— Господи, прости его, — пробормотал Виктор Иванович себе
под нос, но так, чтобы Олег слышал. — А в Тулу со мной не поедешь? Отец
Валентин две пары венчает!
— Не поеду, — сказал Олег. — А вы, если поедете, лучше их
тоже отговорите, чтобы не венчались!
— Да как же так?!
— Да так, что жить до конца дней вместе они все равно не
станут, а только перед богом солгут! А это грех худший, чем невенчанными жить,
я вас уверяю.
— Ах, Олег Петрович, ах, циник какой!..
— Да никакой я не циник! Хотите иконостас купить, ну, купите
им иконостас! Только бы лучше книжек в библиотеку купили! У них там библиотека
есть?
Этого Назаров не знал, и Олег Петрович пожалел, что спросил,
— не стоило ставить партнера в неудобное положение!
— Я сегодня был у Василия Дмитриевича, — сказал он, чтобы
как-нибудь загладить неловкость. — На Фрунзенской.
— Да ну? Что-нибудь новенькое откопал?
— Да ничего особенного.
Олег быстро прикинул, сказать про икону или лучше
промолчать. Сказать — значит надо говорить и про все остальное — и про ворованную
демидовскую коллекцию, и про пять тысяч долларов, и про то, как Василия
Дмитриевича «бес попутал». Назаров, как и сам Олег Петрович, большой любитель
старины и хорошо относится к антиквару, но кто знает, как он отнесется к тому,
что старик связался с какими-то подозрительными личностями! Все-таки Виктор
Иванович — человек «правильный», «положительный», почти что бог, почти царь, ну
прям отец родной!
И Олег решил не говорить.
В конце концов, икона завтра же будет возвращена тем, кто
пристроил Василию Дмитриевичу подозрительную коллекцию, и самому Олегу придется
о ней позабыть. Зря он вообще спрашивал!
— Ничего особенно интересного нету, зато барышню мне Василий
Дмитриевич навязал. Прекрасную во всех отношениях. Зовут Виктория.
Назаров шутливого тона не принял.
— Остепениться вам надо, Олег Петрович! Все какие-то барышни
у вас! Венчаться не велите, а сами живете не по божьим законам! Нехорошо, не
мальчик уже.
— Сорок три года скоро, — напомнил Олег Петрович, и они оба
рассмеялись.
Назаров вдруг заспешил, сославшись еще на одну встречу, и
Олег попрощался с ним со смешанным чувством.
Разговоры с Назаровым давались ему нелегко, хотя тот был
деловым человеком, полезным и хватким партнером, и Олег знал его не первый год,
но всегда в общении с ним осторожничал. Он и впрямь не любил «показательных
выступлений», до которых Виктор Иванович был большой охотник, и все ему
чудилась фальшь в том, что тот говорил и делал.
Церковь в Тульской области, надо же!.. Бабулькам сквозняком
дует, а они земные поклоны бьют, иконостас бедненький!..
Олег Никонов не верил в то, что Виктор Иванович искренне
печется о бабульках и иконостасе. Виделось Олегу за всем этим единственное
жгучее желание — укрепиться в роли «отца», «царя-батюшки» и почти что бога, и
чтобы все в это верили, и чтобы сам Виктор Иванович верил тоже! Собственно, в
желании этом не было ничего плохого, но Олег не понимал, зачем во все это
вовлекать… Всевышнего. На Его территорию уж совсем бы не нужно претендовать.
Храм — особое место, и не в сквозняках дело! Можно не храм построить, а дворец
с куполами и крестами, и никто туда не пойдет и молиться не станет!
Если священник умный, если народ не совсем озлобленный, если
силы еще остались и есть потребность верить, так и наплевать на сквозняки!
Возьмут мужики три доски, поправят пол, да и ладно, дуть перестанет, и благое
дело сделают! А просто так деньги давать, лишь бы народ тебя благодетелем
считал и на тебя молился, — нехорошо. Да и осчастливить нищих очень просто.
Можно и храм не ремонтировать. Можно винный магазин открыть и водку паленую по
десятке продавать, и народ еще больше благословлять тебя станет, до земли
кланяться!..
Почему-то очень раздраженный, Олег Петрович вышел на улицу и
посмотрел наверх в надежде увидеть звезды, но никаких звезд, ясное дело, не
увидел, только оранжевое тревожное сияние в небе, от которого ему сразу стало
не по себе; верный признак жизни в мегаполисе! Под вечер еще подморозило, и он
сунул руки в карманы.
Вот, наверное, в той самой тульской деревне звезды сейчас
хороши — яркие, крупные, зимние!
Его машина неслышно причалила рядом. Гена вышел и распахнул
перед ним дверь.
Олег Петрович еще посмотрел на небо, а потом нехотя
поместился внутрь. Гена захлопнул дверь, обежал капот и уселся.
— В офис, Олег Петрович?
Прощаясь с Викторией, Олег с места в карьер назначил ей
свидание — гусарствовал от души, — а теперь выходило, что на встречу нужно
ехать! Ехать ему не хотелось, и он стал придумывать для самого себя причины
отказа.
У него полно работы — чепуха, никакой особенной работы на
сегодняшний вечер запланировано не было, и скучать в офисе еще хуже, чем
скучать на свидании! Он может поехать поиграть в теннис, поплавать в бассейне и
посидеть в турецкой бане. Тоже чепуха, в теннис он играл по утрам, когда по
улицам еще кое-как можно было проехать до часа пик. Сейчас, по вечерним
пробкам, добираться до корта он будет несколько часов и, пожалуй, заснет в
машине. Приятель звал на день рождения жены, но его жену Олег не любил — она строила
ему глазки, а он решительно не знал, куда деваться.
Значит, на свидание! И он достал телефон.
Умный Гена крался по переулку так медленно, что еще даже и
полпути не проехал.
— Виктория, — игриво начал Олег Петрович, когда трубка
плеснула ему в ухо нежным голосом, — это Олег Петрович. Мы с вами собирались
сегодня вечером пойти поужинать. Вы готовы?
— Мы же были на «ты», — нежно попеняла трубка. — Ну конечно,
я все помню! А ты за мной заедешь?
Вот этого Олегу уж совсем не хотелось.
Если он ее привезет, он же должен будет ее и увозить — и
тогда не сможет сбежать, если ему станет совсем невыносимо. Если она приедет
сама, значит, в ее распоряжении будет машина и он со спокойной душой в середине
вечера сможет убраться восвояси — опять же, если совсем припрет.
— Я бы заехал, но у меня еще дела, а движение в этом городе
по вечерам не слишком активное. Вернее, наоборот, — нащупывая утренний тон в
разговоре с ней, воскликнул Олег, — как раз слишком активное, а мы с вами,
дорогая моя Виктория, все еще никак не соберемся переехать в Ниццу! Вместе с
нашими славянскими племенами, которые под вечер, на нашу беду, едут с работы
домой!
— Ты приглашаешь меня в Ниццу? — живо спросила она, и он
отступил. Ее активность, вызванная поездкой на его редкостной машине, немного
его пугала.
— Я приглашаю тебя в ресторан. В Москве.
