Ей не хватит на Крит, даже если она перейдет на
круглосуточный режим работы. У нее на руках Виктор и его мама, и хозяйство, и
она даже никогда не может «вытащить» Виктора в кино!
Вот почему одним все, а другим ничего?
Как это так получается?!
Анфиса — дурочка! — скрывала от всех свои деньги, наряды, и
даже свою английскую машину, и старалась оставлять ее обязательно где-нибудь
далеко от аптеки, но, конечно же, все знали. Заведующая однажды даже инструктаж
провела, как следует обращаться с Анфисой, у которой в аварии погибли родители.
Она тогда только-только пришла на работу, и заведующая очень ей сочувствовала.
Она знала Анфисину мать, которая работала в аптеке на Садовой, и закончила тот
же самый фармацевтический факультет мединститута, что и Варвара Алексеевна.
Знала, что Анфисин отец из научных сотрудников среднего звена
потихоньку-полегоньку вышел в миллионеры, а мать даже и после этого не бросила
свою аптеку, хотя в ее работе уже не было никакой необходимости.
Анфиса тогда заканчивала тот же самый фармфакультет, куда
поступила по настоянию родителей, потому что, как трогательно рассказывала
заведующая, отец намертво встал и сказал, что «ни в журналистки, ни в артистки,
ни в певицы» дочь не пустит.
Как хочешь, будто бы объявил он дочери, а позориться я тебе
не дам. Там и без нас есть кому позориться.
— Вот какие молодцы люди, — с сердцем сказала тогда
заведующая, — вот как надо самим жить и детей воспитывать! Тогда бы и к богатым
по-другому относились! Поэтому, девушки, с Анфисой поосторожней. Не хочет она,
чтобы мы знали, — и не приставайте к ней! Так что теперь две миллионерши у нас
— Ковалева и Коржикова.
К Анфисе никто и не приставал, кроме, может, Лиды, которая
все делала какие-то намеки — из-за зависти. А Наталья — нет, не завидовала.
Наталья с Анфисой дружила и однажды в программе «Дачники»
видела ее бабушку и бабушкин дом. Маша Шахова в клетчатом шарфике гуляла по
парку, трогала рукой стволы берез, рассуждала о вечном, и на заднем плане между
облетевшими деревьями проглядывала беседка, а за ней река — свинцовая, осенняя,
холодная. Наталья, чуть не уткнувшись носом в экран, все рассматривала и
рассматривала подробности, и грустно думала о том, что у нее нет и никогда не
будет таких корней, и Маша Шахова никогда не приедет в ее малогабаритную
квартирку, где ее родители и она сама прожили всю свою жизнь!
Кроме того, Наталья даже не подозревала, что дома из
программы «Дачники» бывают у обычных людей, а не у Аллы Пугачевой, к примеру!
Анфиса оказалась удручающе нормальным человеком и Наталье было легко с ней
дружить.
Может, они когда-нибудь и в кино сходят, а потом Анфиса
подвезет ее домой на своей шикарной машине! Виктор увидит ее в окно и станет
ревновать, спрашивать, что это, мол, такое, кто это, мол, тебя катает, а она ни
за что не признается — пусть помучается, очень даже хорошо!
В таких успокоительных и теплых мечтаниях Наталья доехала до
аптеки и обнаружила там некоторую сумятицу и неразбериху — второй день подряд!
В зале еще никого не было, даже аптечные старики пока не
приходили за своей таблетированной валерианой, зато была Нина со своим пластмассовым
ведром, Лида с сонным выражением на лице, Анфиса Коржикова и вчерашний молодчик
с разорванной щекой.
Щека у него была нездорово красной, но вместо марлевой
нашлепки заклеена тонкой полоской пластыря.
Анфиса сердилась — издали было видно, как сердится, — а
молодчик что-то очень активно ей втолковывал.
— Опять приперся, — сказала ей на ухо Лида, зачем-то
переставлявшая флаконы в шкафчике с шампунями, — видно, клюнул на скромницу
нашу!..
Наталья дернула плечом и секунду соображала, подойти к ним
или нет. Подходить было незачем. Не подходить значило пропустить что-то
интересное.
И она подошла.
— Привет.
Анфиса оглянулась, полыхнула сердитыми глазами и вдруг
схватила Наталью за руку.
— Ну вот, вот, — заговорила она. — Вот и Наталья вам скажет,
какие это глупости все!
— Что такое? Какие глупости?
— Здрасти, — сказал Наталье молодчик. — Меня Илья зовут.
Решетников Илья. А вас?
Наталья вдруг смутилась. Редко кто спрашивал, как ее зовут.
— Наталья меня зовут. Наталья Завьялова. А что случилось?
— А я это… — сказал Решетников Илья, — на прием вчера… Вот
она мне карточку дала, этого, как его…
— Соломона Израилевича нашего, — подсказала Анфиса
раздраженно и ткнула пальцем в монументальный пиджак, словно хотела его
просверлить. — Вчера он упал, — пояснила она, будто Наталья не знала или
забыла, — как вы сказали?.. А, да. Мордой в забор. А сегодня у него грандиозная
идея на почве падения созрела!
— Какая идея? — спросила Наталья. На самом деле происходило
что-то интересное.
— Да ладно, девушка, ну что вы шумите?
— Я не шумлю. — Анфиса начала все сначала. — Вчера он упал
мордой в забор, и я ему дала телефон нашего Соломона Израилевича. Он вчера же к
нему побежал, правильно я понимаю?
— Ну да, — согласился Илья Решетников и неприязненно потянул
из рукава пиджака манжету, словно она ему мешала. — Я к нему пошел, а то,
думаю, правда в другой раз меня кто-нибудь… того… уконтрапупит!
— Что сделает?!
— Уконтрапупит. А что?
Анфиса посмотрела на Наталью, ища у нее поддержки, и Лида
перестала переставлять флаконы в шкафчике.
— Ничего. Дальше что? Зачем вы сегодня пришли?! Вы
рассказывайте, выкладывайте, вот Наталье расскажите!..
— Так этот ваш Израилевич анализы сделал. Кровь там взял и…
— И, видимо, мочу, любезно продолжала Анфиса. — Вы хотите
посвятить нас в ваш анализ мочи?
Тут Илья Решетников смутился почти до слез.
— Да не, не то я хотел!.. Просто… можно мне с вами
поговорить?
— Да вы уже говорите!
— Так проблемы у меня! Иди, может, этого… кофе? Вот тут
рядом…
— Господи, какой еще кофе?! У нас рабочий день начинается!
— Уже давно начался, — заявила Лида, и все трое уставились
на нее. Она прошла, покачивая бедрами, как роковая соблазнительница из немецкой
кинокартины времен вермахта, и зачем-то пощупала кожистый лист фикуса, который
только вчера протирала Нина.
— А и правда, — вдруг нашлась Наталья, — пойдемте на кухню,
кофе попьем! У меня булка есть! А то я утром даже и не позавтракала!
Илья Решетников при упоминании о булке очень оживился и
выразил немедленную готовность идти на кухню и пить кофе.
