Девушка была очень красива. Просто невероятно. Даже в свете фонарей было видно, что ее глаза сияют голубизной на фоне прекрасного, без изъянов лица – без изъянов, если не считать разбитую губу и синяка на левой скуле. Синяки покрывали и ее тело – особенно внутреннюю часть бедер. Похоже, что девушку изнасиловали, и не раз. Насильник также был голый и в полной готовности – то ли завершив свое грязное дело, то ли готовясь к очередному акту. Все эта картина в долю секунды запечатлелась у Андрея в мозгу, и первое, что он сделал, – метнул нож в негодяя так, что тот вонзился ему в живот по самую рукоять. Тот завопил, упал на пол, Андрей подошел и, схватившись за рукоять, потянул нож и буквально выпотрошил мерзавца, как рыбу.
Отвратительно запахло нечистотами – видимо, нож зацепил и перерубил кишки, но Юкар был все еще жив и тихо стонал на полу, придерживая руками выпадающие внутренности, похожие на огромных, сизых червей.
Андрей шагнул к девушке, потерявшей сознание и обвисшей на руках, расставленных в стороны, нагнулся, отстегивая кандалы, в которых были закреплены ноги, потом обхватил ее за талию – придерживая, чтобы не упала, обрезал веревки. Аккуратно поднял на руки и, как ребенка, понес из пыточной комнаты. Через несколько секунд он уже поднимался по лестнице наверх.
Девчонки смирно стояли у стены, глядя на незнакомца, обнявшего исхлестанную девушку, и ждали, что он им скажет.
– Сейчас мы уйдем, – объявил Андрей. – Вы вольны идти куда хотите. Можете забрать с корабля все что пожелаете. Но не задерживайтесь надолго, завтра начнется расследование, вас будут допрашивать, и вы можете сильно пострадать. Бегите подальше, туда, где вас не найдут. Это и вас касается, музыканты. Ты, – Андрей указал на девушку, что его провожала, – сходи и принеси какое-нибудь платье, мне нужно ее одеть. Быстро! Вы чего застыли? Быстро, быстро!
Девушки, как будто опомнившись, побежали вниз – видимо, обшаривать каюты. Через несколько минут появилась та, которую он послал за платьем, и протянула простенький сарафан из хорошей, добротной ткани, без особенных изысков.
– Возьмите, это ее сарафан. Юкар не позволял ей одеваться, сказал, чтобы ходила только голой, привыкала к работе. И бил, когда она прикрывалась. Он там еще живой…
– На, – Андрей протянул девушке нож, – добей его. Сможешь?
– Смогу, – кивнула она, и ее глаза загорелись мстительным удовлетворением.
Она крепко сжала рукоять, сглотнула и решительно зашагала вниз. Андрей подумал, что этот твареныш, видимо, очень крепко всех достал, если девушка так легко согласилась его прирезать.
Он усадил бесчувственную Антану на стул, натянул на нее сарафан, потом снова взял ее на руки и пошел прочь из борделя. Его задача была выполнена. Андрей хотел подпалить корабль, но передумал. Пусть лучше девушки соберут барахло, оденутся, пошарят по карманам у клиентов и наберут себе денег – может, так у них и останется шанс выжить. Ведь на самом-то деле, куда им деваться? Ну вот выгнал бы он их посреди ночи на берег, подпалил корабль – и куда они потом? С деньгами – шансов у них больше. Если есть хоть немного мозгов в голове. Но это уже не его забота – он сделал все, что мог.
Дорога домой заняла около часа – бежать с девушкой на руках было неудобно, ведь она так и не очнулась. Андрей осторожно открыл калитку дома Анры и сразу пошел к душу. Открыл воду – она была еще теплой. Стащил с девушки сарафан и осторожно намылил ее со всех сторон, смывая кровавые потеки. Она стонала, когда Андрей касался красных, воспаленных рубцов, но так и не пришла в себя.
Андрей вымыл ей голову, вытер полотенцем, потом тщательно отмылся сам, вычистил, как мог, одежду и застирал на ней пятна крови. Затем схватил одежду в охапку, закутал девушку в полотенце и отнес в свою спальню. Прислушался: Анра и Зоран спали, из их комнат доносилось сопение, а Зоран еще и похрапывал, как три грузчика, вместе взятых.
Андрей уложил Антану в постель, накрыл одеялом и, развесив свою влажную одежду, уселся рядом с девушкой на кровать.
В ее ауре метались красные сполохи боли, мелькали черные прожилки – девушку била лихорадка. Прежде чем лечь спать, как бы он ни устал, Андрей должен вылечить Антану, это уже само собой было ясно.
Через двадцать минут на теле девушки не осталось следов пыток и издевательств, аура светилась ярким желтым цветом, а лицо Антаны порозовело и превратилось из мраморной маски прекрасной статуи в мордашку обычной красивой девчонки, по-детски пошлепывающей во сне губами.
Внезапно на ее лицо накатила тень, она застонала и тоненько вскрикнула:
– Не надо, пожалуйста!
Андрей нахмурился, склонился над девушкой и тихонько подул ей в лицо. Она слегка улыбнулась и прошептала:
– Папа…
Андрей вздохнул и нахмурился еще больше – как он ей расскажет, что отца нет в живых?
– Эй, братишка, что-то ты неровно к ней дышишь, а? – послышался мыслеголос Шанти.
– Тьфу на тебя! – отмахнулся Андрей. – По-твоему, я неровно дышу ко всем женщинам, которых встречаю в своей жизни!
– А разве не так?
– Не так. Спать давай. Я вот о чем тебя попрошу: если я вдруг разосплюсь, последи за ней, ладно? А то еще проснется раньше меня и даст стрекача. Представь себе – проснуться в незнакомом месте, голой, с мужчиной в одной постели. Пожалуй, сбежишь…
– А чего такого-то? – прыснула Шанти. – Я каждый день так просыпаюсь! Голая и с мужчиной в одной постели. И ничего, не сбегаю! Вот уж нежности-то… ладно-ладно, не сердись, послежу. Спи спокойно. Я тоже тут у вас в ногах пристроюсь. Теперь у тебя в постели будут две голые девушки…
Через десять минут в доме все спали.
Глава 11
Антана открыла глаза и никак не могла сообразить, где она находится. Белый потолок, свет, струящийся из-за легкой занавески. Только что она была в кошмаре – красивое лицо Юкара с расплывшейся по нему кривой ухмылкой, его глаза, затуманенные сумасшествием. Этот человек не мог быть нормальным, никак не мог. Когда он подошел к Антане и сказал, что его послал отец девушки, чтобы позаботиться о ней, она так обрадовалась, что бросилась ему на шею – родная душа, скоро кончатся ее беды!
Последние недели она жила в непрекращающемся, постоянном страхе. Их магазины уже давно отобрали, забрали лошадей, забрали все более-менее ценное из дома – ее украшения, что покупал отец, украшения покойной матери, красивую посуду – все, что можно было реализовать быстро и без хлопот. Приставы чуть ли не дневали и ночевали в ее доме. Слуги разбежались – у нее практически не осталось денег даже для того, чтобы прокормить саму себя.
Дольше всех продержалась кухарка Горона – она до последнего подкармливала девушку, таская ей нехитрую еду, отрывая от своей семьи. Но и она в конце концов заявила: «Девочка, скорее всего, твой отец не вернется. Извини, я не могу больше тебе помогать. Ищи работу. Сходи в трактир – может, возьмут подавальщицей. Или иди в гувернантки – ты же умеешь писать и читать, будешь обучать детей богатеев. Мне надо заботиться о своей семье». С тем она ушла, и больше Антана ее не видела.
