала головой Дини Ши. — Да и твой братец… Не бойся, я на него не злюсь. Рассержена и обижена — это да. Но по большому счету он не так уж и виноват. Во всем, что с нами произошло, столь явно торчат уши Хранительницы Вод и так воняет ее интригами, что винить Артура просто бессмысленно. А рассказать… Я расскажу все, что знаю. Просто из злости. Может, хоть так сорву интригу этой твари! Но вначале объясни мне, пожалуйста, зачем ты вчера так расхваливала мне этого барда? Так старалась нас свести? Сватала? Прямо как сводня какая-то малолетняя! — не удержалась девушка от злого укола. Скопившиеся в ней горечь и обида требовали хоть небольшого, хоть символического выхода, вылившегося в это оскорбление.
— Сватала? Сводня? — На лице Аленки появились непонимание и обида.
— Извини, — отвернулась Дини Ши. — Просто вырвалось. Если не хочешь, можешь не отвечать. Но этот вопрос имеет отношение к произошедшему.
— Я отвечу, — после короткого молчания произнесла девочка, и по ее нахмуренному лицу и погрустневшим глазам было видно, что эти слова дались ей нелегко. — В конце концов, ты права. И имеешь право знать.
Она вновь замолчала.
— Итак, почему я тебя ему сватала? — Когда Аленка вновь заговорила, голос ее был тих и спокоен. Такое обманчиво тихое спокойствие обычно предшествует полноценной истерике. — Почему я сватаю ему вообще всех, кто под руку попадется? И Стаську, и тебя, и еще до этого кучу подружек пыталась пристроить? Да потому что хочу, чтобы он жил!!! Просто — ЖИЛ! Улыбался, взлохмачивал мне прическу… Чтобы я могла его обнять, сходить куда-нибудь прогуляться, услышать его голос… А не тупо плакать на его могиле! Думаешь, я не догадалась, что ты недоговорила насчет его возвращения из Феерии? Ведь он наверняка не хотел оживать! Вы его силком вытащили и вылечили, а он сопротивлялся, как мог! Ну признайся, так оно было, да?
— Да, — вынуждена была подтвердить Лаурелин, совершенно не ожидавшая от ранее спокойной и веселой девочки такой вспышки. Было похоже, что давно и глубоко спрятанные, тщательно скрываемые эмоции, высвобожденные ее вопросом, наконец-то вырвались наружу.
— Вот… — Аленка глубоко вздохнула, явно пытаясь взять себя в руки. — Именно так. И все они — так. Они, барды. Думаешь, их столь мало, потому что дар барда такая уж редкость? Как бы не так. — Она горько рассмеялась. — Ежегодно только в России ФСБ обнаруживает несколько десятков вновь инициированных бардов. Спасибо Денису — он одно время за мной ухаживал, — помог покопаться в их документации. Благо они это не так уж и прячут, скорее просто не афишируют. Видимо, чтоб новичков не пугать. Бардов находится не так уж мало. Вот только больше половины из них сгорают буквально за первые несколько месяцев работы. Остальные «тянут» немногим дольше. Год. Два. Три. Иногда, редко, четыре. И ВСЕ!!! Ты знаешь, что Артур уже в категорию «старичков» попал? И это в его возрасте? А почему? Потому что стаж! Почти пять лет жизни — бардом!!! Это много. Очень много. Но для меня и моей матери — мало! Я не хочу, чтобы он умирал! Ни сейчас, ни через год, ни через два или даже пять! Понимаешь ты, не хочу!!! А единственные исключения из этого гребаного правила трех лет — это барды влюбленные! Барды, у которых есть девушка, жена, любовница, да хоть гарем, как у одного араба, главное — стабильная и мощная эмоциональная привязка! И чем мощнее, тем лучше, тем дольше бард живет! Ты. Вот ты, фейря! — Похоже, Аленка напрочь позабыла о целях и причинах своего прихода к Лаурелин. И в данный момент Дини Ши была для нее не пострадавшей при спасении Артура из неизвестного ритуала девушкой, а воплощением, олицетворением всех бед, что фейри принесли на ее родину и конкретно ее семье. Воплощением, у которого можно было спросить «За что?» и, может быть, получить ответ. — Ты лично никогда не задавалась вопросом, почему договор, заключенный с одним бардом, на следующий год приходит продлять уже другой? Отчего, как ты думаешь?
— Мне не доводилось присутствовать при заключении договоров, — пожала плечами Дини Ши, даже не обратив внимания на довольно обидное искажение своего видового названия. — Чином не вышла. Да и не любят нас барды, так что по возможности мы старались с ними не пересекаться. Я, к примеру, первый раз барда увидела те же три месяца назад, когда тушку твоего брата к целителям тащила.
— Ясно. Но все же как думаешь? А все просто, — не дожидаясь ответа, продолжила девочка. — Мрут они. Мрут, как мухи при наступлении заморозков! Знаешь, почему Арт столько протянул? Почему в первый же год не сгинул? Потому что я маленькая была! Он меня оставлять не захотел. Мать все на работе, если бы не он, то мне как? А дальше уже я сама почуяла, что к чему, и об уходе даже думать ему не позволяла. То капризничаю, то выкаблучиваюсь, то глупости творю такие, что без него не расхлебать в принципе… Тормошу его всячески — главное, чтобы он не забывал, что есть такой человек, которому без него каюк и крышка. Привязываю его к себе. К себе и через себя — к жизни! — почти прокричала последние фразы девочка. — Вот только в последнее время маловато этого стало, — снизив тон, внезапно тихо и с невыразимой печалью в голосе произнесла она. — Он уже уходит. Держится, старается сопротивляться, но видно… И чтобы задержать его здесь, младшей сестренки-непоседы теперь недостаточно. Нужна возлюбленная. И я хоть из шкурки вытряхнусь, но найду ему такую!!! — твердо завершила девочка.
