— Ты говоришь, у твоего бухгалтера неприятности? — Сэм навострил уши. — Знаешь, Бриджит, если эти неприятности финансового свойства, он мог и не удержаться от соблазна. Надо было сказать этим твоим детективам, чтобы они проверили и его.
— Я обязательно скажу, но позже. Сейчас мне гораздо важнее знать, как обстоят дела с Хантом и Бриджит. Могу ли я им доверять или… Впрочем, даже если Хант не крадет мои деньги, остается эта его женщина… Мне нужно точно знать, какие у них отношения.
Старый адвокат знал, что чудес не бывает и что Хант изменил Талли. Сама она тоже в этом почти не сомневалась, но продолжала цепляться за почти уже призрачный шанс.
— Я был бы рад услышать, что он ни в чем не виноват. — Сэм со вздохом кивнул. — Этот парень мне всегда нравился. — Он действительно считал, что Хант и Талли созданы друг для друга, и ему было горько сознавать, что «неофициальный зять», как он в шутку называл Ханта, обманул его ожидания.
— Я тоже была бы рада, — мрачно сказала Талли, думая о том, как трудно ей будет притворяться, будто ничего не произошло, и ждать, ждать, ждать, пока Мег пришлет первый отчет. Впрочем, первый отчет мог ничего и не прояснить. Для того чтобы установить истину, могло понадобиться довольно много времени, и все это время ей придется терзаться неизвестностью. — Ты ужинал? — спросила она, чтобы уйти от неприятной темы, и Сэм кивнул.
— Спасибо за заботу, дочка, но я предпочел бы, чтобы ты сейчас больше думала о себе. Я же вижу, как тебе тяжело.
— Тяжело — не то слово. — Талли невесело улыбнулась. — У меня такое чувство, будто вся моя жизнь разлетелась на куски, и все за каких-то три-четыре дня. Я даже Макс ничего не сказала — не хочу, чтобы она узнала… Только не сейчас! Ведь она тоже любила… любит Ханта.
Кроме того, с грустью подумала Талли, у Макс никогда не было отца, и ее представления о мужчинах — о порядочных мужчинах — сформировались в основном благодаря общению с Хантом. Она наблюдала его в различных житейских ситуациях, сравнивала его со своими знакомыми парнями и делала какие-то выводы. Каково ей будет узнать, что человек, которого она считала образцом, оказался вором и предателем? Нет, решила Талли, сейчас она ничего не будет говорить дочери. Она все расскажет Макс, когда будет точно знать, что Хант ей изменил. Быть может, тогда в ее распоряжении будут факты, с помощью которых она сумеет как-то объяснить дочери, почему Хант поступил подобным образом.
А может, с надеждой подумала Талли, Бриджит все-таки ошиблась и Хант на самом деле просто сочувствует молодой женщине, которую бьет и тиранит муж. Она знала, что Хант — человек отзывчивый и добрый, он вполне мог помочь кому-то совершенно бескорыстно, однако такая помощь вовсе не означает увлечения, интрижки, романа… Со стороны, однако, очень легко было принять одно за другое, вот почему приятель Бриджит, который работал в офисе Ханта, ошибся сам и ввел в заблуждение ее помощницу. Могло такое быть? — спросила себя Талли и сама же себе ответила — вполне могло. Она, однако, понимала, насколько слаба эта ее надежда. Как говорил в одном из ее фильмов главный герой: «Из всего, что может случиться, рассчитывать надо на самый худший вариант».
И все же она продолжала цепляться за свою призрачную надежду.
Они поговорили еще немного, потом Талли попрощалась с отцом и нехотя поехала домой. Ей, однако, снова повезло — Ханта не было. Из оставленной им записки Талли узнала, что он встречается с юристами мистера Накамуры, с которыми ему предстояло обсудить окончательный вариант контракта. В постскриптуме Хант, впрочем, приписал, что постарается вернуться пораньше. И он действительно приехал вскоре после нее. Судя по слегка осунувшемуся лицу, он здорово вымотался. От него, однако, не укрылось, что Талли, которая встретила его лежа в постели, выглядит не такой оживленной, как обычно, но, к счастью, Хант приписал ее угнетенное состояние усталости и недосыпу.
— Ты, я погляжу, порядком забегалась, — заметил он, бросая пиджак на кресло.
— Так и есть, — согласилась Талли, натягивая одеяло повыше. — Эта неделя была не из легких.
— Ну ничего, осталось немного. Скоро ты закончишь съемки на натуре и вернешься домой. Мне тебя очень не хватает, — сказал он с улыбкой и, на ходу развязывая галстук, опустился рядом с ней на край кровати. А Талли не знала, то ли заплакать, то ли ударить его, то ли крепко прижать к себе и не отпускать. Она не хотела терять Ханта, не хотела вопреки всему, хотя здравый смысл твердил, что, скорее всего, она его уже потеряла.
— Правда? — глухо спросила она.
— Конечно, правда, глупышка. — Хант наконец справился с галстуком и отправил его вслед за пиджаком. — Хочешь, поужинаем где-нибудь вместе?
Талли отрицательно покачала головой. Она слишком измучилась, да и усталость тоже давала о себе знать.
— Нет, не особенно.
— Тогда попробуем сообразить что-нибудь из того, что́ найдется в холодильнике, — бодро сказал Хант.
На этот раз Талли кивнула, гадая, сколько еще таких вечеров вдвоем, сколько домашних ужинов и проведенных вместе ночей им осталось. Она твердо знала: все кончится, если Мег удастся установить, что Хант спит с другой женщиной. Или не «если», а «когда». Похоже, их роману пришел конец.
Но даже думать об этом ей было слишком тяжело. Талли продолжала упорно гнать от себя мысль о неизбежном разрыве, потому что в противном случае она могла не выдержать. Не имело никакого значения, что подобное с ней уже случалось — ковбой и актер-англичанин были не в счет просто потому, что с Хантом она прожила четыре года, и, хотя официально они так и не зарегистрировали свой брак, с ним Талли чувствовала себя уверенно. Казалось, все ее мечты сбылись и ничто ей не угрожает, но все оказалось не так.
Далеко не так.
Хант тем временем спустился в кухню и приготовил салат и омлет, а также откупорил бутылку любимого вина Талли. К тому времени, когда она нашла в себе силы и мужество присоединиться к нему, все уже было готово. Они сели к столу, но почти не разговаривали. Молчание становилось тягостным, и Талли включила какую-то музыку. О чем с ним говорить, она так и не придумала. Впрочем, после пары бокалов Хант немного расслабился и спросил, как прошли два последних съемочных дня, а потом рассказал о своей встрече с представителями инвестора. По его словам, все вопросы были урегулированы, так что они смогут приступить к съемкам нового фильма, как только закончат производство текущей ленты.
После ужина Талли приняла душ и снова легла. За весь вечер она не сказала и пяти слов, и Хант снова забеспокоился.
— Да что с тобой? Ты не заболела? — заботливо спросил он.
— Кажется, я действительно слегка простыла, — уклончиво ответила Талли. — Мне нездоровится с… со вчерашнего дня, — добавила она для вящей убедительности.
— Думаю, тебе просто нужно как следует выспаться, — сказал Хант и, заботливо укрыв ее одеялом, ушел к себе в кабинет, чтобы просмотреть кое-какие документы, которые передали ему адвокаты инвестора.
