Стоя на берегу, я моргал мокрыми ресницами, уставившись в
небеса, и тут впервые заметил, что вижу теперь луну четко и ясно. Впервые.
Сердце мое екнуло, я вгляделся повнимательнее. Все: ранние звезды, края облаков,
далекие горы и деревья — все видел я новыми глазами резко и четко. Я вновь
поглядел на луну, и она не расплылась в мутное облачко.
Зрение полностью вернулось ко мне.
Услышав мой смех, Ганелон отпрянул назад и так и не рискнул
спросить о причине.
Подавив желание запеть, я вскочил на коня, и мы снова
припустили к тропе. Тени густели, в ветвях над головой заискрились созвездия. Я
вдохнул полной грудью наступившую ночь, задержал подольше и выпустил. Теперь я
стал снова собой. Чувствовать это было отрадно.
Ганелон подъехал ко мне и тихо сказал:
— Вне сомнения, впереди нас ждут часовые.
— Да, — согласился я.
— А не лучше ли съехать с дороги?
— Нет. Я не хочу скрываться. Не так уж важно, если мы
приедем и под конвоем. Мы простые путешественники.
— Для путешествий должна быть причина.
— Тогда… мы наемники, заслышавшие о битве и
прискакавшие наниматься.
— Хорошо. Наш вид вполне соответствует этой роли. Будем
надеяться, что у них окажется время приглядеться к нам повнимательней.
— Если они не сумеют нас разглядеть, то и мишени из нас
аховые.
— Верно, только эта мысль меня не очень утешает.
Я прислушивался, чтобы первым уловить топот копыт по дороге.
Она извивалась, петляла из стороны в сторону и наконец, изогнувшись, пошла
вверх. Когда мы въехали на гребень, деревья вокруг совсем поредели.
Мы были на вершине холма, перед нами открывался широкий
простор. Через несколько шагов коней пришлось остановить: склон впереди
кончался крутым обрывом высотой десять-пятнадцать метров, переходившим в
отлогий уклон к равнине, через милю он сменялся поросшими редколесьем холмами.
Долина была усеяна кострами, поближе к центру виднелось несколько шатров. Всюду
паслись лошади, воинов можно было насчитать несколько сотен.
Ганелон вздохнул.
— По крайней мере, выглядят как люди, — сказал он.
— Да.
— И если это нормальные солдаты, то за нами уже следят.
Место здесь слишком удобное, чтобы его не использовать.
— Да.
Тут позади раздался шорох. Мы стали было оборачиваться, как
голос вблизи произнес:
— Не двигаться!
Я все же повернул шею и увидел вблизи четверых. Двое с
поднятыми луками держали нас на прицеле, двое сжимали мечи. Один из них шагнул
вперед.
— С коней! — приказал он. — На эту сторону! И
не торопясь!
Мы слезли с коней и повернулись к нему, стараясь держать
руки подальше от оружия.
— Кто такие? Откуда? — потребовал он.
— Наемники, — отвечал я, — из Лоррейны.
Услыхали, что у вас есть работа, и предлагаем свои мечи. Мы едем туда, в
лагерь. Он ваш, я надеюсь?
— А если я скажу — нет и мы — дозор тех, кто окружил
этот лагерь?
Я пожал плечами:
— В таком случае, быть может, и вам нужна пара клинков?
Он сплюнул.
— Хранителю не нужны такие. — А потом спросил: —
Откуда вы?
— С востока, — ответил я.
— А… с неприятностями по дороге не сталкивались?
— Нет, — ответил я, — откуда им было взяться?
— Трудно сказать… Снимайте оружие, я отошлю вас в
лагерь. Там захотят узнать обо всем, что вы видели на востоке, обо всем
необычном…
— Ничего такого мы не видели.
— Что бы там ни было, вас, вероятно, покормят. А
нанимать — едва ли. Вы немного опоздали. Теперь давайте сюда оружие.
Пока мы отстегивали мечи, он махнул рукой, и из-за кустов
выступили еще двое. Старший приказал им отвести нас в лагерь. Лошади должны
были следовать за нами на поводу. У нас забрали оружие, и, когда мы уже
повернулись, чтобы идти, допрашивавший крикнул:
— Стойте!
Я обернулся.
— Ты, как твое имя? — спросил он.
— Кори, — ответил я.
— Постой.
Он подошел совсем вплотную и секунд десять рассматривал
меня.
— В чем дело? — спросил я.
Вместо ответа он запустил руку в висевший на поясе кисет.
Вытащил горсть монет и поднес их к глазам.
— Слишком темно, черт побери, а огня зажигать нельзя…
— Для чего? — удивился я.
— Да не то чтобы это было так важно, — проговорил
воин. — Лицо твое показалось мне знакомым, и я постарался припомнить откуда.
Твой профиль похож на тот, что отчеканен на старых монетах. Иногда они еще
попадаются. Похож, правда? — обратился он к ближайшему лучнику.
Тот опустил лук и подошел поближе ко мне.
— Да, — согласился лучник, — похож.
— А кто этот… о ком ты подумал?
— Из старых королей. Правил очень давно. До меня.
— И до меня тоже. Хорошо… — Лучник пожал
плечами. — Ерунда. Вперед, Кори. Отвечайте на вопросы честно, и вас не
тронут.
Я повернул к лагерю, оставив его в лунном свете на гребне
холма удивляться и чесать затылок.
Наши провожатые оказались неразговорчивыми — это было
неплохо.
Спускаясь с холма, я вспоминал рассказ мальчишки и пытался
представить, чем завершилась битва: ведь этот мир соответствовал тому, что я
искал, и теперь нужно было правильно сориентироваться, чтобы потом не
ошибиться.
Лагерь благоухал приятной для ноздрей воина смесью мужского
и конского пота, дыма, жареного мяса, кожи и масла… Люди в свете костров толковали,
чистили оружие, чинили снаряжение, ели, играли, пили и спали, провожали нас
глазами на пути к трем потрепанным шатрам, располагавшимся в центре. И когда мы
проходили мимо костров, разговоры смолкали.
