Она нажала на тормоз, и машина плавно скользнула к тротуару.
— Вот и приехали. «Техноконсульт» — фирма твоего
отца, — Алла кивнула головой в направлении входа в аккуратный
особнячок. — Федор Ильич! — позвала она, обернувшись к скрючившемуся
позади Жеряпко. — Приехали.
— Да, да! — Тот вздрогнул и, открыв дверцу,
вывалился на улицу. Испуганно оглядываясь, он потрусил ко входу. Мимо на
приличной скорости проехали запыленные «Жигули». За ними на некотором
расстоянии с вызывающей неторопливостью — серебристая «Тойота». Алла не
обратила на них никакого внимания. Она повернулась к Рите и положила изящную
руку на спинку ее сиденья.
— Хочу, чтобы ты была осведомлена с самого начала. Глеб
меня, конечно, не одобрит… Впрочем, ему можно не говорить, что ты в курсе.
— Конечно, — тут же согласилась Рита. —
Мужчины созданы не для разговоров.
— Для чего же? — с любопытством спросила
Алла. — Хотелось бы узнать твою точку зрения.
— Ну… Для других вещей, — уклончиво ответила
Рита. — Так что там с папиными увлечениями?
— У твоего отца есть маленькая слабость.
— Да? И как ее зовут?
— Ее? — Алла невесело рассмеялась. — Если бы
все было так просто!
— Понятно, — сказала многомудрая Рита. — У
папы неприятности с женщинами.
— Точно, — подтвердила Алла, — с женщинами.
Веришь ли, их убивают. Одну за другой.
Рита уставилась на свою новую мачеху, неприлично разинув
рот.
— Это как в кино про маньяков? Вы меня не
разыгрываете? — наконец спросила она.
— Я тебя не разыгрываю.
— И что, папу подозревают в убийствах?!
— Да что ты! — испугалась Алла. — Его не
подозревают. Просто он очень взвинчен.
Дело в том, что обе.., хм.., девушки работали под его
началом.
— Обе? Выходит, их было две?
— Две. Одну сбил неизвестный водитель, вторая вроде как
пала жертвой весеннего таяния снега — на нее упала сосулька с крыши.
Да, кстати, в деле есть отвратительная подробность. Обе
девушки погибли в свой день рождения. Первой, ее звали Марина Пахомова,
исполнялось в тот день двадцать два года.
А второй, Ксении Бажановой, — двадцать три. Именно из-за
этого «совпадения» в милиции думают, что это на самом деле никакие не
несчастные случаи.
— И давно это началось? — деловито спросила Рита.
— Двенадцатого марта. А двадцать первого апреля
продолжилось.
— Значит, май мы благополучно миновали, — тут же оживилась
Рита. — А что, у папы есть еще какие-нибудь.., хм.., бывшие привязанности
на работе?
— У тебя острый ум, — похвалила Алла. — Сразу
схватываешь суть. Лично я убеждена, что у него на работе целая куча
привязанностей. И, судя по нервозному поведению твоего отца, скоро грядет день
рождения одной из них.
— А милиция? — вспомнила Рита.
— Милиция была столь любезна, что вообще не обнаружила
связи между девушками и твоим отцом. Если кто-то из служащих фирмы и знал о
романах, то своего шефа не продал.
А может, никто и не знал. Я и сама проведала обо всем только
что, притом случайно. Нет, я, конечно, была в курсе, что он бегает за
девочками, но вот за кем конкретно…
— Послушайте, а почему вы со всем этим миритесь? —
спросила Рита. — Романы, девочки…
— А что я могу сделать?
— Ну, не знаю. Приструнить его.
— Да что ты! Лишить Стрелецкого удовольствий — это все
равно что обидеть ребенка.
— Тогда вы могли бы его бросить.
— Зачем? — пожала плечами Алла. — Я женщина с
запросами. Мне нужен обеспеченный муж. А все обеспеченные мужчины до странного
похожи друг на друга. Веришь ли: они разнятся только в мелочах. Так стоит ли
заводиться?
— Действительно, — пробормотала Рита. —
Раньше я как-то над этим не задумывалась…
— Возможно, ты еще слишком молода…
— Ну, не настолько, чтобы игнорировать чужой
опыт, — заявила Рита.
— Я начала этот разговор для того, чтобы ты не
комплексовала, если Глеб покажется тебе.., немного странным. Знай: это касается
вовсе не тебя.
Глеб Стрелецкий тем временем совершенно забыл про
предстоящую встречу с дочерью. Он сидел в своем просторном офисе и тупо смотрел
на открытку, лежавшую на отполированном ореховом столе. Сей полиграфический
продукт на первый взгляд казался весьма заурядным. Аляповатый букет, и поверху
надпись золотом: «С днем рождения!»
Зато текст на обратной стороне открытки впечатлял.
Во-первых, все слова были вырезаны из журнала и довольно криво наклеены одно
вслед за другим. Но больше всего настораживало, даже пугало содержание: «Будет
справедливо, если ты умрешь, пока еще молода. С днем рождения, куколка!»
Открытка была адресована Софье Елизаровой, одной из бывших
пассий Глеба, которая работала в архиве на первом этаже. Полчаса назад
перепуганная насмерть Софья ворвалась в кабинет и дрожащей рукой протянула ему
открытку.
— Это я нашла сегодня утром в почтовом ящике! —
стуча зубами, сообщила она. — Что мне делать?
— Во-первых, сядь! — Глеб выпрямился в кресле,
чтобы казаться внушительней. — Не паникуй раньше времени. Сейчас во всем
разберемся.
Он взял открытку кончиками пальцев, так, на всякий случай,
чтобы не оставить отпечатков, и положил перед собой той стороной, на которой
содержалось послание.
— Да, неприятно, — через некоторое время сказал
он. — И глупо. Я бы даже внимания не стал обращать, если бы не известные
обстоятельства.
— Я от страха просто голову потеряла! — жарко
зашептала Софья, подсаживаясь поближе к нему.
Говоря по совести, Глеб был вовсе не против, чтобы эта дама
действительно лишилась столь необременительного для нее предмета, как голова.
«А я ведь совсем недавно был от нее без ума. Может быть, у меня плохой
вкус? — подумал Глеб. — Вроде нет. Тогда почему никто не зарится на
этих женщин после меня?» Уловив тоску во взгляде бывшего любовника, Софья
сверкнула глазами и потребовала:
— Я хочу, чтобы ты меня защитил!
— Хорошо, я дам тебе телохранителя, — быстро
согласился Глеб. — Он будет тебя повсюду сопровождать.
— А ночью?
— Можешь на ночь брать его домой, если хочется. По сути
дела, тебе надо пережить только послезавтрашний день, я правильно понимаю?
— Надо же, ты помнишь, когда у меня день
рождения! — подобрела Софья.
«Еще бы мне не помнить, — раздраженно подумал
Глеб. — Такие сумасшедшие траты».
Софья была самой жадной из всех его любовниц. Разрыв с ней
стоил ему не только больших денег, но и первых серебряных волос в шевелюре.
