Я смотрел ему вслед. Он был прав, конечно, но я еще не был
готов предаться сну. Я снова стал обдумывать свои планы, чтобы убедиться, что
ничего не пропущено, допил остатки вина и поставил стакан на скамью. А потом
поднялся и зашагал, время от времени выпуская облака табачного дыма. Откуда-то
из-за спины прорывался лунный свет, до рассвета оставалось еще несколько часов…
Я твердо решил провести остаток ночи вне дома и размышлял, куда же направиться.
Разумеется, по тропинке я быстро набрел на ту самую молодую
рощу. Осмотревшись кругом, я понял, что яма и вправду свежая. Но я был не в
настроении препарировать трупы при свете луны и положился на свидетельство
Ганелона. Я и не понимал, зачем оказался здесь. Должно быть, из-за свойственных
мне извращенных наклонностей. Впрочем, сегодня не было желания спать рядом с
могилой.
Я отправился в северо-западную часть сада и нашел там себе
место, которое не просматривалось прямо из дома. Вокруг была высокая живая
изгородь, приятно пахла мягкая высокая трава. Я расстелил плащ, сел на него,
стащив сапоги, устроил ноги в прохладе зелени и вздохнул.
Не следует особенно медлить, решил я. Тень — алмазы — ружья
— Амбер. Таков мой путь. Год назад я гнил в своей камере и столько раз
переходил грань между безумием и рассудком, что воспоминание об этом следовало
вырвать с корнем. Теперь я снова здоров, силен, свободен, глаза опять видели. У
меня есть план, и я вновь стал воплощенной угрозой, куда более опасной, чем
прежде. Ибо теперь я не связывал своих шансов на успех с чужими планами: паду я
или достигну цели, ответственность на мне одном.
Душа отдыхала, тело расслабилось на мягкой траве, алкоголь
потихоньку растворялся в крови и наполнял сердце приятным огоньком. Я выбил
трубку, убрал ее, растянулся, зевнул и был уже готов отдаться сну.
Тут поодаль что-то мелькнуло, я перевалился на живот и
вгляделся. Долго ждать не пришлось.
Она вышла из тени куста, и лунный свет разом осветил ее
лицо. Понимая это, она улыбнулась мне, постепенно замедлила шаг, наконец
остановилась передо мною и спросила:
— Так, значит, скромные апартаменты не подходят сэру
Корвину?
— Вовсе нет, — возразил я. — Просто сегодня
прекрасная ночь, а во мне проснулся бродяга.
— Похоже, бродяга просыпался и в прошлую ночь, хотя
было дождливо, — заметила Дара, присаживаясь рядом со мной на плащ. —
Ты спал в доме или нет?
— Я бродяжил всю ночь, — ответил я, — и не
спал вчера вовсе. Сказать по правде, я не спал с того самого дня, как мы
познакомились.
— А где ты был?
— У моря, просеивал песок.
— Унылое занятие.
— Еще бы.
— А я много думала после нашей прогулки в Тени.
— Могу себе представить.
— И тоже не слишком много спала. Поэтому-то я услышала,
что ты приехал, говорил с Ганелоном, а потом остался где-то снаружи, раз он
вернулся один.
— Ты не ошиблась.
— Ты ведь понимаешь, я должна попасть в Амбер. И пройти
Образ.
— Я знаю. Ты пройдешь.
— И скоро, Корвин. Скоро!
— Ты молода еще, Дара. У тебя впереди много времени.
— Проклятие! Я ждала всю свою жизнь… и даже ничего не
знала об этом. А нет ли способа сделать это прямо сейчас?
— Нет.
— Но почему же? Ведь ты бы мог быстро провести меня к
Амберу через Тени, а там я бы ступила на Образ.
— Если нас не убьют сразу же, возможно, нам отведут
соседние камеры — или дыбы, — прежде чем казнить.
— Это почему? Ведь ты принц Амбера и можешь поступать,
как тебе заблагорассудится!
Я расхохотался:
— Милая, я вне закона. Стоит мне вернуться в Амбер, и
меня казнят — это если повезет… А если нет, сделают кое-что похуже. Если
учесть, как я разыграл расклад в прошлый раз, меня скорее всего убьют быстро. И
ту же любезность окажут всем моим спутникам.
— Оберон не сделал бы такого.
— Имея соответствующий повод, сделал бы, не сомневайся.
Но это — вопрос гипотетический. Оберона больше нет, а на троне сидит мой братец
Эрик и зовет себя владыкой Амбера.
— Когда это случилось?
— Несколько лет назад — по календарю Амбера.
— Зачем ему убивать тебя?
— Чтобы я не убил его, конечно.
— А ты бы убил?
— Да, и убью. Достаточно скоро к тому же.
Она приблизила ко мне лицо.
— Почему?
— Чтобы самому занять трон. Понимаешь, престол по праву
принадлежит мне. Эрик — узурпатор. Я лишь недавно бежал из заточения после
нескольких лет мучений. Он допустил ошибку — позволил себе роскошь оставить
меня в живых, чтобы тешиться моими страданиями. Он и не помышлял, что я сумею
освободиться и снова бросить ему вызов. Впрочем, я и сам не надеялся на это. И
раз мне невероятно повезло и выпал еще один шанс, теперь я должен действовать
безошибочно, не повторять чужих промахов.
— Но он же твой брат!
— Мало кто осведомлен об этом больше нас обоих, заверяю
тебя.
— И как скоро ты собираешься осуществить свою цель?
— Я тебе уже сказал, если сумеешь добраться до Козырей,
свяжись со мной через три месяца. Если не сумеешь, но все сложится удачно, я
найду тебя сам, как только возьму власть. Ты должна иметь шанс пройти Образ еще
до конца года.
— А если ты проиграешь?
— Тогда тебе придется подождать подольше, пока Эрик не
утвердится на троне и Бенедикт не признает его королем. Ты же видишь, он не
слишком-то этого хочет. Его давно не было в Амбере, и Эрик считает, что его уже
нет и в живых. Если Бенедикт решит объявиться там, ему придется либо поддержать
Эрика, либо наоборот. Если он выступит на его стороне, власть Эрика не будет
вызывать ничьих сомнений, а Бенедикт не желает такой ответственности. Для себя
он короны тоже не хочет. Поэтому сохранение спокойствия в стране достижимо лить
тогда, когда он полностью устранится из расклада. Если он появится и откажется
встать на ту или другую сторону, из расклада это его уберет, зато такой
поступок будет означать неподчинение власти Эрика и может привести к смуте. А
появись он с тобой, он тем самым вообще лишается выбора, потому что Эрик
несомненно будет давить на него через тебя.
— Значит, если ты потерпишь поражение, я никогда не
попаду в Амбер.
