—Я ждал тебя час назад, — без предисловий вымолвил Карл.
—Мы задержались. — Она вынула из сумки записи и положила на стол рядом с ним. — Хорошо выглядишь.
—Со мной ничего плохого не случилось.
—Карлу немного скучно. — Тони приняла сидячее положение. На ней был длинный шелковый пижамный костюм цвета спелого персика. Ее надутые губки как нельзя лучше подходили к наряду. — Может, тебе удастся развлечь его лучше, чем мне. — Поднявшись с дивана, она грациозно вышла из комнаты. Джоанна приподняла бровь.
—Я пришла не вовремя?
—Нет. — С трудом поднявшись на ноги, Карл направился к бару. Джоанна подавила порыв остановить его, и вздохнула с облегчением, когда он налил содовой воды. — Хочешь чего-нибудь?
—Нет, спасибо. Я ненадолго.
Карл равнодушно добавил в стакан ломтик лайма.
—Я думал, ты останешься, пока я не просмотрю записи.
—Я не понадоблюсь тебе. — Ему нужен кто-то рядом, вдруг поняла она. Вспомнив, каким старым и одиноким он казался в клинике, Джоанна сдалась. — Я могу включить их тебе и ответить на вопросы, которые у тебя могут быть, по одному-двум выпускам.
—Джоанна, я и раньше видел шоу. Не думаю, что у меня возникнут вопросы по моей собственной телепрограмме.
—Раз нет, — она подхватила сумку, которую только что положила, — тогда я оставляю тебя наедине с ними.
—Джоанна! — Он откашлялся, обернулся, затем снова сел. — Ты отлично поработала.
На этот раз поднялись обе брови.
—Спасибо. — Она вновь положила сумку и взглянула на свои часы.
—Если у тебя какая-нибудь, черт подери, встреча, тогда иди.
—Нет, правда, нет. Я просто зафиксировала время. Поскольку это первый раз в моей жизни, когда ты меня за что-то похвалил, я хочу запомнить, когда это случилось.
—Не нужно быть такой злой.
—Может быть, и нужно. — Она прошлась по комнате, чтобы сесть, и выбрала для этого подлокотник кресла. В этом доме ей никогда не было комфортно. — Я рада, что у тебя все так хорошо. Если тебе интересно, я могу разузнать насчет дубликатов с завтрашних съемок вечернего шоу. В блиц-раунде мы разыгрываем путевку на двоих в Пуэрто-Вальярту.
Карл только проворчал что-то в ответ. Сложив руки, Джоанна продолжала;
—Если участник дойдет до круга победителя и сможет ответить на все вопросы сам, не обращаясь к напарнику, он получит машину. На этой неделе у нас седан. С четырьмя дверцами.
—Призы меня не интересуют.
—Я так и думала, но, может, ты захочешь посмотреть это под другим углом или обнаружишь недочеты при просмотре. Я уверена, что здесь ты сможешь сделать не меньше, чем большинство людей у себя в офисе.
—Я не собираюсь сидеть здесь вечно.
—Об этом даже речи нет. — Нет, он вернется, полный сил, и очень скоро. Возможно, сейчас пора спросить его. — Прежде чем я уйду, я хотела задать тебе кое-какие вопросы.
—Если это касается нового пилотного выпуска, я его уже посмотрел и одобрил.
—Нет, это личное.
Он сидел, держа в руках свой бокал. Отказаться от ликера было и вполовину не так трудно, как бросить курить сигары. Вместо ответа, он кивнул, предоставляя ей слово.
—Почему ты хочешь жениться на Тони ДюМонд?
По мнению Карла, это был необычный вопрос. Никто еще не спрашивал его о мотивах и причинах его поступков.
—Я бы сказал, это касается только меня и Тони. Если тебя смущает разница в возрасте...
—Если бы она была вдвое больше, чем есть, это едва ли имело бы для меня значение, — сказала Джоанна. — Мне просто интересно.
—Я женюсь на ней, потому что я так хочу.
Минуту Джоанна сидела молча, изучая его.
Возможно, с Карлом все действительно так просто. Я хочу — я делаю. Я желаю — я получаю.
—И ты планируешь вступить с ней в брак?
—Если это будет удобно нам обоим.
Едва улыбнувшись, она кивнула. Такова, по крайней мере, неприукрашенная правда.
—Почему ты женился на моей матери?
Если первый вопрос его удивил, то этот лишил дара речи. Пристально глядя на Джоанну, он заметил сходство, которое всегда игнорировал. Однако в лице дочери было больше выразительности. Больше смелости.
—Зачем тебе все это сейчас? Ты никогда о ней не спрашивала.
—Может, мне следовало. Мы начинали говорить о ней, когда ты был в клинике, но тогда я, кажется, не была готова. Теперь мне предстоит принять свое решение, и я не могу этого сделать, пока не разберусь в этом лучше. Ты любил ее?
—Разумеется. Она была красивой, интересной женщиной. Мы оба строили каждый свою карьеру. В те дни не было мужчины, который, встретив Гленну, не влюбился бы в нее.
Джоанна не видела в этом ответе причин для любви и верности.
—Но ведь на ней женился именно ты! И только ты с ней развелся.
—Этот брак был ошибкой, — ответил он, внезапно смутившись. — Мы оба поняли это к концу первого года. Не то чтобы нас не тянуло друг к другу: я уже говорил, она была очень красивой, очень нежной. Ты на нее похожа. — Бокал застыл в руке на полпути ко рту, едва Карл увидел выражение лица дочери. Может, он никогда не был любящим отцом, но всегда оставался проницательным. — Если ты беспокоишься насчет ее здоровья, то зря. Гленна всегда была неуравновешенной. Алкоголь это усугубил, но я ни разу не заметил ничего подобного в тебе. Поверь, я за этим следил.
—Неужели? — пробормотала Джоанна.
—Ты никогда не была человеком крайностей. Очевидно, ты унаследовала от меня достаточно, чтобы скомпенсировать недостатки матери.
—Неужели? — На этот раз ее голос был твердым, как и взгляд. — Мне всегда было интересно, что же я унаследовала от тебя?
Карл выглядел таким озадаченным, что ей не верилось, будто это притворство.
—Ты же продюсер, верно? И притом хороший. Это уже о чем-то говорит. Паттерсоны всегда были сильными и практичными натурами. Честолюбивыми. Теперь, подумав об этом, я бы сказал, что ты пошла в мою бабушку. Она была волевой, не из тех, кто будет сидеть и ждать, пока жизнь идет своим чередом. И волосы у тебя тоже от нее, — решительно произнес он, внимательно глядя на дочь впервые за все годы.
Слегка ошеломленная, Джоанна подняла руку, чтобы потрогать свои волосы.
—От твоей бабушки?
—Они у тебя не от матери, — с горьким смехом продолжал он. — Она и свои-то получила от парикмахера. Это была одна из ее сокровеннейших тайн. У нее были русые, мышиного цвета волосы. И Бог свидетель, свою энергию ты унаследовала тоже не от нее. Это в тебе от Паттерсонов. — Он говорил это без гордости, просто констатируя факт.
Значит, он все-таки ее отец! Джоанна сидела в ожидании прилива чувств. Не дождавшись его, она вздохнула. На самом деле ничего не изменилось. Затем она скривила губы: а может, как раз изменилось все.
