Книга Мы - на острове Сальткрока, страница 49. Автор книги Астрид Линдгрен

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Мы - на острове Сальткрока»

Cтраница 49

— Нет! Нет! Не может быть!

Кто-то появился за ее спиной. Повернув голову, она увидела Пелле. И пронзительно крикнула:

— Пелле, не подходи!

Но было поздно, Пелле уже все видел.

Он увидел своего кролика.

А потом они окружили его, не в силах ему ничем помочь. Никому из них не приходилось еще близко сталкиваться с большим горем, и они не знали, как вести себя, когда у человека такое выражение лица, как у Пелле.

Юхан заплакал.

— Побегу за папой, — пробормотал он и помчался со всех ног. Когда Мелькер увидел Пелле, и у него на глазах навернулись слезы.

— Бедный мой мальчуган, — только и сказал он.

Взяв Пелле на руки, он понес его домой в Столярову усадьбу к Малин. Пелле не плакал; съежившись в комочек и закрыв глаза, он уткнулся лицом в отцовское плечо. Он не хотел больше ничего видеть на свете.

«Не успел свой век прожить, поминай как звали…» Йокке, его кролик, единственный зверюшка, который у него был, почему именно он должен был погибнуть? Пелле лежал ничком в своей кровати, зарывшись головой в подушку. Под конец он тихо и жалобно заплакал: его плач резанул Малин по самому сердцу. Она сидела рядом с Пелле, также сознавая свое бессилие. Этот бедный малыш, лежавший на кровати, такой худенький и хрупкий, такой маленький для такого большого горя, был ей дороже всех на свете. Ужасно, что ничего нельзя сделать, нельзя хотя бы немножко облегчить его горе. Она погладила его по волосам и стала объяснять ему, почему это невозможно.

— Видишь ли, в жизни иногда приходится тяжело. Даже маленьким детям. Даже такой малыш, как ты, должен испытать и перебороть горе, и перебороть его тебе нужно самому.

Пелле сел в кровати; лицо у него было бледное, глаза мокрые от слез. Обхватив руками шею Малин, он крепко прижался к ней и хрипло сказал:

— Малин, поклянись мне, что ты не умрешь, пока я не вырасту.

И Малин обещала, она торжественно поклялась ему, что попытается это сделать. А потом сказала, желая утешить его:

— Мы купим тебе нового кролика, Пелле. Но мальчик покачал головой.

— Я никогда не захочу никакого другого кролика, кроме Йокке!


И еще один малыш на острове плакал, но не тихо и безмолвно, как Пелле, а громко и бурно, так что было слышно далеко вокруг.

— Вранье! — кричала Чёрвен. — Все вранье!

Она набросилась с кулачками на отца за то, что он ей это сказал.

Он не смел, не смел говорить такие страшные слова… что Боцман… нет, ни за что на свете! Укусил Тутисен и задрал насмерть Йокке — так сказал папа. Никогда, никогда, никогда в жизни! Бедняга Боцман! Надо взять его и убежать вместе с ним далеко-далеко и никогда не возвращаться обратно. Но прежде она наставит шишек всякому, кто осмелится сказать такое…

В бешенстве сбросила она с ног башмаки и огляделась вокруг, ища, кому бы запустить их в голову… не папе… кому-нибудь… кому-нибудь другому. Но никого подходящего поблизости не было, и она с криком саданула башмаками о стенку.

— Я вам покажу! Я вам покажу! — дико кричала Чёрвен.

Она совершенно обезумела. Но, увидев, что папа посадил Боцмана на цепь у крыльца, она стала приставать к отцу.

— По-твоему, его уже нельзя с цепи спускать? Ниссе вздохнул.

— Чёрвен, бедная моя малышка, — сказал он, опускаясь перед ней на корточки, как делал всегда, когда хотел заставить ее выслушать его хорошенько.

— Чёрвен, я должен сказать тебе такое, что тебя страшно огорчит. Чёрвен разрыдалась пуще прежнего.

— Я уже совсем огорчена.

Ниссе снова вздохнул.

— Я знаю… и мне тоже тяжело. Но видишь ли, Чёрвен, такой собаке, которая кусает ягнят и задирает насмерть кроликов, дольше жить нельзя.

Чёрвен молча посмотрела на него. Сначала она будто не расслышала или не поняла, что сказал отец, но потом вдруг с жалобным криком отскочила от него.

Она бросилась на кровать и, спрятав голову в подушку, пережила самый долгий и самый горький день в своей жизни.

Тедди и Фредди ходили по дому с глазами, опухшими от слез; они горевали не меньше Чёрвен. Но когда они увидели, как она неподвижно лежит на кровати, у них сжалось сердце. Бедная Чёрвен! Все-таки ей тяжелее, чем всем. Они сели рядом с ней, пытаясь отвлечь ее разговором и облегчить ее горе. Но она будто не слышала их, и они добились от нее только одного слова:

— Уйдите!

Они ушли со слезами на глазах. Мэрта и Ниссе также пытались поговорить с ней, но и они не получили ответа. Время шло. Чёрвен молча и неподвижно лежала в кровати. Мэрта то и дело приоткрывала дверь в ее комнату, но лишь легкие всхлипывания прерывали тишину.

— У меня больше нет сил, — под конец не выдержала Мэрта. — Пойдем, Ниссе, попробуем еще раз ее успокоить.

И они попробовали. Они испробовали все, что подсказывали им любовь и отчаяние.

— Чёрвен, доченька, — говорила Мэрта, — почему бы тебе не поехать в город, к бабушке? Хочешь?

В ответ лишь короткое без слов всхлипывание.

— А что, если мы купим тебе велосипед? — спросил Ниссе. — Хочешь?

Снова всхлипывание и больше ничего.

— Чёрвен, неужто тебе так ничего и не хочется? — упавшим голосом спросила Мэрта.

— Хочется, — буркнула Чёрвен, — хочу умереть.

Внезапным рывком она уселась в постели, и из нее вдруг хлынул поток слов.

— Это я, я во всем виновата. Я не заботилась о Боцмане. Я все только с Музесом возилась.

Она уже все обдумала, обдумала в страшном отчаянии. Это должно было случиться. Это она во всем виновата. Боцман никогда раньше никому не причинял зла. И если правда, что он укусил Тутисен и задрал Йокке, то только потому, что Боцману самому стало совсем плохо, и ему было наплевать на все…

— Это я виновата, — всхлипывала Чёрвен. — Застрелите лучше меня, а не Боцмана.

Она снова уткнулась в подушку. На какой-то миг ей вспомнился Музес в сарае у Мертвого залива, но казалось, он жил где-то совсем в другом мире, и она не в силах была думать о нем. У нее осталась одна забота: Боцман. С невыносимой тоской думала она о нем. Он сидит на цепи у крыльца, скоро папа возьмет ружье и пойдет с ним в лес.

— Приведи сюда Боцмана, — буркнула она из подушки. У Ниссе был несчастный вид.

— Чёрвен, доченька, может, лучше тебе не видеть Боцмана?

— Приведи сюда Боцмана, — взревела Чёрвен.

Тедди привела собаку, и Чёрвен выгнала всех из своей комнаты.

— Хочу побыть с ним одна.

Оставшись наедине со своей собакой, она бросилась к ней на шею и запричитала:

— Прости меня, Боцман, прости меня, прости!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация