Углы... резкие повороты... Сопротивление все росло, и все
мое внимание и все мои силы были теперь отданы борьбе с ним. Снова возникло уже
знакомое ощущение безвременья, как если бы вся моя прошлая жизнь — это только
Путь, да и дальнейшая тоже... Я настолько сконцентрировал свое внимание, что
остальное вокруг словно исчезло: Бранд, Фиона, Амбер, мое собственное «я»...
Искры взлетали все выше по мере того, как я с огромным трудом продвигался
вперед, сворачивал и снова шел вперед, и каждый следующий шаг был труднее
предыдущего.
Прямо к очередному черному участку.
Я снова опустил Грейсвандир, выставив его вперед. И снова
меня окружила серость, одноцветный туман, прорезаемый лишь голубым свечением
клинка, открывавшего передо мной тонкую линию Образа, подобно хирургическому
скальпелю.
Когда вновь вспыхнул нормальный свет, я сразу увидел Бранда.
Он все еще был в западном квадранте, пройдя примерно две трети Великой Кривой.
Если я поднажму, то, возможно, сумею нагнать его, когда он выйдет из Великой
Кривой. И я устремился вперед что было сил.
Добравшись до северной части Образа, до того поворота, что
вел меня как бы в обратном направлении, я внезапно догадался, что мне сейчас
нужно сделать. Нужно снова пролить кровь на линию Образа. Да, если бы речь шла
о простом выборе между незначительным разрушением еще одного участка узора и
полным его разрушением Брандом, то понятно, что следовало сделать и как можно скорее.
Однако я чувствовал, что должен существовать и другой способ...
Я совсем немного сбросил скорость. Теперь все зависело от
отсчета времени. Бранду проход по Образу дался гораздо труднее, чем мне, так
что по крайней мере в этом отношении у меня было преимущество. Согласно моей
абсолютно новой стратегии я должен был подготовить нашу встречу в точно
определенном месте. По иронии судьбы я вдруг вспомнил трогательную заботу
Бранда о его любимом коврике. Однако забота о чистоте Образа была делом куда
более сложным и хитроумным.
Он приближался к концу Великой Кривой, а я шагал,
подсчитывая в уме расстояние до черного участка. Я решил устроить Бранду
кровопускание над тем местом, которое уже было им повреждено. Единственным его
преимуществом, на мой взгляд, было то, что я окажусь от него справа. Чтобы
свести до минимума и это преимущество, мне нужно было чуть-чуть отстать.
Бранд с трудом преодолевал сопротивление и продвигался
вперед чрезвычайно медленно. Я тоже двигался с трудом, но все же легче. Походка
моя была ровной. Я думал только о Камне, о том сродстве, которое мы обрели с
ним благодаря настройке. Я чувствовал его присутствие — там, слева от себя и
чуть впереди, несмотря на то что даже не мог его видеть. Станет ли Камень
помогать мне, если Бранду удастся взять верх в предстоящем поединке? Ощущая
присутствие Камня, я почти уже мог поверить, что он мне поможет. Он уже однажды
буквально вырвал меня из рук убийцы и каким-то образом отыскал убежище —
спрятав меня в моей собственной постели. От Камня в душу мою проникала некая
уверенность; однако, вспоминая слова Фионы, я решил не слишком полагаться на
это. И все-таки верил, надеялся, вспоминая его фантастические возможности и
свою собственную способность управлять им, не вступая с ним в непосредственный
контакт...
Бранд почти завершил преодоление Великой Кривой. Из самых
глубин своей души я молил Камень о помощи, и мне удалось выйти с ним на связь.
И тогда я призвал бурю, нечто вроде красного торнадо, некогда уничтожившего
жеребца Яго. Я не знал, смогу ли управлять этим грозным явлением здесь, посреди
Пути, но тем не менее призвал вихрь и направил его на Бранда.
Сперва ничего не произошло, однако я чувствовал, что Камень
начал действовать. Бранд добрался до конца Кривой и миновал его.
Я был там, прямо позади.
Каким уж там образом, не знаю, но он это почувствовал. И
выхватил меч из ножен в тот самый миг, как сопротивление ослабело. Вопреки моим
расчетам, ему удалось выиграть пару шагов. Он выставил вперед левую ногу,
повернулся ко мне боком и посмотрел мне прямо в глаза поверх наших поднятых
клинков.
— Черт побери, ты все-таки прошел! — воскликнул Бранд,
касаясь конца моего клинка своим клинком. — Тебе никогда бы не удалось так
быстро добраться до этого места, если бы не та ведьма, что сидит в седле!
— Как мило ты отзываешься о нашей сестре, — сказал я,
делая ложный выпад. Он парировал.
Мы были страшно стеснены в движениях: ни один из нас не смог
бы сделать настоящий выпад, не сойдя с Образа. Я был связан еще и тем, что не
хотел пока что проливать кровь брата.
Я снова сделал ложный выпад, и он отшатнулся. Левая нога его
соскользнула с Образа. Бранд выставил вперед правую ногу, оперся о нее и резким
движением попытался рубануть меня по голове. Черт побери! Я парировал и чисто
машинально сделал ответный выпад. Я совершенно не собирался наносить ему удар в
грудь, однако Грейсвандир концом лезвия все-таки задел его под грудиной,
изобразив там нечто вроде кровавой дуги. В воздухе раздалось гудение, однако я
не мог позволить себе отвести взгляд от Бранда. Он глянул под ноги и еще чуть
отступил. Отлично. Теперь перед его рубашки украшала уже широкая кровавая
полоса. Впрочем, материя хорошо впитывала кровь...
Я встал поудобнее, сманеврировал, сделал резкий выпад,
парировал его удар, подождал, прыгнул вперед, потом назад — я делал все, что
только мог придумать, лишь бы заставить его отступать. Я явно имел
психологическое преимущество: мой клинок был длиннее и мы оба знали, что на
мечах я сильнее и быстрее.
Бранд уже приближался к темному участку. Еще несколько
шагов... Я услышал звук, похожий на одинокий удар колокола, за которым
последовал страшный рев. Неожиданно нас накрыла тень, похожая на грозовую тучу
в солнечный день.
Бранд глянул вверх. Думаю, что в это мгновение мне ничего не
стоило проткнуть его насквозь, но он был все еще в полуметре от намеченной мной
цели. Бранд мгновенно очнулся и злобно на меня глянул.
— Будь ты проклят, Корвин! Это ведь твои штучки, верно?
— И он с криком перешел в наступление, совершенно забыв о какой бы то ни было
осторожности.
К сожалению, моя позиция была на редкость неудачной: я все
еще шел вперед, готовясь потеснить его и заставить отступить до нужного мне
предела. Я был совершенно открыт и не успел принять боевую стойку. И хотя я
сумел парировать его удар, этого оказалось недостаточно. В тот же миг я
пошатнулся и упал назад.
Я пытался удержать на линии обе ноги, и упал на правый
локоть и левую руку. Я выругался: боль была такой сильной, что локоть мой снова
соскользнул; видимо, я здорово его повредил, падая.
Однако Бранд на этот раз промахнулся, а ноги мои, окутанные
облаком синих искр, умудрились удержаться на светящейся линии Пути. Практически
я был вне досягаемости для Бранда: по крайней мере, смертельного удара он мне
нанести не мог, хотя все еще способен был подрезать мне колени.
