Виктория завела церемонию представления:
— Это Кэт, это Пол, ее бой!
— Хай, — сказал Пол томно и протянул вялую руку.
Олег Петрович ее пожал.
— А это Макар, он поэт.
— Поэт?! — поразился Олег Петрович.
— Ну да, самый настоящий! В Инете все бредят его стихами! А
это Зайка, моя подруга.
— Здравствуйте, Зайка, — покорившись судьбе, молвил Олег
Петрович. — Гена, я тебя прошу, не нужно здесь маячить. Поезжай и возвращайся.
— А этот кто? — спросил поэт Макар у Виктории и указал на
Гену подбородком.
Виктория отмахнулась:
— А-а, никто. Драйвер.
— У-у, — уважительно протянул поэт, закинул в рот маслину и
стал жевать, показывая ровные белые зубы.
Скулы у Гены покраснели, и глаза сделались плоскими.
— Гена, — повторил Олег Петрович, — езжай, пожалуйста!
Тот еще постоял секунду, а потом быстро ушел.
— Вот и хорошо, — продолжала щебетать Виктория. — Олежка,
садись сюда, и я рядом с тобой. Зайка, подвинься!
— Не буду я двигаться, ты лучше с другой стороны.
— Ах, я не хочу с другой, хочу с этой, рядом с Олежкой.
Пол отчетливо фыркнул и помотал головой.
Олег Петрович стянул с плеч пиджак — жарко было невыносимо —
и пристроился на узкий диван, покрытый мексиканскими пончо. Слева от него
очутилась пышногрудая и пронзительная Зайка, моментально приспособившая к его
ноге собственное горячее бедро, а с правой поместилась Виктория. Так как было
очень тесно, поместилась почти к нему на колени.
— Ну чего? — спросил Пол и потянулся за сигаретами. — Просто
похаваем, а оттягиваться в другое место поедем или здесь останемся?
— Да здесь скука такая, — проговорила Кэт. У нее были
громадные черные очки и очень маленькое личико. — Делать нечего!
— Я есть хочу, — протянула Виктория, — и потом, Олежка здесь
ничего не знает, мы бы ему показали.
Олег Петрович до конца не понимал, хочет он смотреть на то,
что ему собираются показывать, или не хочет.
— Ну, значит, похаваем здесь, а потом разбежимся. Или
поглядим. Кэт, помаши ублюдку, пусть хоть меню принесет!
— Э-эй! — закричала Кэт и замахала маленькой ручкой. — Эй,
подойди!
Подошел парень, точная копия того, что провожал Олега в
«ресторанный» зал.
— Ты принеси нам свою разблюдовку, ну и накатить чего-нибудь
для начала. Девушки, вы чего пьете у нас сегодня?
— Я водку, — решительно объявила Кэт.
— Я «Манхэттен». — Это вступила Зайка.
— Значит, всем водяры и один «Манхэттен».
— Воду минеральную? — спросил официант, как показалось Олегу
Петровичу, с ненавистью.
— Воду, — согласился Олег. — Без газа. И мне не нужно водки.
У вас есть виски?
— Конечно.
— Значит, виски, только приличный. Шотландский.
Пол переглянулся с поэтом Макаром и оттопырил губу
презрительно — мало того, что папик первый раз в компании, так еще с ходу
заявляет, что по правилам играть не будет! Вот дурилка!..
— Ой, здесь все так вкусно, — говорила Виктория, плотоядно
перелистывая меню, — и как я хочу мяса! Много мяса! Они готовят просто отлично.
Олег Петрович не слишком в это верил.
— А вы где работаете? — спросила Зайка и слегка наклонилась
к нему, так что обнажилось еще немного бюста.
Олег Петрович понял, что именно он будет есть, захлопнул
меню, представлявшее собой вырезанные из старой клеенки страницы с написанными
шариковой ручкой названиями блюд, и спросил любезно:
— А вы где работаете?
— Я-я?! — Зайка округлила глаза, а Пол разинул рот и
захохотал. Разевал и хохотал специально насчет Олега Петровича и идиотских
вопросов. — Я не работаю, я учусь.
— В МГИМО?
— В Финансовой академии.
— Будете финансовым академиком?
— Что? — удивилась Зайка. — Нет, зачем академиком! Я буду
управлять компанией.
Олег Петрович и тут удержался и не улыбнулся, остался
серьезен.
— А какой именно компанией, уже известно?
— Ну, найдется что-нибудь, — уверенно сказала Зайка. —
Что-нибудь приличное.
— «Де Бирс» вполне приличная компания, — сообщил Олег
Петрович. — Вполне устойчивая, занимается бриллиантами.
Зайка пожала плечами, а Пол, сообразив наконец, что папик не
так прост и в два счета с ним не разделаешься, со смачным звуком закрыл рот и
уставился в клеенчатые страницы.
Олег перегнулся через Зайкин бюст и посмотрел на молчаливую
Кэт.
— А вы дизайнер, да? — спросил он очень вежливо. —
Занимаетесь оформлением элитных интерьеров?
Темные очки дрогнули.
— А… откуда вы знаете?
— Ой, да он все про нас знает, — вступила Виктория и
придвинулась к нему еще чуть-чуть поближе, — он программу смотрит, «Светская
жизнь», и еще ту, на третьем канале!..
Это объяснение всех удовлетворило.
Боже, боже, думал Олег Петрович.
— А вы сами чем занимаетесь? — не унималась Зайка. — Нет, ну
просто интересно!
— Финансовым консалтингом, — признался Олег Петрович.
— Фу, какие скучные слова. — Зайка вытянула трубочкой пухлые
губы и принялась за принесенный «Манхэттен». — Мой папашка тоже все время возится
с этим консалтингом! Ну, то есть аудиторов нанимает, и они у него там все
считают! Вы аудитор, да?
— Нет, — сказал Олег Петрович.
— А как же?
— Зай, ну что ты пристала? — подал голос поэт. Он болтал в
рюмке водку, как будто это было вино и он собирался оценить «букет»,
«насыщенность» и «послевкусие». — Ну какая тебе разница?..
— Да просто интересно!
— Ничего интересного, — сказал Олег Петрович, — обыкновенная
нудная работа с бумажками.
— А еще он любитель старины! — похвасталась своим кавалером Виктория.
Она ела из вазочки маслины, выковыривала длинными пальцами, держала в ноготках,
осматривала их со всех сторон, а потом отправляла в рот. — И знаток икон!
— Чего-о знаток? — удивился поэт Макар.
— Икон! Да, Олежка?
Олежка кивнул, подтверждая, что он знаток икон.
— Ну, как тебе здесь? — блестя глазами, спросила Виктория.
